Матвей Гречко - Другая сторона Москвы. Столица в тайнах, мифах и загадках
Род Пожарских прервался, и Медведково в конце XVII века перешло к приближённому царевны Софьи князю Василию Васильевичу Голицыну, женатому на сестре последнего Пожарского. Этот всесильный боярин лишился всего после низвержения Софьи и был отправлен в ссылку. Медведково досталось Нарышкиным, затем — князьям Черкасским. В конце XIX века село превратилось в дачное место, где проводили лето в том числе поэт Валерий Брюсов, художники Константин Коровин, Михаил Врубель.
Свиблово
До следующей усадьбы идти больше километра по парку вдоль реки. Нам нужно перейти речку Чермянку — один из многочисленных притоков Яузы. Частично речка убрана в коллектор, но кое-где ещё течёт по поверхности, хотя воды её сильно загрязнены. Через Чермянку и Яузу перекинуты мостики.
Усадьба Свиблово расположена по адресу: Лазоревый проезд, 13–15. Название селу предположительно досталось от имени Фёдора Андреевича Свиблы, воеводы Дмитрия Донского, принимавшего участие в постройке первых каменных укреплений Москвы. «Свиблый», «швиблый» в просторечии означало шепелявый.
К 1620 году Свиблово становится владением стольника Льва Афанасьевича Плещеева, а после безвременной кончины последней представительницы этой ветви рода Свиблово переходит к её дяде — К. А. Нарышкину, владевшему соседним Медведково, якобы по «устному завещанию» покойной. Кирилл Нарышкин построил здесь кирпичный дом, солодовенный завод, поварню, людские покои и церковь. Благо рабочей силы было в избытке: к строительству были привлечены пленные шведы. Многие из них нашли свой последний приют на кладбище в Свиблово. Оно располагалось близ домов 22 и 13 по Лазоревому проезду. По воспоминаниям старожилов, на могильных плитах были выгравированы руны и молитвы… богу Одину: скандинавы так до конца и не стали христианами.
Один из колоколов Троицкой церкви в усадьбе, звонивший по всей округе, был трофейным шведским, привезённым с Северной войны. Голштинский камер-юнкер Берхгольц, побывав в Свиблово, записал в дневнике, что в новых палатах Нарышкина много добра, «награбленного в Лифляндии, где он так нехристиански свирепствовал, когда сжёг Нарву и Дерпт. Даже разукрашенные рамы его свибловского дома сохраняли имена и гербы тех немецких баронов, из чьих замков были взяты».
Но недолго роскошествовал Нарышкин в Свиблово: Плещеевым удалось отсудить имение обратно, и, выезжая, Кирилл Алексеевич приказал увезти отсюда всё, что можно, вплоть до дверных ручек.
Плещеевы не имели средств восстановить имение и стали сдавать его под дачи, а потом и вовсе продали.
В 1801 году в Свиблово снимал летом дачу H. М. Карамзин — «прекрасный сельский домик и в прекрасных местах». Тогда Карамзин только что женился и был очень счастлив. К сожалению, его милая и добрая жена вскоре умерла, её сгубил туберкулез. Она успела подарить мужу дочь, и Карамзин и дальше продолжал проводить лето в Свиблово, где маленькой девочке было намного лучше, чем в городе. Здесь он написал повесть «Марфа-посадница, или Покорение Новгорода», более десятка статей и очерков, задумал и даже начал писать «Историю государства Российского».
Но подлинный расцвет Свиблово наступил несколькими годами позже, когда деревню купил Иван Петрович Кожевников — предприниматель, сын чаеторговца. Приобрел он и соседнее Леоново.
Иван Петрович устроил здесь суконную фабрику, выписав из Англии самое лучшее оборудование. Фабрика считалась образцовой, и даже император Александр I выразил желание посетить её и остался очень доволен, пожаловав купцу орден Святой Анны третьей степени. Сопровождавший императора генерал-адъютант записал в дневнике: «Вчера, 29 июля, мы были на суконной фабрике мануфактур-советника Кожевникова; на фабрике ежедневно работает 3000 человек, и выделывается сукна 300 000 аршин различных доброт, некоторые не уступают иностранным. Фабрика и дом хозяина построены на живописном месте; Яуза обвивается вокруг зданий».
Усадьба стоит на одном берегу реки, а фабрика располагалась на другом, в районе нынешней Сельскохозяйственной улицы, там и теперь промзона, запущенная и страшноватая. В доме № 29 был корпус ткацких станков, в доме № 32 — контора, в доме № 36 — корпус для «машины Берта», т. е. парового двигателя, сконструированного Чарльзом Бердом (1766–1843), петербуржским инженером и изобретателем шотландского происхождения.
К визиту императора Кожевников тщательно готовился и устроил ради этого целый праздник, доставивший и гостям, и хозяину немало удовольствия. С тех пор разбогатевший купчина принялся устраивать в Свиблово пиры и гулянья регулярно. Он даже надстроил усадебный дом, приспособив его для приёма гостей. Пиры, которые Кожевников давал в Свиблово, современники называли не иначе как лукулловскими, застолья сопровождались музыкой, катаниями на тройках, фейерверками и другими развлечениями. Даже название своей деревни он изменил с неблагозвучного Свиблово на Свирлово, от слова «свирель».
