Матвей Гречко - Другая сторона Москвы. Столица в тайнах, мифах и загадках
Здесь очень зелёная местность: небольшой, но красивый парк «Дубки» с прудом, через Тимирязевскую улицу — огромный лесопарк Сельскохозяйственной академии. Южнее его — проезд со смешным названием — Соломенная Сторожка. Некогда тут стоял крытый соломой дом сторожей, охранявших угодья первого в России высшего сельскохозяйственного учебного заведения — Петровской лесной и земледельческой академии (ныне Российский государственный аграрный университет — МСХА имени Тимирязева). Дом был разобран в послевоенные годы. Родившийся в этом доме архитектор Константин Мельников вспоминал, что сторожку окружал глухой забор, а во дворе находились дровяной сарай, стойло для лошадей и колодец. Была тут и церковь, выстроенная по проекту архитектора Шехтеля. В 1960-е годы церковь разрушили, а в конце 1990-х восстановили по тем же чертежам, но уже на другом месте (Ивановская ул., 3).
В 1870-х годах в Петровской академии учился Владимир Короленко, в одной неоконченной повести он написал: «Заведение это, с дорогими выпуклыми стёклами, с «дворцом», с музеями, лабораториями и парком, раскинулось над широким прудом…»
Всё это роскошество в основном сохранилось до наших дней, окружают его участки с одноэтажными домиками — остатки старого дачного посёлка.
Петровско-Разумовское можно посмотреть, не выходя из трамвая, а можно выйти и погулять в лесу. А лес тут такой, что даже не верится, что нас окружает мегаполис! Сохранились поля, выгоны для скота, старинная архитектура учебных корпусов академии…
Эта пустошь на речке Жабенке исстари принадлежала великим князьям и русским царям.
В числе её владельцев были Иван Калита, Василий Шуйский… Ну а затем пустошь перешла к Нарышкиным, и бабушка Петра Первого, радуясь рождению внука, приказала возвести здесь церковь святых Петра и Павла. Отсюда и пошло название Петровское.
Храм не сохранился, на его месте — памятник Вильямсу, первому директору академии в советское время.
Вторая часть названия — Разумовское прибавилась уже при Елизавете Петровне, подарившей земли графу Кириллу Григорьевичу, брату её тайного мужа. Он потрудился устроить здесь модный парк, чтобы не стыдно было принимать государыню, коли изволит пожаловать. Жабенку перекрыли каскадом плотин и образовались пруды, известные ныне как Академические, или Большие Садовые. Парк был обустроен в регулярном французском стиле. Центральная аллея, ведущая от пруда к дворцу, пересекается симметрично проложенными поперечными и диагональными дорожками. Верхняя терраса отделена специальной стенкой, на пилонах ограждения которой при Разумовских стояли несохранившиеся бюсты римских императоров. На другой террасе, уже в наше время, были установлены перенесённые из городской усадьбы Разумовских четыре аллегорические скульптуры «Времена года». При Разумовском в местном саду начались народные гулянья, но в сад пускали только тех, кто был прилично одет.
Усадьба Разумовского, по выражению современников, скорее походила на город, чем на дачу: это было время расцвета Петровско-Разумовского. Строил её известный петербургский архитектор Филипп Кокоринов. Но от его дворца до нас, кроме садового грота, дошёл лишь корпус скотного двора и фундамент, на котором в середине XIX века Николай Бенуа возвёл дворец в стиле барокко. Это именно там «дорогие выпуклые стёкла» и часы с колоколом.
Окружают старинный корпус более поздние здания циркумференций — попросту, студенческих общежитий. В их дворе — небольшой скверик, где установлен памятник Клименту Аркадьевичу Тимирязеву, он преподавал в академии с 1872 по 1894 год, а одно время и жил на её территории, что было типично для того времени. Его деревянный дом находился на въезде на территорию академии со стороны центра, но, к сожалению, до нашего времени не дошёл. Зато сохранился дом, в котором жил первый садовник академии, чьё имя теперь носит дендрологический сад — Роберт Иванович Шрёдер. На левом здании бывших общежитий — мемориальная доска напоминает о том, что здесь жил в годы учёбы в академии знаменитый русский писатель Короленко.
Граф Разумовский передал имение своему сыну Льву Кирилловичу, владельцу и знаменитого дома на Тверской, где потом открылся Английский клуб, а теперь находится Музей политической истории России. В 30 лет от роду, получив генеральский чин, Лев Кириллович отказался от дальнейшей карьеры и вышел в отставку.
