Ургайя - Татьяна Николаевна Зубачева
— Как приказали, так и забыли, — хохотнул сержант. — Да и повязали их. У каждого свой Серенгай был. Теперь и по приказу не вспомнят, побоятся. А у тебя как?
— А мне память отбили, — с такой же бесшабашностью ответил Гаор. — Как от матери забрали, так и отбили. А потом-то всё помню.
— Ну, это у всех так, — кивнул сержант.
— Ага, — согласился Риарр, взглядом попросив разрешения налить себе ещё зеленоватой приятно пахучей жидкости. — Амрокс весь помню, и училище. А… вот ты говорил, — он впервые впрямую обратился к Гаору, — что общевойсковое кончал, там как, так же, ну, гоняют?
— Гоняют, — кивнул Гаор. — Но по-другому, без «зелёнки» и не до смерти.
— А слабаков тогда куда? — удивился Ангур.
— Отчисляют, наверное, — пожал плечами Гаор. — Хотя… не помню, чтоб… ну, по болезни могут комиссовать, ну… — вспомнил Жука и, помрачнев, оборвал фразу.
— Всякое бывает, — кивнул сержант. — А на фронте… — и так же резко не договорил.
Они с Гаором понимающе переглянулись и кивнули друг другу. Им понятно, а молодым про «шальные пули» и всякое прочее слушать пока рано.
Ангур заметил их переглядку и решительно перебил рассказ Риарра о каком-то ещё училищном капрале, дубаре-сволочуге, что любил затаптывать, забивать ногами за малейшую ошибку.
— Ты, пойми, Рыжий, — он запнулся, и Гаор с улыбкой кивнул, подтверждая обращение. — Мы ведь понимаем, что не по… не по-человечески это, что у Огня за всё отвечать придётся, но… зажали нас вот так, — он помахал стиснутым кулаком, — мы же не сами… сделали нас такими… мы ж для них хуже грязи дорожной.
— Ну так, если я им не человек, так и они мне нелюди, — спокойно ответил Гаор.
— А с человеком и сам человеком будь, — кивнул сержант.
Риарр удивлённо посмотрел на него и медленно, явно что-то решив для себя, кивнул.
Помолчали, слушая ночной шум, хотя… нет, уже предрассветный, ночь ещё летняя, короткая, хотя «макушка» и пройдена. Согласно допили травяной отвар, и Гаор встал, сходил к машине за картой, развернул и показал сержанту никак не отмеченную точку. Тот прошёлся взглядом по паутине чёрных линий дорог и зелёных пятен, намечая маршрут, поднял голову и оглядел небо, проверяя направление.
— А нашёл ты нас где?
Гаор показал.
— Так, значит, идём отсюда, а надо оттуда, — пробормотал сержант. — Понял, пройдём.
— А за машину как отчитаешься? — поинтересовался, сворачивая карту, Гаор.
— Не бери в голову, — перейдя на арботангский говор, ухмальнулся сержант. — Задание выполнено, а остальное сойдёт.
— Задание? — не сдержал удивления Риарр.
— Так… — вдруг ахнул Ангур
— Ну да, — очень спокойно кивнул сержант, глядя не на них, а на Гаора. — Велено было не возвращаться. С лейтенантом. А без него, это запросто. У начальства свои счёты. А нам перевод вот-вот очередной, вот и чистимся, чтоб балласт на новое место не тащить, — и посмотрел на подчинённых.
Те понимающе кивнули.
Еле заметно светлело, затихал ночной шум, догорел, рассыпавшись серым пеплом, костёр. Гаор отнёс котелок и чайник к роднику, налил воды и оставил отмокать перед мытьём. Под взглядом сержанта рядовые аккуратно и с явным знанием дела расчистили кострище и вернули на место дёрн. Верхушки деревьев вдруг зажглись радостно-золотистым светом, и, повернувшись лицом к ещё невидимому за стволами встающему солнцу, они согласно в четыре голоса прочитали утреннюю «побудочную» молитву.
Гаор вернулся к роднику отмывать котелок и чайник, а за его спиной три чёрных фигуры неслышно и незаметно растворились среди деревьев. «Видели, как на коня садился, да не видели, в какую сторону укатился», — вспомнил Гаор слышанную как-то бывальщину и улыбнулся. Ну, что ж, теперь у него и об Амроксе статья пополнится, и… да, надо на спецучилище лист завести, он теперь и снаружи, и изнутри об этом многое знает, тоже… смертный конвейер… хотя нет… фабрика… фабрика маньяков, да, так и назовёт. А ведь он уже думал об этом, ну-ка… Гаор даже остановился и постоял так, сосредоточенно хмурясь и мысленно перебирая листы в заветной папке. Да, вот они, записи, сделанные ещё тогда, после той инспекции, и цикл «Смертного конвейера», правильно, теперь «Стервятники», потом «Паразиты», «Фабрика маньяков» завершает, а… а «Высокую кровь», чтоб и Королевскую Долину приложить, отдельным листом и статьёй.
Пытливо оглядев поляну: не забыл ли чего, след, конечно, знающий и понимающий найдёт, но вот сколько их тут у ночного костра сидело, хрен поймёшь, а к его ночёвкам в лесу у родника уже и хозяин привык, во всяком случае не больше оплеухи за перерасход бензина отвесит, — Гаор сел за руль и включил мотор. Теперь… куда ему по маршруту… ага, вот здесь спрямим, а здесь в свой сектор перескочим, и от графика отставание пустяковое, к вечеру скомпенсируем. А про Амрокс… дома допишешь, — оборвал он себя.
Предрассветный лес оказался вполне проходимым. Бежали походной тройкой: сержант в центре, а они — справа и слева, чуть отставая, пасли свои сектора. Но местное зверьё и даже птиц особо не вспугивали, или те сами успевали убраться с их дороги. Темп сержант задал такой, что никаких мыслей в голове не оставалось, да и ночное благодушие ушло, вернее, спряталось где-то в глубине.
Наконец сержант остановился и дал сигнал им подойти.
Ангур и Риарр, разумеется, незамедлительно выполнили приказ, но успели переглянуться: дескать, с чего это вдруг? Поляна как поляна, они уже столько миновали…
Сержант вдруг резко вскинул руки и схватил их за шеи так, что его жёсткие сильные пальцы легли на смертные точки, когда один и даже не слишком сильный, но точный нажим отключает дыхание. И мгновение спустя Ангур повторил его жест, так же приговорив сержанта и Риарра. А ещё через миг это же сделал Риарр. Смертная клятва взаимна, теперь они вместе и заодно, и навсегда, и слово одного — закон и приказ для остальных. Высшая клятва у спецовиков, с которой вынуждены считаться — если узнают, конечно — и офицеры.
Постояв так несколько мгновений, они одновременно отпустили друг друга, и Риарр незаметно перевёл дыхание: теперь его — чего он опасался с момента начала поездки — не убьют, не скинут использованным балластом.
— Болото там, — показал им на лесную стену сержант. — Сами выползли, здесь заночевали. Отсюда на базу.
Они кивнули, соглашаясь и принимая к исполнению. Да, вон и здесь родничок. Так что…
Они немного в молчаливом согласии побегали и повозились, имитируя следы ночёвки, даже нарвали полузрелых орехов и припрятали скорлупу, но так, чтобы опытный глаз проверяющих заметил, и выкурили по
