Крах всего святого - Илья В. Попов
Его голос… боги, если еще недавно я слышал лишь вкрадчивый шепот, дуновение ветерка, щекочущее ухо, то теперь ОН кричит у меня в голове, перекрывая даже мои мысли и доставляя неимоверную боль.
Сны же мои стали настолько яркие и глубокие, что я едва могу различить, где кончается кошмар и начинается явь; я то вновь и вновь вижу гибель народа (неразборчиво) … или же погружаюсь на морское дно, в окружении этих мерзких пучеглазых тварей, которые говорят мне (неразборчиво) … заснув в одном месте, я могу просунуться в совершенно другом; обычно — стоя на коленях перед НИМ.
(неразборчиво) … или же выбросить это проклятое зеркало в озеро; но в решительности застыв перед ним, я вдруг увидел мое собственное отражение, которое достало из-за пояса нож и, не скрывая широкой ухмылки, перерезало себе горло от уха до уха.
Крик застрял у меня в груди, и я бросился прочь; а в спину мне еще долго доносился громкий хохот, разносящийся гулким эхом по пыльным коридорам, который, судя по всему, никто кроме меня не слышал, ибо первый же встречный, в коего я вцепился мертвой хваткой, вопрошая, когда же ОН умолкнет, лишь испуганно хлопал глазами, да пытался высвободиться, что-то тихо бормоча.
(неразборчиво) … не знаю, сошел ли я с ума или же и впрямь вижу и слышу все это, но знаю одно — жизнь свою я окончу здесь, в этом замке. Я надеюсь лишь на то, что дневник сей послужит предостережением и уроком. Я, Мартин Отес, старший наследник своего рода прошу, нет, умоляю того, кто прочтет эти строки, уничтожить (неразборчиво). И напоследок — быть может, это сможет помочь храбрецу, который решится выполнить мою просьбу. Ни в коем случае — никогда! — не начинай разговари… о нет, нет, нет, нет, НЕТ! Я ОПЯТЬ СЛЫШУ ЕГО ГОЛОС!
ОН ГОВОРИТ МНЕ, ЧТО Я ДОЛЖЕЕЕееееееее…
Kdhaarasshaawlorghamot
Kdhaarasshaawlorghamot
Kdhaarasshaawlorghamot
Последняя запись из дневника Мартина Отеса
Мальчик все кричал и кричал, покуда вопль его не превратился в хрип; да и Мелэйна с трудом сдерживалась, глядя на окоченевшие тела, покоившиеся на растянутых бечевках, сушившиеся, точно бараньи туши. Их было не менее десятка — в большинстве своем дети, от совсем малышей до юношей, но пара точно принадлежали взрослым мужчинам; однако судить об этом можно было с трудом, так как некоторые трупы были разделены надвое, или и вовсе представляли собой обрубки без рук и ног; и практически все они были выпотрошены и ободраны. Невольно кинув взгляд на котел, девушка как раз успела застать момент, когда на поверхность прямо меж островков пены выплыл тонкий пальчик, который тут же вновь скрылся в бурлящей жиже.
Оцепенев от ужаса, она едва не попрощалась с жизнью — лишь громкий топот привел ее в себя, и она рухнула на пол за миг до того, как воздух, где была ее голова, разрезало лезвие. На четвереньках перебравшись на другую сторону стола, она вскочила на ноги и взглянула на Гейна, который не сводил с нее темных глаз, поблескивающих злобными огоньками. Схватив Этьена за руку, Мелэйна попыталась было увести его прочь — куда там! Мальчик застыл точно статуя, не сводя с покойников стеклянного взгляда.
— Ты грязная мерзкая шлюха, — взвизгнул Гейн, брызжа слюной. — Не смей дотрагиваться до него своими руками! Ты его запачкаешь!
Монах ринулся прямо на них, размахивая тесаком — Мелэйна едва успела оттолкнуть Этьена и отпрыгнуть в сторону, дабы самой не пасть от руки безумца. Из-за двери в углу раздалась приглушенная брань, а Гейн вновь было двинулся на девушку, но тут увидал мальчика, который пытался отползти в сторону — схватив его за лодыжку свободной рукой, он притянул его к себе, не обращая внимания на удары, коими его осыпал Этьен.
— Ты… такой… чистый… — по щеке монаха вдруг сползла крупная слеза, а голос его стал почти что бархатным. — Эти люди не успели запачкать тебя? Нет, не успели, я чувствую… Я дам тебе новую жизнь — как и другим сироткам, которым не было места в этом мире. Всего один миг и…
Гейн протянул к его лицу свободную руку, и не успела Мелэйна сделать и шаг, как мальчик схватил из очага пылающую головешку и ткнул ею прямо в морду склонившегося над ним монаха. Тот заверещал, уронил тесак и отшатнулся, схватившись за лицо, а Этьен, поднявшись на ноги, через мгновение уже стал рядом с Мелэйной, дрожа от страха.
— Вот как? — прохрипел Гейн, убирая толстые пальцы от свежего ожога, зияющего прямо под глазом, и наклонился за тесаком. — Значит, они все же успели тебя испортить. Жаль. Мишель тоже поддался порче, — монах кивнул на желтоватую неровную мисочку, стоявшую на столе. — Пытался стащить из кладовой бутыль с вином. И Дени, — он указал на низкий табурет, обитый кожей. — Предлагала мне себя за кусок хлеба. И даже Толан… — Гейн взглянул на котел и вытер уголки глаз. — Хоть и был моим любимчиком — слушался меня как отца, помогал мне во всех трудах, но, как оказалось, все это время лгал мне прямо в глаза и прошлой ночью попытался сбежать. Клянусь, я рыдал, когда слышал его крики из подвала. А теперь и ты… Что ж, значит, такова судьба. Пускай ты не обретешь спасение, но послужишь в этом мире еще чуть-чуть…
— Этьен, беги! — крикнула Мелэйна за мгновение до того, как на них бросился Гейн.
Мальчик в нерешительности застыл на месте, видимо, не желая оставлять девушку наедине с сумасшедшим монахом, но потом все ж юркнул за дверь, а та, ухватив какой-то горшок, бросила утварь в мужчину — это задержало его не более чем на пару ударов сердца, но все же Мелэйне хватило времени вооружиться кочергой, стоявшей у очага. Хоть жизнь ее и — как и ее друзей — была в смертельной опасности, она до последнего надеялся обойтись без Дара, дабы не использовать его против человека, пускай и полного безумца. Гейн направился было вслед за мальчиком, но девушка ткнула монаха в спину, а едва тот оглянулся, обрушила кочергу прямо ему на голову. К несчастью, монах оказался
