Прислушайся к музыке, к звукам, к себе - Мишель Фейбер
Я не спорю, есть.
Но давайте честно называть вещи своими именами, когда мы ополчаемся против музыканта на основании его моральных недостатков или политических пристрастий. Давайте не будем втягивать искусство в эту склоку и обманывать себя, что мы направляем против врага и его репутации наш утонченный эстетический вкус. Давайте не будем притворяться, будто мы прослушали музыку, проанализировали и обдумали ее, изучили ее цели и задачи и удалось ли ей их выполнить, после чего в своей мудрости пришли к выводу, что музыка плоха. Ничего подобного. Мы радуемся, что этой музыке не удалось зацепить нас своими крючками, и решительно настроены избегать их любой ценой. Мы уворачиваемся, отступаем, захлопываем дверь.
Мы разрешаем себе заткнуть уши и громко запеть «Ля-ля-ля»…
Давайте пошумим
Генри Роллинз не из тех, с кем хочется вступать в драку. С возрастом он, может, и утратил часть устрашающей мускулатуры, которая придавала ему сходство с Халком, однако остается крепко сбитым мужиком в татуировках и за словом в карман не лезет. И самая излюбленная его тема – достоинства винила.
«Так называемой цифровой музыки не существует, – хмыкает он. – На компакт-диске с надписью Led Zeppelin нет Led Zeppelin. На этих ваших стриминговых сервисах нет ни одной наносекунды музыки».
Для Роллинза музыка существует только на виниловых альбомах, виниловых синглах и… эммм… кассетах, которые явно не виниловые, но все равно что пластинки, поскольку старомодны и напоминают ему о временах его юности. Все цифровые носители – его враги.
Когда-то Генри был участником хардкорной американской панк-группы Black Flag, но теперь он адепт новой религии – культа винила. И это вовсе не преувеличение. Рвение Роллинза, в котором он вовсе не одинок – в мире у него множество единомышленников, наверняка среди них есть кто-то из ваших знакомых (или даже вы сами), – соответствует всем критериям религиозной веры. Он преданный сторонник винила.
°°°
В течение XX века в каждой развитой стране функционировали большие заводы, штамповавшие для музыкальной индустрии миллионы и миллионы плоских кругляшей из черного пластика. Целые армии рабочих на быстро движущихся конвейерах засовывали эти кругляши в картонные конверты и штабелировали их на складах. И все же поклонники винила вроде Генри Роллинза не воспринимают эти объекты как массовый продукт. Для них пластинки – словно одушевленные существа.
Когда появились компьютерные технологии, вытеснившие с рынка винил, фанаты были напуганы: это напоминало научно-фантастический фильм ужасов, в котором инопланетяне проникли на Землю и тайком заменили людей андроидами. Роллинз вздрагивает, рассказывая историю о том, как его ввели в заблуждение ложные обещания производителей компакт-дисков: «Правда в том, что в процессе из музыки выпускали всю кровь, и слушателю оставалась лишь холодная, звенящая, лишенная самой музыки цифровая оболочка».
В ответ на вопрос, что такого есть в виниле, чего нет в других форматах, Роллинз заявляет: «Полный диапазон. На виниле больше записано».
°°°
Так вот, дорогой читатель, на самом деле это не так. В виниле нет никакого «полного диапазона» частот, и на нем уж точно не «больше записано».
И раз уж об этом зашла речь, просфоры и вино не превращаются в плоть и кровь Христа по мановению руки священника. Святая вода ничем не отличается от обычной, разве что тем, что зачастую она хуже очищена и с ней проще подхватить какую-нибудь болезнь. Мир не был создан за шесть дней, и Земля не плоская.
Не важно, сколько людей верит в такие вещи, все это остается ложным.
°°°
Ученые и звукорежиссеры тяжело вздохнут, увидев, что я не пожалел труда и написал эту главу. Для них это уже давным-давно не вопрос, равно как и споры об эволюции, колдовстве, причинах чумы и холеры, естественном превосходстве арийцев и так далее. Зачем тратить время и силы, опровергая миф, который давно опровергнут?
Затем, что я люблю музыку и регулярно общаюсь с другими ее любителями. Они моя семья. И хотя в этой семье никто не пытается убедить меня в превосходстве арийцев над другими расами, время от времени люди, которых я люблю и уважаю, говорят и пишут мне, что винил – самый аутентичный и точный из всех музыкальных носителей. И меня это беспокоит.
°°°
Слушайте, я изложу вам факты. Вся история звукозаписи представляет собой замену низкокачественных форматов все менее низкокачественными.
Фонавтограммы, которые Эдуард-Леон Скотт де Мартенвиль записывал в 1860‐х, невозможно слушать. Буквально. Они создавались только для того, чтобы на них смотреть. Медная воронка улавливала вибрации, и игла выцарапывала белые узоры на бумаге, покрытой сажей. Лишь недавно с помощью специального программного обеспечения археологам в мире звука удалось конвертировать фонавтограмму Скотта де Мартенвиля, где он поет Au Clair de la Lune, в пригодный для прослушивания формат. Похоже на альпийского пастушка, который что-то напевает себе под нос во время бури.
Это было краткое описание проблемы ОСШ – отношения сигнал / шум.
°°°
Фонографы, которые Томас Эдисон изобрел в конце 1870‐х, представляли собой обернутые оловянной фольгой металлические цилиндры с ручным заводом. Они выдавали настолько ужасное качество, что вскоре Александр Грейам Белл и его команда усовершенствовали концепцию, заменив металлические цилиндры восковыми. Устройство имело большой успех у публики, хотя «фоновый шум» скорее звучал на переднем плане и напоминал казачий отряд, атакующий промерзшую землю лопатами, а сама музыка еле пробивалась сквозь этот шум.
Более того, «записи» были крайне недолговечны и выходили из строя после двух десятков воспроизведений.
Потом придумали граммофоны. Грампластинка представляла собой плоский диск, который изготавливали из вещества, вырабатываемого лаковыми червецами, обитающими в лесах Индии и Таиланда. Уму непостижимо, сколько выделений этих насекомых было собрано за те сорок с лишним лет, когда производились пластинки из шеллака с частотой вращения семьдесят восемь оборотов в минуту. Игла, ходившая по звуковой дорожке, была изготовлена из стали (и изнашивалась за несколько прослушиваний), шипов и бамбуковых щепок. Казачий отряд вел себя несколько скромнее; на действительно хорошо изготовленных и записанных грампластинках его шум был не громче музыки, а ее саму можно было усилить с помощью большой латунной трубы, имитирующей форму уха.
Затем появился винил – его изготавливали уже не из выделений насекомых, а из нефтепродуктов и дешевого хлора.
Однако прежде чем перейти к подробному обсуждению винила, мы должны остановиться еще на одном важном событии в истории звукозаписи – изобретении магнитной ленты.
Главным недостатком гравировки музыки на воске или застывших выделениях насекомых было то, что с каждым воспроизведением она звучала все хуже, а затем носитель и вовсе
