Уильям Теккерей - Сочинения
– Самая погодка прокатиться на империале! С ветерком, голубушка!
Бедная женщина сильно кашляла, и Перекориль ее пожалел.
– Я уступлю ей свое место, – сказал он. – Не ехать же ей на холоде при таком кашле.
На что сидевший с ним рядом грубиян заметил:
– А ты и рад ее пригреть! Только больно ты ей нужен, шляпа!
В ответ на это Перекориль схватил грубияна за нос, дал ему оплеуху и наградил фонарем – пусть в другой раз попробует назвать его шляпой!
Потом он весело вскочил на империал и уютно устроился в сене. Грубиян сошел на следующей остановке, и тогда Перекориль опять занял свое место внутри и вступил в разговор с соседкой. Она оказалась приятной, осведомленной и начитанной собеседницей. Они ехали вместе весь день, и она угощала нашего путника всякой всячиной, припасенной в кошелке, – не кошелка, а прямо целая кладовая! Захотел он пить – и на свет появилась бутылка в полкварты Бассова легкого пива и серебряная кружечка. Проголодался – она достала холодную курицу, несколько ломтиков ветчины, хлеба, соли и кусок холодного пудинга с изюмом – прямо пальчики оближешь, – а потом дала ему запить все это стаканчиком бренди.
Пока они ехали вместе, странная простолюдинка беседовала с Перекорилем о том, о сем, и бедный принц выказал при этом столько же невежества, сколько она – познаний. Покраснев до корней волос, он признался соседке, что совсем не учен, на что та ответила:
– Милый мой Пере… Добрейший мой мистер Кориль, вы еще молоды, у вас вся жизнь впереди. Вам только учиться да учиться! Как знать, быть может, настанет день, когда вам понадобится вся эта премудрость. Скажем, когда вас призовут обратно, – ведь бывало же такое с другими.
– Помилуй бог, да разве вы меня знаете, сударыня?! – восклицает принц.
– Я много чего знаю, – говорит она. – Я была кой у кого на крестинах, и однажды меня выставили за дверь. Я знавала людей, испорченных удачей, и таких, кто, надеюсь, стал лучше в беде. Вот вам мой совет: поселитесь в том городе, где карета остановится на ночь. Живите там, учитесь и не забывайте старого друга, к которому были добры.
– Кто же этот мой друг? – спрашивает Перекориль. – Если вам будет в чем нужда, – продолжает его собеседница, – загляните в эту сумку – я дарю ее вам – и будьте благодарны…
– Но кому же, кому, сударыня? – настаивает принц.
– Черной Палочке, – ответила его спутница и вылетела в окно.
Перекориль спросил кондуктора, не знает ли он, куда девалась та дама.
– Это вы про кого? – удивился тот. – Вроде только и была здесь одна старушка, да она сошла на прошлой остановке. И Перекориль решил, что все это ему приснилось. Однако на коленях у него лежала кошелка – подарок Черной Палочки; и вот, когда они прибыли в город, он прихватил ее с собой и двинулся в гостиницу.
Принца поместили в какой-то жалкой каморке, но, проснувшись поутру, он сперва подумал, что все еще дома, во дворце, и принялся кричать:
– Джон, Чарльз, Томас! Мой шоколад, шлафрок, шлепанцы!..
Но никто не явился. Колокольчика не было, и вот он вышел на площадку и стал звать слугу.
Снизу поднялась хозяйка, она выглядела примерно так как на этой картине:
– Чего это вы орете на весь дом, молодой человек? – спрашивает она.
– Ни теплой воды, ни слуг, даже обувь не чищена!..
– Ха-ха-ха! А ты возьми да почисть, – говорит хозяйка. – Уж больно ваш брат студент нос дерет. Но до такого бесстыдства еще никто не доходил!
– Я немедленно покину ваш дом! – заявляет принц.
– Скатертью дорожка, молодой человек! Плати по счету и убирайся. У нас тут благородные селятся, не тебе чета!
– Вам бы медвежатник [568] держать, – сказал Перекориль, – а вместо вывески портрет свой повесить!
Хозяйка «медвежатника» с рычанием удалилась. Перекориль вернулся к себе в комнату, и первое, что он увидел, была волшебная сумка, и ему показалось, что, когда он вошел, она чуточку подпрыгнула на столе.
«Может, там сыщется что-нибудь на завтрак, – подумал Перекориль. Денег-то у меня кот наплакал». Он раскрыл кошелку, и знаете, что там было? Щетка для обуви и банка ваксы Уоррена, [569] на которой стояли такие стишки:
Чисти обувь, бедняк, не тужи
И обратно меня положи.
Перекориль рассмеялся, вычистил башмаки и убрал на место банку и щетку.
Когда он оделся, сумка опять подпрыгнула, и он подошел и вынул из нее:
1. Скатерть и салфетку.
