Крах всего святого - Илья В. Попов
— Матерь наша помоги мне озарить тьму! — выкрикнула она, вскинула ладони и зажмурила глаза, надеясь, что Этьен сумеет ее понять.
К счастью, он понял, и в тот же миг, вырвавшись из хватки низкорослого мужчины с заячьей губой, рухнул на пол, закрыв голову руками. Через мгновение зал осветила яркая вспышка, а после наступила звенящая тишина, которая тут же лопнула визгом, ревом и воплями.
* * *
«Ни-ко-гда не до-ве-ряй свя-то-шам», — стучало в голове Стефана, пока он считал ребрами и головой скрипучие ступени, которые, казалось, вот-вот развалятся на куски. Последние несколько шагов он практически пролетел и за миг до того, как рухнуть на каменный пол, увидал удивленное лицо Джейми, который не успел уйти в сторону — так что приземление хоть чуть-чуть да смягчилось, пускай и к недовольству его друга. Услышав громкий треск, Стефан было подумал, что сломал хребет — но к счастью, это оказался лишь арбалет, сломавшийся пополам.
— А я говорил — не нравится мне этот тип… — прокряхтел Стефан, вставая на ноги.
Ничего не ответив, Джейми взмыл по лестнице и со всей дури саданул плечом в дверь, что хоть и застонала, но, конечно же, выдержала. Кто ж спорит — Джейми на кулаках наверняка бы уложил даже Безносого, однако одно дело человеческая башка (пускай и крепкая), а другое — обитый железом засов да просмоленная древесина.
Пока Джейми безуспешно пытался выломать дверь одним лишь напором да силой, Стефан решил поступить куда хитрее и пошарил взглядом по полу, ища топор или хотя бы лом. Что уж и говорить, везло им как обычно — под ногами у него валялись лишь гнилые овощи, какое-то тряпье да прочий мусор; на покосившихся полках вокруг стояла только пыльная утварь, а у стен были приставлены одни мотыги, лопаты да вилы, большинство из которых не сгодились бы даже почесать задницу.
Тут сверху раздался настолько пронзительный вопль, что Стефана аж передернуло — провалиться им в бездну, да что он там с ними делает?! Прихватив с собой одну из нескольких тусклых лампад, стоявшую на ближайшей бочке, Стефан почти что на ощупь двинулся вперед по низкому узкому коридору, постепенно опускаясь вниз, внимательно глядя под ноги. «Я ему кишки через задницу вырву, — со злостью подумал он, пнув очередную дырявую корзину. — Пусть хоть пальцем тронет жричку или мальца. Нет, лучше я возьму лопату, хорошенечко смажу конец маслом, а потом…». Однако додумать, что же он сделает с монахом после этого он не успел, так как откуда спереди из темноты послышался какой-то шум, напоминающий глухое ворчание.
Сделав еще несколько шагов, он едва не налетел лбом на массивную дверь, закрытую аж на два засова. Приглядевшись, Стефан увидал, что снизу было вырезано небольшое окошко — точь-в-точь как в камере, где они когда-то успели побывать. Из-за двери раздалась тихая возня — Стефан затаил дыхание и навострил уши, дабы через миг услыхать громкий вздох и тихий звук, походившее на шмыганье. Силы небесные, этот чудик что, и впрямь здесь кого-то держит? Поставив лампаду на пол, Стефан ухватился за засов, поднапряг жилы — и через несколько мгновений плохо смазанные петли заскрипели и дверь раскрылась. Подняв подсвечник, Стефан шагнул в широкую круглую комнату, насквозь провонявшую сыростью и тухлятиной; он поднял свечу и завертел башкой, однако не увидал ни единой живой души. Но тут вдруг из дальнего угла снова донесся шорох и громкий всхлип.
— Эй! — крикнул Стефан, вглядываясь в темноту. — Тут есть кто? Я не тот чокнутый святоша, не боись. Вылазь давай.
Поначалу ему ответило только собственное эхо, да звук капель, падающих с потолка, и Стефан уже подумал, что это был всего лишь сквозняк или мыши, а то ему и вовсе почудилось, как в углу опять кто-то зашебуршал, чихнул и, судя по шлепанью босых ног по камню, направился прямиком к нему. Стефан тоже сделал шаг навстречу пленнику, но едва только увидев силуэт того, с кем он разговаривал, так и замер на месте с ногой, застывшей в воздухе.
Прямо перед ним стоял грюл. Точнее сказать, сидел на корточках, упираясь мощными лапами в пол. Руки — которые едва ли были не длиннее его самого — бугрились мышцами, а толстые пальцы заканчивались тупленными когтями. Почти что квадратное тело в ширину было не меньше, чем в длину, башка же и вовсе отсутствовала; огромный рот располагался прямо на груди, над ним сидел плоский широкий нос с толстыми ноздрями, а чуть выше них, наискось — там, где у людей были ключицы — торчали два поблескивающих черных глаза, что недобро смотрели на того, кто нарушил его покой.
Стефан не мог сказать точно, сколько времени они играли в гляделки с чудовищем — для него эти несколько мгновений казались вечностью, хотя вряд ли прошло и пять ударов сердца. Нога его затекла настолько, что он только какими-то неимоверными усилиями удерживал равновесие — но едва Стефан пошевелился, дабы кое-как поставить ступню на пол, как грюл с шумом вдохнул воздух и двинулся вперед; однако подойдя поближе к свету, глухо заворчал и вновь отступил в темноту. Скорее всего, небольшой огонек, еле-еле освещающий и несколько шагов вокруг, был единственной причиной, отчего Стефана еще не разорвали на куски прямо на месте. Судя по всему, чудовище, которое, вероятно, и не помнило, когда в последний раз вылезало наружу, свет если и не пугал, то хотя бы заставлял держаться подальше; так что Стефан, стараясь не делать резких движений, начал осторожно продвигаться спиной в сторону коридора.
И по левую и по правую руку тоже раздалось шлепанье, и вот перед Стефаном была уже не одна тварь, а целый выводок — не меньше
