Юрий Винничук - Кнайпы Львова
Оркестр здесь был небольшой и ненавязчивый, руководил им студент-химик Рудка Крупы.
За два или три года до второй войны Шеффер отказался от «Циганерии», и в пассаже Миколяша устроил с помощью талантливого пластика Сташка Микулы «Голубятню».
28 марта 1920 г. после ремонта состоялось громкое открытие ресторана гостиницы «Краковский». Имела характерные ступени, которые соединяли покои. Здесь собирались литераторы и актеры, университетская молодежь. Владелец был известным гегельянцем, и поэтому здесь часто проводились философские диспуты. Это был приятный старичок, который любил молодежь, а та, в свою очередь, тоже его уважала. Здесь, кроме карт, играли в бильярд, варцабы, шахматы, домино, потому что это была преимущественно домашняя забава.
Известный певец Михайло Голинский описывает в своих воспоминаниях, как не удалось ему пригласить в Харьков Василия Стефаника по просьбе Николая Скрыпника. «Зная характер Стефаника, я решил пригласить его на приличный ужин и выпивку. Я встретил его в Народной гостинице, где он жил, и пригласил в гостиницу «Краковскую» на ужин, на что он с радостью согласился. Пригласил я на этот ужин редактора Василия Мудрого. При этом я ему рассказал, что хочу с Стефаником поговорить и уговорить, чтобы приехал на Украину в Харьков, там хотят его пышно принять, как Москва приняла Горького после возвращения с Сицилии. Редактор Мудрый одобрил этот план, но посоветовал поговорить об этом со Стефаником только после ужина и хорошей выпивки. Я тоже был такого мнения, потому что тоже знал эту слабую сторону Стефаника.
Ужин тянулся долго. Стефаник был в прекрасном настроении. Много интересного рассказывал, а я все следил, чтобы его рюмка не пустовала, хотя сам я очень мало пил. Редактор Мудрый пил также очень мало. Когда уже ужин заканчивался, я, обращаясь к Стефанику, сказал: «Пан посол (ибо так я его всегда величал), я очень благодарен, что вы согласились быть моим гостем. А теперь прошу милостиво выслушать. Как вам, вероятно, известно, Москва восторженно приветствовала Горького после его возвращения с Сицилии, где он лечился. Ко мне обратились харьковские писатели, поэты, ученые, зная, что поеду в Галицию на каникулы, чтобы я вас, пан посол, спросил, не захотели бы вы приехать в Харьков? Там хотели бы вас так же встретить, как москали Горького».
Это мое предложение заинтересовало подвыпившего Стефаника. Он немного подумал, а потом выпалил: «Знаете, что я сделал бы, придя с визитом к Скрыпнику? Поблагодарил сначала за приглашение, а потом сказал: «Николай Алексеевич, почему у вас на высоких должностях так много евреев?»
Мы с Мудрым переглянулись, Мудрый извинился перед нами, что хотел бы уже уйти домой, так как должен закончить большую статью для завтрашнего номера “Дела”».
Обоим стало ясно, что если Стефаник, который все время жил в деревне и евреев не любил, скажет то же харьковским чиновникам, он будет иметь проблемы. И на этом идея с визитом классика в Советский Союз лопнула.
В декабре 1926 г. Стефаник вновь побывал в этом отеле. На этот раз уже на ужине после своего юбилейного вечера.
«Отель Куна»
Один из старейших отелей, существовал еще в конце 1820-х годов на улице Людвика (впоследствии Легионов) напротив Оперного театра. Это был любимый отель бедной шляхты и чиновников. Играл много десятилетий роль схрона для польских повстанцев, эмиссаров и заговорщиков.
В октябре 1862 г. прибыл во Львов российский писатель Николай Лесков. Он писал: «В город мы въехали около 11-ти часов. День был пасмурный, и моросил мелкий дождик. Долго ездили по разным гостиницам и ни в одной не могли найти трех номеров вместе. Двух номеров тоже нигде не было, и фирман повез нас в какой-то тернопольский заезд. Здесь оказалось очень много номеров, но все они такие грязные, что не было никакой возможности в них остановиться. Слуга, из евреев, все уговаривал нас остаться, перечисляя различные выгоды помещения; однако мы не соблазнились этими выгодами, сели в бричку и велели везти себя снова на улицу короля Людвика, решившись разместиться отдельно в двух соседних отелях. Садясь в экипаж, я хотел посмотреть на часы и остолбенел. Шнурок от часов был перерезан, и золотого ключика уже не было. Со страхом я схватился за карман, но часы были на месте. Спасением моих часов я, очевидно, был обязан тому, что жилет накрепко был стянут сзади и не позволил их вытащить. У нас, под воротами, стояла толпа молодых еврейчиков очень подозрительных. Когда я показал лакею и нашему кучеру обрезанный шнурок от моих часов, ни лакей, ни кучер, ни евреи не сказали ни слова. Толковать было нечего.