2. Сахарницу, полную лучшего колотого сахара.
3, 4, 6, 8, 10. Две вилки, две чайные ложечки, два ножа, сахарные щипчики и ножик для масла – все с меткой «П».
11, 12, 13. Чайную чашку с блюдцем и полоскательницу.
14. Кувшинчик сладких сливок.
15. Чайницу с черным и зеленым чаем.
16. Большущий чайник, полный кипятка.
17. Кастрюлечку, а в ней три яйца, сваренных как раз, как он любил.
18. Четверть фунта наилучшего Эппингова масла.
19. Ржаной хлеб.
Это ли не сытный завтрак?
Покончив с едой, Перекориль побросал все оставшееся в кошелку и отправился на поиски жилья. Я забыл сказать вам, что город этот назывался Босфор [570] и был славен своим университетом. Он снял скромную квартиру напротив университета, оплатил счет в гостинице и немедленно перебрался в новое жилье, захватив сундучок и дорожный мешок; не забыл он, конечно, и волшебную сумку.
Уезжая из Пафлагонии, он сложил в сундучок лучшее платье, а теперь в нем вдруг оказались одни лишь книги. В первой, которую он открыл, говорилось:
Наряд тешит взоры, а чтение – ум
И пищу дает для полезнейших дум.
В кошелке, куда Перекориль не преминул заглянуть, лежали корпорантская шапочка и мантия, чистая тетрадь, перья, чернильница и Джонсонов лексикон, каковой был принцу особенно нужен, поскольку его грамотность оставляла желать лучшего.
И вот наш мистер Кориль сел за книги и трудился без устали целый год и скоро стал примером для всего босфорского студенчества. Он не участвовал нк в каких студенческих беспорядках. Наставники его хвалили, товарищи тоже его любили; и когда на экзаменах он получил награды по всем предметам, как-то: по грамматике, чистописанию, истории, катехизису, арифметике, французскому и латыни, а также за отменное поведение, – все его однокантики крикнули:
– Ура! Ура! Кориль, наш гонец, всем молодец! Слава, слава, слава!
И он приволок домой целую кучу венков, медалей, книг и почетных значков.
Через день после экзаменов, когда он с двумя приятелями веселился в кофейне (сказал ли я вам, что каждую субботу вечером он находил в сумке достаточно денег, чтобы заплатить по счетам, и еще гинею на карманные расходы, – сказал или позабыл, а ведь это так же неоспоримо, как дважды двадцать-сорок пять), он вдруг ненароком заглянул в «Босфорские новости» и без труда прочитал (он теперь читал и писал даже самые длинные слова) вот что:
...РОМАНТИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ
Небывалые события произошли по соседству с нами, в Понтии, и повергли в волнение всю эту страну.
Напомним, что когда ныне здравствующий и почитаемый государь Понтии, его величество Заграбастал, разбил в кровопролитной битве при Бабахе короля Кавальфора и воссел на престол, единственная дочь покойного монарха, принцесса Розальба, исчезла из дворца, захваченного победителями, и, судя по слухам, заблудилась в лесу, где была растерзана свирепыми львами (двух последних из них недавно поймали и засадили в Тауэр, [571] но к тому времени они уже съели множество людей).
Его величество Заграбастал, человек редкостной доброты, весьма сокрушался о гибели невинной малютки: сей милосердный монарх, конечно, не оставил бы ее без присмотра. Однако ее смерть не вызывала сомнений. Клочья ее плаща и башмачок были найдены в лесу на охоте, во время которой бесстрашный повелитель Понтии собственноручно сразил двух львят. Оставшиеся от малютки вещи подобрал и сберег барон де Шпинат, некогда служивший при короле Кавальфоре. Барон попал в немилость из-за своей приверженности старой династии и несколько лет прожил в лесу в скромной роли дровосека на самой окраине Понтии.
В прошлый вторник кучка джентльменов, верных прежнему дому, в том числе и барон Шпинат, вышла во всеоружии с криками: «Боже, храни Розальбу, первую понтийскую королеву!» – а в середине шла дама, как сообщают, необычайной красоты. И если подлинность этой истории внушает некоторые сомнения, то романтичность ее бесспорна.
Особа, величающая себя Розальбой, утверждает, будто пятнадцать лет назад ее вывезла из лесу женщина в колеснице, запряженной драконами (эта часть рассказа, разумеется, не соответствует действительности); она якобы оставила малютку в дворцовом саду Бломбодинги, где ее нашла принцесса Анжелика, ныне супруга наследника Понтии его высочества, принца Обалду, и с бесподобным милосердием, всегда отличавшим дочь пафлагонского монарха, предоставила сироте кров и убежище. Пришелица без роду и племени и почти без одежды осталась во дворце, жила там в служанках под именем Бетсинды и была даже обучена наукам.
