Сотри случайные черты - Наталья Чернякова
Глава 8
— Лизка, ты больше не встречала того красавчика, которого я увидела в фойе? — во весь рот улыбнулась Аня, беря под руку подругу.
Девушки встретились недалеко от остановки и вместе пошагали в университет. Лиза недовольно сощурилась: это вообще не та тема, которую она хотела бы обсуждать.
— Как говорится, никогда такого не было и вот опять… Что снова за вопросы? Поговорить больше не о чем?
Мимо пронёсся парень в белом бомбере и таких же светлых джинсах, подойдя к двери, он остановился и оглянулся. Лиза мгновенно признала в нём того молодого человека из кафе, который, отказался от своей беременной подруги. Дождавшись девушек, он подмигнул им и, пропуская вперёд, поправил свой рюкзак, а затем направился к расписанию.
— Не поняла, он что, учится в нашем универе? — сквозь зубы проговорила Лиза, показывая взглядом на стильно одетого во всё белое парня.
Аня оглянулась:
— Не видела его здесь раньше. Какой симпатичный. Няша просто.
— Почему-то все парни тебе кажутся если не красивыми, то симпатичными, а как же Дашкин брат Сашка Девятов?
Аня провела пальчиком по глубокому декольте.
— Одно другому не мешает.
Заметив это движение, Лиза засмеялась: вот кокетка.
— А, поняла: ты просто получаешь эстетическое удовольствие, глядя на мажориков.
— И почему сразу на мажориков? У нас таких не встретишь. Они больше промышляют за границей, а если и здесь, то учатся в экономических и финансовых вузах. А в педагогических, юридических, медицинских не замечала. Не тот уровень.
— Я разве сказала мажоры? Нет, всего-то мажорики. — Лиза пожала плечами и направилась в лекционный зал, расположенный на втором этаже. Подруга пошла следом.
Первой парой была экономика. Лиза не любила этот предмет. И вовсе не потому, что он был скучным, у многих навевал тоску и никак не способствовал активизации филологической или какой-либо другой мысли. Нет. Учиться Лиза любила. Все эти экономические модели, Рикардо, Фридманы, Смиты интересовали Лизу уже потому, что были полезны для общего развития и расширения кругозора. Кроме того, при изучении «Евгения Онегина можно было легко объяснить, почему Пушкин ввёл это имя — Адам Смит — в свою поэму. Ведь не только ради рифмы. Нелюбовь Лизы к предмету объяснялась просто, ибо всё дело было в Кустовской Иветте Борисовне — молодой, амбициозной и высокомерной преподавательнице — аспирантке.
Когда зашла экономка, так «про себя» называла её Лиза, следом показался и тот парень, Ник, кажется. Жеманно поведя плечиком, Кустовская улыбнулась и, поглядывая то на студентов, то на парня, как всегда надменно, произнесла:
— Ректор попросил представить вам этого молодого человека. Итак, знакомьтесь с новым студентом: Романов Николай Александрович. Он перевёлся к нам с журфака университета.
Кто-то сзади Лизы хохотнул:
— О, новенький с царской фамилией.
— Можно просто Ник, — скромно ответил парень, и на его губах появилась едва заметная улыбка.
Сидевшая за Дашей Девятовой светлоликая Ладынина, улыбнувшись во весь рот, предложила место рядом, по-свойски схватив Романова за руку. Экономка сверкнула глазами, желая прокомментировать слова Элен, но вовремя остановилась, ибо вступать в полемику со студентами было для неё дурным тоном.
«Наверное, знакомые. Как они все притягиваются, эти мажорики, нашли, что называется, друг друга, теперь на курсе будет ещё веселее», — грустно ухмыльнулась Лиза. Она покосилась в сторону Ника: крепкое мускулистое телосложение говорило о том, что парень наверняка занимается спортом, позже в столовой её догадки подтвердились.
Ладынина будто приклеилась к новенькому и наконец перестала донимать Лизу. Однажды, когда девушки зашли в столовую и заняли стол, за которым обычно сидела компания Девятова, к ним подошли Ник и Элен — уже сформировавшийся тандем.
— Как зовут эту симпатичную малявку? — любезно обратился к Ладыниной парень, показывая взглядом на Лизу.
Та, ухмыляясь, надменно произнесла:
— Это Бернгард, батанка обыкновенная, книжный червь. Живёт где-то в своём мире, в прошлом веке. А ещё она староста. Кто её только поставил на эту должность?
— Ну, если так, то ничего страшного, главное, что она не зубрила или заучка, — заржал Романов.
Лиза пропустила мимо ушей, что она ботанка и книжный червь, но зацепилась за романовское «малявка». Бернгардт ненавидела, когда ей указывали на рост и возраст, это были два её комплекса. Девушка действительно была на год младше однокурсников и меньше их ростом — хрупкая и миниатюрная. Что сейчас такое её метр шестьдесят два, если у других метр восемьдесят и больше? «Да твою ж петрушку, сколько это будет продолжаться? — подумала Лиза. — Но ничего, подожди», — девушка зажмурилась и несколько раз вдохнула и выдохнула полной грудью — она не позволит ему смеяться над собой — и сурово гаркнула, обращаясь к Романову:
— Тебе бы подумать о другой малявке, которая скоро появится на свет. — Уголок её губы насмешливо подёрнулся, что не могло не разозлить стоявшую перед ними парочку.
Ник, сверкнув глазами, удивился такой осведомлённости, но ничего не ответил.
— Забей, она ещё маленькая, — не нашла что сказать звезда районного гламура. Потом, помолчав, продолжила: — А кто должен появиться на свет?
Даша с Аней тоже непонимающе посмотрели на подругу и зашептались, пожимая плечами. Лиза засмеялась и пошла к раздаче. Романов направился следом. Ей показалось или он действительно прошептал, встав за ней: будешь моей, милашка, готовься. Но когда она повернулась на звуки голоса, парень быстрым шагом шёл к ожидавшей его Элен Ладыниной.
В очереди уже стояла компания Девятова. Сашка приветственно взмахнул рукой.
— Что от тебя хотел тот соколик? — парень указал взглядом на уходящего в соседний зал Ника. — Обидел чем-то?
Понимая, что Девятов может легко ввязаться в эту историю, а потом только подумать о своём поступке, Лиза махнула рукой, показывая этим, что ситуация яйца выеденного не стоит и уже разрешена.
Двадцать минут, которые подруги планировали провести с компанией Девятова в расслабленной обстановке, превратились в неприятную историю, ибо когда ребята вернулись с подносами, за их столиком вместе с Дашей и Аней сидели Романов и Ладынина.
— Мы им сказали, что это наши места — все об этом знают, а эти, — Девятова указала на Элен и Ника, — всё равно сели.
Романов бросил суровый взгляд на Сашку.
— До чего мир тесен, — деланно восхитился Ник, а потом угрожающе рявкнул: — Брысь отсюда, шестёрка!
— Девятка, не шестёрка. Шестёрка, как выяснилось, ты. О как сжал челюсти… У-у-ух! Настоящий корсиканец, — усмехнулся Сашка. Глаза его предупреждающе блеснули, губы сжались.
— Урод, — презрительно выдавил Романов.
Это уже было лишним. Девятов нахохлился и, ничего не говоря, с силой нанёс Нику удар кулаком в область грудной клетки. Тот,