На улице Короля Людвика нашли, наконец, два номера в отеле Куна. Номера темные, грязные и страшно сырые, стоят по одному гульдену. Недорого и плохо. Ни чернильницы, ни воды, ни необходимой посуды».
Чуть дальше писатель возмущался тем, что в европейских отелях неведомо такое российское изобретение как «умывальник со стержнем, и Европа сделала бы очень хорошо, если бы усвоила себе наше второе изобретение. Чай здесь пить невозможно, потому что его варят в кофейниках; но это еще ничего: не единым чаем человек жить может; но как жить, не умываясь? А умываться здесь русскому человеку решительно невозможно.
Во всех отелях дают продолговатую фарфоровую или глиняную лоханку, а к лоханке графин с водой, и больше ничего. Из графина наливают воду в лохань, и таким образом полощут в ней свою физиономию. Очень хорошо было бы, если бы поляки обзавелись нашими калужскими умывальниками».
«Метрополь»
Кофейня и гостиница на Барской, 1.
12 декабря 1918 г. «Gazeta Lwowska» рекламировала: «Чайная для польского солдата. В локале кофейни «Метрополь» — угол ул. Пекарской и ул. Барской. По низким ценам чай и закуски только для польских солдат. Закуски — хлеб с бужениной или мармеладом, пирожные. Вкусный кофе и прохладительные напитки. Чрезвычайный бильярд фирмы Зейфарта до трех ночи».
«Нью-Йорк»
Построен на ул. Карла Людвика, 45, в 1875 г. по проекту Эммануила Галля, а в 1909–1914 гг. перестроен фирмой М. Уляма в стиле модерного классицизма. В 1914–1939 гг. здесь была гостиница, владелец Йоэль Кац. С 1945 г. — отель «Днепр».
«Под Тигрисом»
Этот заезд на месте современного кинотеатра «Украина» в глубине двора появился в 1822 г. и занимал весь второй этаж отеля Дрезнера, где останавливалась самая последняя клиентура, потому что это был необычно дешевый и грязный отель. Любили здесь останавливаться русские[10] священники и сельские чиновники и хозяева, которые отличались своей экономичностью.
При отеле была ресторация, где в 50—60-х годах встретились львовские литераторы — Валерий Лозинский, Юзеф Дзержковский, Ян Захарьясевич, Зигмунт Качковский. Именно здесь и произошла роковая драка между Лозинским и известным в те времена журналистом Яном Добрянским. Драка завершилась громким на весь Львов поединком в 1860 г., на котором Лозинский заработал первые шрамы. А годом позже в следующем поединке с журналистом Каролем Цишевским молодой 24-летний писатель, автор исторических произведений о Львове и казаках, погиб.
Здесь в 1882 г. поселился украинский поэт Владимир Самойленко.
Впоследствии отель разрушили и построили в 1872 г. ипотечный банк, часть первого этажа занимал с 1937 г. кинотеатр «Европа».
«Под Тремя Муринами»
Основанный в начале прошлого века, находился на ул. Краковской, 69. В 1912 г. в доме Саломона Фридмана на ул. Краковской, 9, нанял какой-то Туртельтауб сорок покоев, на что получил разрешение магистрата, и открыл отель под тем же названием. А тем временем Фридман увидел, что дела у Тур… как его там… идут хорошо, и быстренько в 1914 г. сделал в магистрате такое же разрешение на открытие отеля. Началась судебная тяжба, и только в 1920 г. магистрат признал это право за Тур… как его там. Фридман получил за ущерб 10 дней ареста и удрал в Румынию. В 20-х годах владельцем был Гертрих.
«Саксонский»
«Gazeta Lwowska» разместила такую информацию об отеле. «Тайна гостиницы «Саксонской». Во Львове на ул. Батория, 20, расположена гостиница, известная тем, что находят здесь временное убежище различные проститутки с любителями, охочими до их прелестей. В этом дневном отеле портье был некий Дмитро Вовк, русин, 48 лет, который, пользуясь должностью, склонял девушек к разврату, с чего имел весьма значительные выгоды. Специальностью Вовка были малолетние девушки, половину своего заработка они должны были отдавать Вовку, иначе он не предлагал девушек своим клиентам. В придачу устойчиво держал у себя 16-летнюю Александру Гайдаш. Она была его товаром, который имел у мужчин большой спрос, поэтому Вовк зарабатывал на ней ежедневно достаточно большие квоты. Полиции стало известно, что покои в отеле сдаются различным панам на час в эротических целях, поэтому провела в этом направлении следствие и напала на след Вовка. После сбора соответствующих доказательств полиция вчера арестовала Вовка, против которого дальше ведется следствие. Одновременно арестована Леля Аксен, 33 лет, замужем, которая жила на ул. Шимона, 2, вблизи отеля. Она также занималась склонением к разврату и была помощницей Вовка».