С именем молодого графа Разумовского и этой усадьбой связана одна замечательная любовная история. Граф без памяти влюбился в княгиню Марию Григорьевну Голицыну, урождённую Вяземскую. Муж молодой женщины, Александр Николаевич Голицын, полный тёзка и дальний родственник главы Министерства духовных дел, был человеком беспутным и грубым. Несметно богатый, он умудрился просадить всё своё огромное состояние. Жену он одевал роскошно, но ходили слухи, что временами он бил её.
Лев Кириллович, узнав об истязаниях, поначалу хотел вызвать князя на дуэль, но потом выбрал оружие иное: он сошёлся с ним за игорным столом. Игра длилась всю ночь, и удача была на стороне Разумовского. В итоге Разумовский выиграл у Голицына всё, фактически разорив его. Тогда и состоялась финальная заключительная партия. Лев Кириллович предложил ему поставить на кон жену в обмен на всё, что он в ту ночь выиграл у Голицына. Князь поначалу отказался, но в ответ Разумовский заявил, что в таком случае покидает его гостеприимный дом и завтра пришлёт за своим выигрышем. Понимая, что он не сможет выплатить всё сполна, Голицын остановил графа и согласился продолжить игру. Карты были розданы, и Голицын снова проиграл. В ту ночь Лев Кириллович уехал из дома Голицыных, забрав с собой Марию Григорьевну, весь остальной свой выигрыш он оставил князю.
Трудно описать, какой из всего этого вышел скандал! Даже ненавидевшая мужа Мария Григорьевна была глубоко оскорблена тем, что её разыграли в карты, словно собаку или лошадь, или, на худой конец, крепостную девку. Шокирующую историю обсуждали в Москве и Петербурге, огласка помогла Голицыным оформить развод: услышав о произошедшем, патриарх пришёл в ужас от надругательства над таинством брака и лично развёл супругов. После этого Мария Григорьевна и Лев Кириллович обвенчались, но оба оказались в положении отверженных светом. Особенно незавидным было положение Марии Григорьевны: свет не мог ей простить, что вместо того чтобы удалиться в монастырь и там оплакивать свою участь, она живёт с новым супругом и живёт счастливо.
На помощь пришёл сам император Александр Первый. На больших светских балах Разумовские появляться не могли, они посещали только маленькие семейные праздники с танцами. На один из таких праздников в доме Кочубеев неожиданно прибыл государь и, демонстративно пройдя через весь зал, пригласил Марию Григорьевну на танец, причём обратился к ней по титулу второго мужа: графиня. Это положило конец отверженности влюблённой пары.
Мария Григорьевна и Лев Кириллович прожили вместе шестнадцать лет, детей у них не было. И они взяли в семью воспитанника и двух воспитанниц (шептались, будто это были внебрачные дети Разумовского). Граф Лев Кириллович умер в 1818 году, его супруга пережила мужа на 47 лет. Под конец жизни она, как и оба её мужа, пристрастилась к азартным играм. Считается, что история их любви легла в основу поэмы Лермонтова «Тамбовская казначейша».
Наполеоновские войска не обошли стороной Петровско-Разумовское: в нём расположилась на постой конная армия маршала Нея. А в середине XIX века поместье выкупила казна — для учреждения академии. Но даже это мирное учебное заведение не стало гарантией покоя на землях Петровско-Раумовского!
Осенью 1869 года Россию потрясло убийство, совершённое в парке Петровской академии. Тогда группа террористов-революционеров «Народная расправа», созданная нигилистом Сергеем Нечаевым, убила одного из своих членов — студента академии Иванова, обвинив его в предательстве: тот отказался слепо и беспрекословно повиноваться лидеру и заявил о выходе из организации. Иванова заманили в парковый грот, долго душили, потом выстрелили в голову и сбросили тело в пруд. И грот, и пруд сохранились. Грот — это старинное парковое сооружение ещё времён Кирилла Разумовского, откуда гости усадьбы могли любоваться панорамой прудов и окрестностей. Грот этот пережил два с половиной столетия и дошёл до нас почти в первозданном виде.
Обнаружить убийц помогла роковая случайность: Нечаев, потерявший там шапку, впотьмах надел шапку убитого (подписанную на подкладке), что стало уликой для полиции.
В память злодейски убитого студента один из местных проездов назвали Ивановским. Сам же Нечаев успел бежать за границу, откуда в 1872 году был выдан Швейцарией как уголовный преступник. На родине его приговорили к пожизненному заключению в Петропавловской крепости. Нечаев просидел там 10 лет, сделал безуспешную попытку бежать и умер от цинги и водянки 21 ноября 1882 года — день в день с убийством Иванова спустя 13 лет. Эти события легли в основу романа Ф. М. Достоевского «Бесы».
