Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №05 за 1990 год

Вы когда-нибудь задумывались, почему в детективах убийца почти всегда или пускает себе пулю в лоб, или гибнет в автомобильной катастрофе, или срывается в пропасть? Вы это заметили, не так ли? И поэтому хочу спросить, почему книжный убийца исключительно редко попадает на скамью подсудимых? Доказательства, вот в чем дело. Я имею в виду не те доказательства, которых достаточно для читателя детектива, заранее уверенного в том, что его любимый сыщик всегда прав. Нет, я говорю об уликах, которые покажутся убедительными для присяжных после того, как судья отметет все, что не является уликой в юридическом смысле этого слова, а адвокат обвиняемого основательно замутит воду. Я не упомянул еще о свидетелях, которые могут подвести в самый критический момент. Да, куда проще быть детективом-любителем. Ему-то достаточно лишь логически вычислить убийцу, чтобы тот признался во всем и покончил с собой в последней главе. Для инспектора полиции, то есть для меня, дело обстоит несколько иначе. Мне надо доказать вину убийцы перед суперинтендантом, начальником полиции, судьей, присяжными.

Кстати, я знавал одного детектива-любителя. Умный парень, не упускал ни одной мелочи, как это принято в детективных историях, и помощь его пришлась весьма кстати. Кто убийца, мы оба знали наверняка. Ну а что дальше? Что мы могли сделать? А ничего. Доказательств-то никаких не было. Только одна уверенность. И если хотите, я расскажу вам об этом деле.

Поместье называлось Пелхэм Плейс. Чудное местечко. Его владелец, мистер Картер, обожал птиц. В центре парка он создал птичий заповедник. Густой лес окружал озерцо, которое питала маленькая речушка. На озерце гнездились разные птицы — и пегие зимородки, и черные дрозды, и многие, многие другие, а мистер Картер изучал их и фотографировал для своей будущей книги. Я не знаю, что это была бы за книга, потому что он так ее и не написал. В один из июньских дней его убили ударом по голове, как принято у нас говорить, тупым предметом.

Мистер Картер не позаботился о завещании, и его состояние отошло четырем племянникам — Амброзу и Майклу Картерам и Джону и Питеру Уайменам. Амброз, самый старший из них, жил с мистером Картером и хотел передать поместье под охрану государства, утверждая, что такова была воля дяди, но остальные наследники воспротивились. Поместье продали, а вырученную сумму племянники разделили поровну.

Амброз — а это и был мой детектив-любитель — вел дела и помогал дяде в работе над книгой. Он говорил мне, что наблюдение за птицами не слишком отличается от наблюдения за людьми и трудно найти лучший способ тренировки внимания и памяти. Должен признать, он сказал чистую правду. Не приходилось удивляться и тому, что он любил поместье больше других и хотел бы выполнить желание дяди, Впрочем, так же естественно и поведение остальных племянников, придерживающихся прямо противоположного мнения. Джон и Питер были родными братьями. Первый, по профессии актер, вечно искал работу. Второй, новоиспеченный юрист, еще не приобрел клиентов, но успел обручиться, так что остро нуждался в наличных. Майкл Картер, двоюродный брат Амброза, имел собственное процветающее дело, но его жена привыкла ни в чем себе не отказывать, а деньги, как известно, есть деньги.

Об убийстве мистера Картера я узнал от Амброза, который позвонил мне и попросил прислать кого-нибудь из полиции. Наш доктор был на вызове, и я оставил ему записку, взял сержанта и поехал в Пелхэм Плейс. Не знаю почему, но я решил, что найду тело в доме. Однако Амброз — ранее я встречался с ним один или два раза — дожидался меня у парадной двери. Он сел в машину со словами: «Сейчас налево, затем первый поворот направо.— Потом взглянул на меня и добавил: — Извините, инспектор, что я распоряжаюсь вашим автомобилем, но дядю убили в заповедном лесу. Мы подъедем туда как можно ближе». Судя по всему, он полностью сохранил самообладание.

Вот что, по его словам, произошло в Пелхэм Плейс. Мистер Картер ушел к озеру прошлым утром, около десяти часов. Обычно он проводил там весь день и возвращался к обеду, но, бывало, оставался и на ночь, чтобы увидеть первый утренний полет птиц, поэтому никого не удивило его отсутствие за столом.

— А где же он спал? — поинтересовался я.

— У озера есть сторожка. Вы увидите.

— И еда?

— Да, и спиртовка, и все прочее. Там очень удобно. Я сам много раз ночевал в сторожке.

— Поэтому никто не обеспокоился, когда он не пришел к обеду?

— Разумеется, его отсутствие не осталось незамеченным, но мы все хорошо знали, чего ждать от дяди Генри.

— А когда вы начали волноваться?

— Он должен был прийти утром, чтобы принять душ и позавтракать. Во всяком случае, он всегда приходил.

Джон, мой кузен, и я поспешили к озеру. Мы подумали: вдруг он заболел? Джон и сейчас там, следит, чтобы никто ничего не трогал.

Амброз попросил остановить машину, мы пересекли луг, углубились в лес и вышли к озеру, вернее — к большому пруду, окруженному раскидистыми деревьями. Никогда не видел более красивого места... Но вернемся к делу. Получалось, что мистера Картера мог убить только кто-нибудь из членов семьи. Поэтому я хочу, чтобы вы представили, с кем мне пришлось иметь дело. Амброз Картер, старший по возрасту, с круглым лицом комика, среднего роста, отличался склонностью к полноте. Джон Уаймен, высокий черноволосый красавец лет тридцати с циничным лицом актера, сидел на бревне и курил. Когда мы подошли, он взглянул на часы и встал.

— Я тут уже битый час.

— Извини, Джон, быстрее не получилось,— ответил Амброз.— Это инспектор Уиллз.

Джон Уаймен, конечно же, никого и ничего не видел, и я отослал его к дому вместе с сержантом Хассли, которому велел дождаться доктора и привезти его сюда. Затем Амброз и я направились к телу.

— Вы с дядей ладили? — спросил я.

— Да, конечно. Хотя я не могу сказать, любил ли его или нет. Он, как бы это выразиться, был не от мира сего.

Птицы занимали его гораздо больше, чем люди, и он ни к кому не питал особой привязанности.

— Я вас понимаю,— кивнул я.

Владелец поместья лежал на спине. С пробитой головой и сломанной правой рукой, словно он успел подставить ее под первый удар, и только второй удар оказался смертельным. Мне показалось, что убили его, по меньшей мере, несколько часов назад.

— Когда его в последний раз видели живым? — спросил я.

— Вчера утром, в половине десятого,— ответил Амброз.

Я наклонился, чтобы взглянуть на часы убитого. Они сильно пострадали от удара, но я смог разглядеть время. Одиннадцать часов. Ровно в одиннадцать, сказал я себе. Неплохое название для детективной истории.

— Как странно, однако,— сказал Амброз.— Я мог бы поклясться...— Он смолк на полуслове.

— В чем? — поинтересовался я.

— Дядя носил часы на левой руке,— неохотно ответил он. Мне показалось, он хотел сказать что-то другое.

— Где были часы, когда вы и мистер Уаймен обнаружили тело?

— Полагаю, что там же, где и теперь.

— Точно вы не помните?

— Я сразу заметил, что рука сломана, а часы разбиты, но не придал этому никакого значения. Вероятно, подсознательно я решил, что это левая рука, на которой он носил часы. Поэтому сейчас и удивился.

— Вы уверены, что мистер Картер носил часы на левой руке?

— Абсолютно. Да посмотрите сами. Вон полоска от ремешка на левом запястье.

Действительно, я увидел полоску. Я дошел бы до этого и сам, но мистер Амброз оказался проворнее: видимо, сказалась привычка к наблюдению за птицами.

Амброз обошел тело, опустился на корточки, присмотрелся и тихонько рассмеялся.

— Что вы нашли смешного, сэр? — спросил я.

— Так-так-так, — проворковал он.

Я подошел к телу и обратил внимание, что часы были перевернуты.

— Видите, что произошло, инспектор? Убийца сломал руку дяде Генри, прежде чем убил его. Потом снял часы с левого запястья и разбил их.

— Похоже, что так,— согласился я.

— Надевать кому-нибудь часы — все равно, что завязывать галстук на шее другого человека: все надо делать в зеркальном отображении...

— Выходит, убийца хочет, чтобы мы считали, что преступление произошло в указанный им час.

— Именно так.

— А это означает, что мистера Картера убили в другое

время.

— Совершенно справедливо. Из чего следует... что, инспектор?

— Из чего следует, что на одиннадцать часов у убийцы, возможно, есть твердое алиби.

— Возможно? — Амброз удивленно взглянул на меня.— Наверняка. Иначе зачем снимать и разбивать часы?

Итак, мы уже кое-что знаем об убийце.

— Однако это все, что нам известно. Мы не знаем, на какое время у него нет алиби. То есть истинного времени убийства.

— О, я бы этого не сказал,— весьма самоуверенно заявил Амброз.

На твердой сухой земле не было видно ни одного следа. Перед тем, как отправить сержанта с Джоном, я приказал ему позвонить в участок, чтобы оттуда прислали двух полицейских. Я хотел, чтобы они нашли орудие убийства, хотя, честно говоря, сомневался в успехе, так как оно скорее всего покоилось на дне озера. С появлением доктора я мог вернуться в дом и задать несколько вопросов родственникам убитого. А пока не оставалось ничего другого, как побеседовать с мистером Амброзом, явно метившим в Шерлоки Холмсы. Мы сели на бревно и закурили.