Здесь бывали и выступали московский знаменитый трагический актёр Павел Мочалов, танцовщица Акулина Медведева и её дочь, драматическая актриса Надежда Медведева, ученица Щепкина, а также знаменитая цыганская певица Стёша — Степанида Сидоровна Солдатова. Её слава была столь велика, что, по легенде, сам Наполеон, взяв Москву, разыскивал цыганку, чтобы она ему спела. Но не нашёл: Стёша уехала из города в Ярославль. Итальянская прима Анжелика Каталани, гастролировавшая в России, услышав пение Стёши, так растрогалась, что обняла цыганку и даже подарила ей шаль. Именно об этом эпизоде Пушкин написал:
Не отвергай смиренной дани,Внемли с улыбкой голос мой,Как мимоездом КаталаниЦыганке внемлет кочевой…
Увлёкшись развлечениями, Кожевников запустил дела на фабрике и в 1830-е годы почти разорился. К тому же, едва достигнув сорокалетия, умерла Стёша, а без неё праздники были уже не те. Купец был вынужден распродавать и сдавать в аренду свои земли более удачливым промышленникам. А. С. Пушкин писал: «Роговая музыка не гремит в рощах Свирлова и Останкина; плошки и цветные фонари не освещают английских дорожек, ныне заросших травою, а бывало уставленных миртовыми и померанцевыми деревьями».
В 1890-е годы историк Москвы Кондратьев увидел в Свиблово лишь «остатки когда-то хорошо распланированного сада» и «покинутое кладбище», на котором попадались надмогильные плиты с «немецкими» надписями. Сейчас в усадьбе отреставрированы церковь, два каменных флигеля и усадебный дом (вторая половина XVIII–XIX веков). В пойме реки Яузы остались два пруда. В 1994 году усадьбе Свиблово был присвоен статус патриаршего подворья Русской православной церкви.
В 1970-е годы в Свиблово решили провести метро и построить автовокзал, обслуживающий автобусы северных направлений. Станцию метро «Свиблово» украсили гербами древних городов Русского Севера. А вокзал почему-то строить не стали.
Именно в Свиблово снимали фильм «Операция «Ы» и другие приключения Шурика», эпизод на стройке, где Шурик воспитывал непутёвого Федю. Ещё здесь снимали «Ночной дозор» и другие фильмы. Энтузиасты любят бродить по району с фотоаппаратом, выискивая киношную натуру и сравнивая её с кадрами из фильмов.
Чтобы попасть в Леоново, надо перейти через железнодорожное полотно действующей части Московской окружной дороги. Выстроили её в конце XIX века для грузовых и пассажирских поездов по проекту победившего в конкурсе Петра Рашевского. Регулярное движение поездов открылось лишь в 1908 году, в сутки проходило четыре поезда.
Железнодорожное кольцо длиной более пятидесяти километров опоясало город, оно шло лесами, болотами, проходило по районам фабрик и заводов и по дачной местности. По повелению императора Николая Второго дорога должна была иметь «сообразный первопрестольной столице вид», и строители приняли все меры к её украшению: были построены 17 вокзалов из красного кирпича с белой отделкой, а также дома для персонала станций, столовые, казармы, кузницы, мастерские. При строительстве дороги было пробито несколько тоннелей и сооружены мосты — чудо инженерной мысли того времени. Многие из них служат до сих пор, обозначая границы города первой половины XX века. Часть путей и сейчас в порядке, и по ним ходят грузовые составы, часть — разобрана. Уже давно в московском правительстве обсуждаются планы отремонтировать эту старую дорогу и наладить систему пассажирских перевозок, но пока всё остается лишь на бумаге. Если Окружную всё же решат воскресить, то от станции метро «Ботанический сад» до станции метро «Владыкино» можно будет добраться минуты за три и без всяких пересадок (кстати, там, у Владыкино, сохранился целый комплекс впечатляющих станционных построек более чем столетней давности). А до «Перово»… ну минут за десять.
За Окружной дорогой почти сразу начинается «Парк будущего», на самом деле — остатки старинной усадьбы Леоново. С XVII века это село принадлежало князьям Хованским. Стояла здесь скромная деревянная церковь, но в 1722 году её неожиданно заменили каменной. Сохранился исторический анекдот, объясняющий повод для строительства леоновской церкви. Как-то князь Василий Петрович Хованский пригласил к себе гостей. После того как все крепко выпили, собутыльники уложили своего мертвецки пьяного товарища, гвардейского унтер-офицера князя Долгорукова в гроб, отнесли в церковь, где и отпели. Наутро его обнаружил в храме священник. Пётр I, узнав об этом от вице-канцлера Шафирова, приговорил было всех участников попойки к смерти, но впоследствии заменил её телесным наказанием в своём присутствии. Во искупление греха Хованский обязался выстроить новое здание храма в своей подмосковной усадьбе.
