Элизабет Ланди - Тайная жизнь великих композиторов

Тем не менее, получив диплом Кёртисовского института, работу Бернстайн найти не смог. Митропулос снова его прокатил, а другие оркестры начинающим дирижером не заинтересовались. Разразилась Вторая мировая война, но по причине астмы Бернстайн был признан негодным к военной службе. В 1943 году Артур Родзинский, незадолго до того возглавивший Нью-йоркский филармонический оркестр, пригласил Бернстайна на должность помощника дирижера. И хотя это предложение было чрезвычайно лестным для двадцатипятилетнего и никому не ведомого музыканта, выступлений на публике должность помощника не предполагала — в лучшем случае Бернстайну поручали репетировать с оркестром.

Однако утром 14 ноября Бернстайну позвонили. Дирижер Бруно Вальтер, приглашенный Нью-йоркской филармонией, свалился с гриппом. Бернстайна попросили продирижировать воскресным вечерним концертом, который должен был транслироваться по радио на всю страну. Без каких-либо репетиций Бернстайн встал перед Нью-йоркским филармоническим оркестром и уверенно повел музыкантов за собой. В истории музыки трудно припомнить другой столь же блистательный дирижерский дебют.

СЕКРЕТАРША ПРИВЫЧНО ЗАПИСЫВАЛА ИМЕНА И НОМЕРА ТЕЛЕФОНОВ МУЖЧИН, ВЫВАЛИВШИХСЯ ПО УТРАМ ИЗ СПАЛЬНИ БЕРНСТАЙНА; САМ ОН НЕ ЗАПОМИНАЛ ТАКИЕ ПОДРОБНОСТИ.

Сочинял Бернстайн всегда в свободное от основной работы время. В 1942 году он закончил Симфонию № 1 «Иеремия», основанную на библейской истории об иудейском пророке. Заметив, как его друг Аарон Копленд успешно справляется с балетной музыкой, Бернстайн, в союзе с хореографом и продюсером Джеромом Роббинсом, в 1944 году создает балет «Матросы на берегу»[71]. В балете рассказывается о том, как трое моряков, получив увольнительную на один день, сходят на берег в Нью-Йорке. Успех балета превзошел все ожидания, и тогда Бернстайн с Роббинсом, включив в свою команду либреттистов Бетти Комден и Адольфа Грина, решили написать мюзикл для Бродвея на тот же сюжет. Бернстайну требовалась операция по поводу искривленной носовой перегородки, а Грину нужно было удалить гланды; оперировались они в одно и то же время и лежали в одной больничной палате. Сновавшие вокруг медсестры нисколько не мешали активному творческому процессу. Мюзикл «Увольнение в город» впервые показали на Бродвее 28 декабря 1944 года, — и затем он выдержал 462 представления.

На премьере за кулисы явился Кусевицкий и набросился на Бернстайна с упреками в том, что композитор разбазаривает свой талант. Кусевицкий хотел, выйдя на пенсию, передать Бернастайну Бостонскую филармонию, но этому не бывать, если Бернстайн погрязнет в том, что русский человек Кусевицкий называл «джезз».

К словам учителя и наставника Бернстайн отнесся со всей серьезностью — признанием в мире классической музыки он явно дорожил больше, чем бродвейской славой. Бернстайн укрепил свою репутацию первоклассного дирижера гастролями по концертным залам и оперным театрам Европы, постом руководителя Нью-йоркского филармонического оркестра и должностью музыкального консультанта Израильского филармонического оркестра.

Впрочем, Бостонскую филармонию не устраивали не только бродвейские эскапады Бернстайна. В политике его настолько клонило влево, что это грозило потерей всякого равновесия, а слухи о его гомосексуальности расползались все дальше и шире. Секретарь Бернстайна привычно записывала имена и номера телефонов мужчин, вывалившихся по утрам из спальни композитора, потому что сам он не запоминал такие подробности. Тем не менее женщины находили Бернстайна неотразимым, и многие пытались заставить его сменить ориентацию. Одной из них, актрисе и уроженке Чили Фелиции Монтеалегре, удалось даже добиться от него предложения руки и сердца. Но спустя недолгое время Бернстайн разорвал помолвку.

Здоровье Сергея Кусевицкого продолжало ухудшаться. Годами он продвигал Бернстайна в преемники, однако в 1949 году почувствовал, что совет директоров Бостонской филармонии категорически против такой замены. «Раз вы не хотите Бернстайна, — разгорячился Кусевицкий, — то я сейчас же подаю в отставку». Его отставку приняли немедленно.

Кусевицкий умер в июне 1951 года. Бернстайн был потрясен смертью своего наставника и покровителя. Он возобновил отношения с Фелицией; 9 сентября 1951 года они поженились. И зажили как полноценная семья. Их дочка Джейми родилась в 1952 году[72].

Возможно, женитьбой Бернстайн надеялся поправить свою репутацию, но он не учел еще одного фактора — воинственности сенатора Джозефа Маккарти. В начале 1950-х композитору аукнулись его длительные связи с либеральными движениями — в памфлете «Красные каналы»[73] он был назван агентом коммунистического влияния. Бернстайна никогда не вызывали ни на допрос к Джозефу Маккарти (в отличие от Аарона Копленда), ни на заседания комиссии Палаты Представителей по расследованию антиамериканской деятельности (в отличие от Джерома Роббинса), но внесли в голливудские черные списки.

Одним из позитивных результатов скандала стало возвращение Бернстайна на Бродвей — Кусевицкий умер, должность музыкального руководителя Бостонского симфонического оркестра уплыла из-под носа, так почему бы и нет? В сотрудничестве с писательницей и драматургом Лилиан Хеллман, такой же жертвой черных списков, он написал оперетту по классической сатире Вольтера «Кандид». Хеллман увидела в этой работе возможность обличить темные деяния маккартизма; Бернстайн — шанс написать красивую, поднимающую настроение музыку. В итоге получилось ни то ни сё, и спектакль сняли вскоре после премьеры.

Другому проекту повезло куда больше. Бернстайна и Роббинса давно увлекала идея создать современный вариант «Ромео и Джульетты», и в 1955 году дело сдвинулось с места; Артур Лорентс написал либретто, а молодой Стивен Сондхайм — тексты песен. Музыка Бернстайна изобиловала новаторскими трансформациями и адаптациями как традиционного стиля, так и модернизма. Главная тема Пятого концерта Бетховена («Император») преобразовалась в песню о любви «Где-то там», а песня «Круто» содержит двенадцатитоновые серии Шёнберга в виде фуги, написанной в стиле бибоп. После премьеры «Вестсайдской истории» 26 сентября 1957 года ее сыграли на бродвейской сцене еще 732 раза.

Благодаря «Вестсайдской истории» известность Бернстайна достигла немыслимых высот. И сразу после сногсшибательной премьеры мюзикла Бернстайн получил предложение, которого он так долго ждал: пост главного дирижера Нью-йоркского филармонического оркестра.

Нью-йоркский филармонический оркестр и до Бернстайна был одним из самых знаменитых музыкальных коллективов в мире, но с новым дирижером престиж оркестра стал еще выше. Бернстайн пропагандировал американскую музыку, в том числе Айвза, Гершвина и Копленда, и записал восемь из девяти симфоний Густава Малера[74]. Кроме того, он вернулся к сочинению серьезной музыки. В 1963 году Бернстайн написал Симфонию № 3 «Каддиш», посвятив ее президенту Кеннеди, погибшему в том же году в Далласе. «Чичестерские псалмы», содержащие три библейских псалма на иврите, были впервые исполнены в мае 1965 года: простая и прекрасная музыка «Псалмов» остается, пожалуй, самым популярным оркестровым произведением Бернстайна. Он руководил Нью-йоркским филармоническим оркестром десять незабываемых лет.

Однако тревог композитору хватало; Бернстайн был на пике славы, когда по поверхности его с виду благопристойной личной жизни пошли трещины. Бернстайн не мог держаться подальше от мужчин. Фелиция хранила внешнюю невозмутимость, обставляла семейные квартиры и дома изящной мебелью, украшала интерьеры изысканными букетами цветов и закатывала буйные вечеринки. Но чем дальше, тем чаще вечеринки заканчивались тем, что муж Фелиции оставался на ночь в гостевой спальне с другим мужчиной. Однажды младшая дочь Бернстайна Нина по дороге в школу увидела свежий выпуск нью-йоркской газеты «Дейли ньюс» с кричащим заголовком: «БЕРНСТАЙН РАЗВОДИТСЯ С ЖЕНОЙ!» Созвав пресс- конференцию, Бернстайн объявил: «В жизни неизбежно наступает время, когда человек должен быть таким, каков он есть на самом деле»[75]. В последующие годы он присоединился к движению за права геев и сменил не одного бойфренда.

Отбросив все условности, которые он счел устаревшими, Бернстайн дал себе полную волю. «Месса», написанная в 1971 году по заказу Жаклин Кеннеди Онассис и приуроченная к открытию Оперного театра в вашингтонском Центре Кеннеди, была антивоенной, антиправительственной (президентом США тогда был Ричард Никсон), анти-церковной и в целом, по словам самого Бернстайна, этаким «Да пошли вы все на…!», обращенным к обществу. Хотя заканчивается это произведение гимном во славу мира во всем мире, в одной из сцен «Мессы» священник швыряет на пол освященный хлеб и вино в намеренном акте богохульства. Общественность откликнулась почти единодушно: эта работа — продукт самолюбования автора и его безмерного потакания своим дурным пристрастиям.