Прислушайся к музыке, к звукам, к себе - Мишель Фейбер
°°°
Дети, в том числе тоддлеры, о которых я писал в предыдущей главе, не выносят эстетических суждений. Если заставлять малышей слушать музыку, когда они хотят заниматься чем-то другим (есть, обниматься, спать, валяться на траве), им это может не понравиться, но у них нет никакого мнения о талантах Астора Пьяццоллы или Пола Уэллера.
Если ребенку в неподходящий момент поставить Пола Уэллера, это будет равносильно попытке натянуть на малыша свитер, когда ему и без того жарко. Астор Пьяццолла будет восприниматься как полная ложка овощного пюре, которую пытаются впихнуть в закрытый рот. Безусловно, раскачиваться у папы на руках под звуки его любимой музыки – замечательно, особенно если у вас все в порядке, но если подгузник мокрый, а мама (которая до этого наблюдала за вами и улыбалась) вышла из комнаты, эти звуки сразу перестают быть приятными.
Спустя несколько лет ребенок узнает, что Пол Уэллер – это не нечто загадочное, возникающее само по себе, как погода. Ему станет понятно, что Пол Уэллер – это набор определенных мелодий, которые папа достает оттуда, где эти мелодии хранятся, точно так же как он достает кукурузные хлопья из кухонного шкафчика и как мама достает чистые трусы из комода.
Еще через какое-то время выяснится, что Пол Уэллер – это не игра, которую затеял папа, а отдельный от него человек со смешной прической. Он сочиняет музыку, которая нравится папе, и папа будет счастлив, если тебе она тоже будет нравиться.
И еще через год или два ты с восторгом обнаруживаешь, что существует огромный ассортимент отличающейся от Пола Уэллера музыки, которую сочинили специально для детей твоего возраста и исполняют люди, похожие на разноцветные игрушки, и что от этой веселой, озорной, шипучей и бурлящей музыки балдеют твои сверстники.
К девяти годам ты, вероятно, уже понимаешь, что Пол Уэллер – «папин рок», а «папин рок» – это не круто.
°°°
Социальная группа гораздо лучше родителей учит тому, какие ответы правильны, а какие нет. Большинство детей принимают любовь родителей как данность, а вот принадлежность к группе сверстников гораздо более обусловлена сиюминутными капризами ее лидеров. Когда вы в следующий раз будете проходить мимо детской площадки или школьного двора, где вроде бы беззаботно резвятся дети, напомните себе о том, что это сложная социальная экосистема доминирования и подчинения. Вожаки стаи натаскивают потенциальных отщепенцев с помощью простых приемов: пожатие плечами, пустой взгляд, закатывание глаз, смешок.
Продолжать любить The Pussycat Dolls после того, как все подружки уже разлюбили эту группу требует от девочки почти сверхчеловеческой уверенности в себе – особенно потому, что она взращивается действиями, вызывающими одобрение окружающих. При этом социальное поощрение за демонстрацию должного восхищения новинкой, которая всем нравится, не заставит себя долго ждать.
Однако наряду с потребностью соответствовать группе у молодых особей имеется и противоположное стремление – быть особенным. Капитализм культивирует стандартизированное массовое потребление, одновременно насмехаясь над «стадом». Что есть истинный индивидуализм? Общество говорит вам, что вы уникальны и дерзки, когда идентифицируете себя с той или иной демографической рыночной аудиторией. Как это влияет на вашу неповторимую личность и врожденный характер? Есть ли у нас какое-то самобытное «я», существующее независимо от внешнего влияния?
Вероятно, лучшее определение характера – это способность любить The Pussycat Dolls даже тогда, когда члены вашей социальной группы сочли их творчество отстоем.
°°°
К тому возрасту, когда дети понимают, что выражение мнения может очаровать или причинить боль, польстить или разозлить, они готовы стать музыкальными критиками. Готовы использовать песни и исполнителей в качестве талисманов, которые помогают отстоять свою позицию на насесте правоты и столкнуть других с их насестов.
Обществу, как и музыке, нужна динамика. Вы можете почувствовать себя на высоте только по сравнению с другими, которые оказались внизу. Чтобы девятилетние судьи могли ощутить удовлетворение от того, что им больше не нравится группа Slade, должны существовать невежественные неудачники, которым она до сих пор по душе.
°°°
Взрослые – настоящие мастера этого дела. С помощью обзоров музыкальных новинок, документальных фильмов, журнальных статьей, соцсетей и разговоров с другими взрослыми, потребляющими аналогичный контент, они создают особый языковой код, обосновывающий их симпатии и антипатии. Они могут говорить о том, что Depeche Mode «протухли» или, напротив, «вернулись в форму» в новом альбоме. Они могут не знать названий многих цветов, растений или деревьев, но хорошо разбираются в названиях музыкальных жанрах, помня о том, как однажды, году этак в 2007‐м, кто-то косо на них посмотрел, когда они обмолвились, что никогда не слышали о дабстепе. Они могут со знанием дела рассуждать о «стене звука», называть какую-то композицию «перегруженной» или «бедной» с точки зрения ее звучания, разбрасываться эпитетами типа «драйвовый» и знают, какие мелодии причислить к похожим на «битловские», «депешистские» и так далее.
Дети не обладают столь богатым словарным запасом, но им тоже надо как-то участвовать в этой игре. Они догадываются, что невежество – признак слабости, что оно делает их мягкое брюшко уязвимым для потенциальных хищников. Так что детеныши должны знать все то же, что и взрослые особи, или хотя бы умело притворяться.
И они быстро учатся. Я слышал, как восьмилетние дети объясняют разницу между роком и металлом, и видел, как они презрительно закатывают глаза, определив некую песню как «эмо» – жанр, который, по их мнению, утратил позиции по сравнению с недавним прошлым (то есть временем, когда они носили слюнявчики и не могли поесть, не перемазавшись пюре с ног до головы).
°°°
Мой любимый возраст с точки зрения отношения к музыке – примерно с трех до семи лет. Восхитительно бестолковые, отчаянно уверенные в себе, они блестяще справляются с блефом, практически не владея соответствующими инструментами. Всего через несколько лет они освоят все эти навыки, однако сейчас они трогательно неуклюжи. И слава богу, скажу я вам. Взрослые притворяются, что вещи, которых они не знают, просто скучны, но шестилетние невежды бывают такими потешными!
И потом, в своем невежестве они иногда могут высказывать невероятно меткие суждения. Как-то я показал дочке моего гостя целую книгу фотографий Дэвида Боуи, в том числе ранних, когда он еще гримировался под мима и изображал Пьеро.
«Когда у тебя на лице много грима, – поведала она мне, – все жжется и чешется, но ты
