Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1977 год
Я попрощался с Иваном Даниловичем, пожелал ему, чтоб никогда не остывали колеса в пути, и пошел ,в поселок.
Здесь уже стоял целый квартал многоэтажных домов из сборного железобетона. Здания покоились на сваях, чтобы не оттаивала вечная мерзлота. В специальных тоннелях под землей были проложены коммуникации — водяные трубы, электрические и телефонные провода. Над крышами домов поднимались телевизионные антенны. Назло стихиям человек устроился здесь с удобствами.
До створа на реке, до места строительства будущей плотины, я ехал в теплом, обогреваемом автобусе. За рулем сидел шофер в кожаной куртке, без шапки и проклинал местные морозы и то ли в шутку, то ли всерьез... инженеров, которые придумали строить здесь плотину. Мой спутник, одетый в полушубок, огромную лисью шапку и унты, только усмехался в бороду. Как выяснилось, он работал экскаваторщиком, прежде строил Вилюйскую ГЭС и пришел сюда из Якутии с караваном техники.
— Несколько месяцев шли... А жили в балках-вагончиках. Ремонтировались под открытым небом. Иногда приходилось строить объезды на дорогах, иногда и сами дороги...
Шофер, который только что шумел и ворчал, вдруг преисполнился достоинства.
— Дорогу видите? — показал он на проезжую колею. — Раньше мы эти тридцать километров за несколько часов одолевали. И по болоту чапали, и по осыпям, иной раз даже тракторы застревали. А теперь что? Городские автобусы к нам ходят...
На берегу реки мы остановились. До середины русла была сооружена высокая насыпь — строился мост.
— Решили монтировать пролеты на насыпи, — пояснил мой бородатый спутник. — Потом, когда их соберут, насыпь нужно будет срочно убрать. И обязательно до паводка, не то разрушит река пролеты. (Весной мост будем открывать, а там и перекрытие не за горами...
Самыми первыми, как и полагается, на берег Колымы пришли изыскатели. У створа будущей плотины стоит маленький поселок из щитовых домиков, дымятся трубы, бегают лохматые собаки. На Севере без собак жилье не жилье, хотя сторожить им здесь вроде бы нечего, двери в поселке не запираются, внутри одного из домиков были комнаты с чертежными досками, кабинеты с зелеными абажурами, в коридоре жарко топилась печка, стоял ящик с углем, а поодаль — ведро с крупной картошкой. На плите варился обед. У изыскателей всегда так — дома, как на работе, и на работе, как дома.
Заместитель начальника экспедиции Ленгидропроекта Борис Леонтьевич Ранд сказал мне, что сейчас идет бурение с отбором образцов — там, где запроектировано строительство основных сооружений ГЭС. Буровики прощупывают скальный грунт на глубине 50—70 метров. Геологическая ситуация не из легких: трещины в каменистых пластах заполнены льдом. Как поведут себя пласты? Не поползут ли? На изыскателях лежит большая ответственность.
Зеленый абажур лампы бросал отсветы на затвердевшие, обветренные морщины на лице моего собеседника. На красноватом стекле письменного стола лежали грубые жилистые руки, привыкшие долбить камень, копать землю. Он был похож на земледельца, на пахаря, который из года в год терпеливо возделывает свою ниву.
— Я ведь начинал рабочим, бурильщиком, потом стал мастером, — рассказывал Борис Леонтьевич. — А родом я с острова Сарема, из эстонской деревни. Изыскателем начал работать в Карелии. Потом была речка Алматинка... Саяно-Шушенская, Карлов створ... Камчатка. Так и вспоминаешь годы по названиям строек. И всегда бывает одна и та же картина. Мы приходим на берег дикой реки, забиваем первый колышек, а когда уходим — стоит город...
Изыскатели заканчивали работу, начатую несколько лет назад. Было выбрано место створа для плотины Колымской ГЭС, определены размеры будущего водохранилища. Сейчас здесь ведется усиленная разработка ценных металлов, с тем чтобы их россыпи не оказались под водой. Гидрогеологи, в свою очередь, занимаются основанием, на которое должна стать будущая плотина. Она проектируется каменно-набросной. Сердцевина ее должна состоять из грунта, через который вода не сможет просочиться; не будет фильтрации, как говорят специалисты.
Рано утром в закрытой «дежурке» мы подъехали к тому месту, где начинался подъем в гору. И пошли. Впереди две женщины — геологи Надя и Рая. Через плечо у них перекинуты полевые сумки; несмотря на тяжелые полушубки и валенки, они очень легко перебирались с камня на камень. Следом поднимались двое геодезистов с треногой и приборами. Они шли медленнее, их бороды и воротники от тяжелого дыхания были покрыты инеем.
— Не останавливайтесь! — кричали женщины. — Лицо растирайте варежкой.
Разгоряченное от мороза и ветра лицо, казалось, тут же прихватывало ледяной пленкой. Мороз по-прежнему держался за пятьдесят градусов, и к тому же между горами, которые образовывали долину реки, дул пронизывающий ветер. Однако с подъемом ветер становился тише. Происходило это в точном соответствии с законами аэродинамики: внизу проход между каменистыми берегами был гораздо уже.
На крутизне, подобно ласточкиному гнезду, примостилась буровая установка. Тяжелые станки затаскивали на склоны при помощи тросов, тракторов, лебедок. Это была трудная работа.
Рядом с буровой стояла палатка из толстого брезента. На кусок асбестовой трубы, укрепленной на железных подставках, была намотана электрическая спираль. В тесном, отгороженном от мороза и ветра пространстве она напревала воздух до плюсовой температуры: под ногами зеленел мох. Столбики пород — керны, вырезанные бурильным инструментом, лежали в ящиках. Геологи клали пробы на железный лист над спиралью. Плавился лед, керн рассыпался на куски, его прочность была обманчива.
Сделав записи в журнале и отобрав образцы, геологи стали собираться вниз. Геодезисты тем временем «привязывали» точку, на которой шло бурение, уточняли ее местоположение на склоне. Внизу работали экскаваторы и бульдозеры, зачищали склоны под основание плотины. Людей не было видно. Казалось, что машины сами совершают свою работу. Временами взрывы сотрясали воздух: это прокладывали штольню — начало будущего водовода, по которому вода пойдет к лопастям турбин. Отсюда, сверху, Колыма казалась маленькой речкой; бывали случаи, когда в этом месте она промерзала до самого дна. Но плотина поднимет воду на нужную отметку... В среднем и нижнем течении, в Якутии, на подступах к Ледовитому океану, река становится могучей, полноводной, и в дальнейшем на ней предполагается соорудить целый каскад гидроэлектростанций. Строительство в Синегорье — первый этап этого каскада.
Над Колымой, на том месте, где несколько лет назад забил первый колышек изыскатель, куда пригнал первый груз шофер, в каменной, ледяной пустыне, споря со жгучим ветром, морозом и вечной мерзлотой, не умолкая, гудят моторы...
Андрей Фролов, наш спец. корр.
Магадан — Синегорье
Ю. Долетов. Разящие молнии
Тропический лес, как резонатор, усиливал голос.
— Амоке! Амоке!
Кричала старуха.
— ...оке! ...оке! — басовито вторили деревья.
Старуха звала внучку. Девочка, наверное, заигралась где-то с подружками и не слышала зова. Старуха терпеливо ждала. Ее увядшее лицо было неподвижно, лишь густые черные брови, сдвигавшиеся на переносице, выдавали беспокойство. Одеяние старухи состояло из куска серой материи, обмотанной с плеч до щиколоток вокруг тела. Из-под ткани проглядывали ступни босых ног. Старуха была высока ростом, стройна. Если бы не морщины на лице, вряд ли можно было сказать, что эта женщина находится на склоне лет.
— Где эта паршивая девчонка? — проворчала старуха.
— Я тут, айя эругбо (1 Бабушка (йоруба).), — пискнула где-то справа от моей машины девочка. Она раздвинула тыквенные плети, свисающие с изгороди, и через зеленый лаз выбралась на поляну.
— Зову, зову, а ты... — в голосе старухи, однако, не чувствовалось раздражения. — Живо свежий эгбон (1 Кокосовый орех (йоруба).) принеси. Ога (2 Господин (йоруба).) напиться хочет. С дороги...
— Сейчас! — пискнула Амоке.
Слева, неподалеку от того места, где стояла машина, выгнулась стволом кокосовая пальма. У макушки под широкими листьями, словно под зонтом, упрятались гроздья крупных, со средний арбуз, орехов.
Такие пальмы растут вдоль всего южного побережья Нигерии. Я не раз видел, как лазают за орехами проворные, мальчишки.
Ухватятся руками за шершавый ствол, упрутся в него ногами, а затем, часто-часто перебирая руками и ногами, в считанные секунды «доходят» до макушки. Мне подумалось, что и Амоке взберется на пальму по-мальчишечьи. Но не тут-то было.
Амоке сходила в хижину и вышла оттуда с охотничьим винчестером. Огляделась и направилась к изгороди, из-за которой только что вылезла. Юркнула в зеленый лаз, приладила на жердочке винчестер. Прицелилась. Напрямую до пальмы было метров сорок.
