rakugan - Коридор
— Все, — Скримджер похлопал в ладоши. — Пора расходиться по номерам, ребята.
Из палатки показался Джон, который так и не сменил свой городской наряд. Он торопливо протер очки и нацепил их на нос.
— А где же ваше оружие? — поинтересовался Маклагген.
— Да я как-то… — Джон смущенно развел руками. — Все больше с палочкой, по привычке.
— И как же вы собираетесь завалить штырехвоста? — не унимался Маклагген. — Ваш Stupefy для него все равно что легкая щекотка.
— Но ведь есть же, — Джонни залился краской, — э-э… авада.
Терри прыснул и отвернулся, чтобы скрыть смех. У Хиггза-старшего было такое лицо, словно он подавился. Гарри изумленно переводил взгляд с одного взрослого на другого. Маклагген принял суровый вид и погрозил Джонни пальцем:
— Ай-яй-яй! Упоминать о непростительных заклятьях в присутствии главы аврората… Смотрите, как бы старина Руфус не увез вас отсюда в наручниках!
Скримджер, разговаривавший с егерем, обернулся.
— Что? Кто сказал о наручниках?
Он подошел к нам.
— Это же условности, ребята, мы-то с вами знаем… Так что будем считать, что глава аврората временно оглох и ослеп.
Он подмигнул Маклаггену и оглушительно расхохотался.
— Я все равно не попаду, — оправдывался Джонни. — Я и прицеливаться-то не умею. Зажмуриваюсь и палю в молоко.
— Вот уж чего не надо! — предостерег его Скримджер. — Не ровен час, попадешь в загонщика! Но ты не волнуйся, я встану с тобой и помогу, если что.
Щедро обрызгав одежду и обувь зельем, отбивающим запах, мы двинулись через лес. Егерь вывел нас к неширокой просеке и принялся расставлять охотников вдоль нее примерно через каждые двести ярдов.
Нам с Гарри предстояло идти дальше всех, и, как только мы расстались со Скримджером и Джоном, Гарри пристал с вопросами.
— А разве можно ходить на охоту с палочкой? Почему мы так никогда не делаем?
— Слушай, ну это же неспортивно. Раньше считалось, что хороший охотник “в поле” вообще не должен прибегать к магии. Взять зверя, освежевать, разжечь костер — все это делается без палочки.
— А этот Джон не знает, что ли?!
— Ш-ш! — оборвал я его, покосившись на идущего впереди егеря, и покачал головой — мол, все вопросы потом, дома…
Место, куда нас привел егерь, было хорошее — на краю просеки, с густым подлеском. Вдобавок у одного из деревьев нашлась толстая ветка невысоко над землей. Это было очень кстати. Мне не хотелось оставлять Гарри внизу, мало ли что.
Пока он устраивался на дереве, я давал ему последние инструкции:
— Нужно целиться под лопатку или в бок. Но учти — штырехвосты очень быстро двигаются и…
— Пап, ты уже сто раз говорил! — с досадой ответили сверху.
Примерно через полчаса послышался лай гончих и крики загонщиков. Я тихонько посвистел Гарри, чтоб приготовился, потом взвел ворот, вложил стрелу в желобок на ложе и уложил арбалет на плечо. Но на той стороне просеки пока все было тихо. Проскочило несколько зайцев, над деревьями заполошно кружились и орали сороки.
Внезапно кусты дрогнули. Из них выскочил штырехвост и молнией метнулся через просеку — должно быть, рассчитывал пересечь ее одним длинным прыжком и уйти в лес. Он шел почти прямо на меня, я сделал шаг назад и развернулся, чтобы выстрелить в бок, когда он пронесется мимо. Но тут послышался негромкий хлопок с дерева. Штырехвост словно наткнулся на невидимую стену, закрутился и сел на землю, крича на высокой ноте. Арбалетная стрела, выпущенная Гарри, торчала у него из-под лопатки. Вторая, уже моя, вошла в ухо. Штырехвост упал и затих.
— Оставайся на месте! — прикрикнул я, когда Гарри завозился на дереве.
Чуть позже на нас вышел второй штырехвост, но это была самка, пришлось ее пропустить. Больше никого не было — часть штырехвостов обошла загонщиков с фланга и благополучно миновала цепь охотников.
Выйдя на просеку, я сел на корточки, чтобы рассмотреть добычу. Это был упитанный двухлеток, очень похожий на обычного кабанчика, если бы не длинные ноги, изогнувшиеся в падении под странным углом. Отведя левую переднюю ногу в сторону, я воткнул нож в сердце. Брызнул фонтан непривычно темной крови.
— Зачем это? — Гарри, остановившись у меня за спиной, рассматривал подсвинка.
— Чтобы кровь не осталась в мышцах, иначе вкус потеряется.
— А какие они на вкус? — Гарри погладил бок штырехвоста.
— Как свинина, даже нежнее.
Гарри был безумно горд собой — до сих пор на его счету были лишь зайцы да утки. Я расхвалил его, как мог, и в лагерь мы оба вернулись счастливые. Из остальных повезло только Маклаггену — он взял старого, матерого секача, которого нельзя было есть из-за тяжелого запаха, зато голова с клыками украсила бы любую гостиную. На Скримджера вышел второй секач, а с ним две самки, но секача они с Джоном упустили.
Хиггзы все еще где-то пропадали, разыскивая ушедшего подранка, и вернулись только через час. К тому времени стемнело. Эльфы развели огонь и приготовили ужин, но есть никому не хотелось — все ждали жаркого из окороков штырехвоста, медленно вращавшихся на вертеле над костром. Гарри болтался рядом с Маклаггеном, наблюдая, как тот отделяет голову секача от туловища.
— Ты молодец, — похвалил его Маклагген. — Хороший стрелок.
— Ничего подобного, — возразил Гарри.
— Да брось! Вон Кормак, хоть и старше, а мажет до сих пор, как…
Кормак недовольно надулся.
Скримджер тем временем беспрестанно болтал, рассказывал охотничьи байки и подливал всем огневиски. Гарри и Кормаку налили немного вина. Еще часа через полтора, когда все уже наелись жареного мяса и изрядно нагрузились алкоголем, так что анекдоты становились раз от раза все соленее, я решил, что ребенок достаточно наслушался для одного вечера, и увел Гарри спать. Он еще был в эйфории от сегодняшней удачи, так что даже не сильно протестовал.
В палатке Гарри забрался в спальный мешок, а я уселся рядом, и мы еще поговорили о собаках. Гарри понравились гончие Скримджера и пара снежно-белых псов, с помощью которых штырехвостов изгоняют с магловских ферм. Его интересовало, есть ли от них какая-нибудь польза, кроме выведения нечисти, и можем ли мы завести себе такого щенка. Я был почти уверен, что на палатке стоит прослушка в два слоя, но проверять даже не собирался — зачем? Никаких опасных тем мы не касались, а если Скримджер хочет экскурса в собаководство, пускай слушает в свое удовольствие.
Наконец Гарри стал зевать, улегся поудобнее и заснул. Мне не спалось, и я решил выйти покурить. К тому же хотелось подумать. Вот уже целый день прошел, а Скримджер так ни разу и не намекнул, что ему, собственно, от меня понадобилось. Словом даже не обмолвился. Странно…
В лагере было тихо — должно быть, остальные тоже улеглись. Только в костровой яме еще рдели угли. Было прохладно, над головой висели огромные июльские звезды.
Я услышал звук шагов — кто-то шел в мою сторону. Это был Джон.
— Ночь такая хорошая, — сказал он извиняющимся тоном, — жаль тратить ее на сон. Не составите мне компанию?
Я кивнул. Почему бы нет? Только, уходя от палатки, обернулся и незаметно набросил защитные чары и сигнализацию.
Джон уже устроился на складном стуле и ворошил длинной палкой угли. При свете костра было видно, что выглядит он не очень: ботинки перепачканы грязью, мантия в паутине, в растрепавшихся волосах застряли веточки. Беспомощный городской житель, оставшийся один на один со стихией.
Когда я сел рядом, он вытащил из кармана маленькую фляжку с огневиски, наколдовал два стакана и разлил по ним дымящуюся жидкость. Я с благодарностью кивнул. Хотя и огневиски у него был так себе — дешевый, грубоватый, оставляющий неприятное послевкусие.
Я закурил. Джон в ответ на протянутый портсигар отрицательно покачал головой.
— Не курю, извините…
Он сидел, сгорбившись и втянув голову в плечи. Задумчиво вертел в руках стакан.
— Как вам охота? — вежливо спросил я.
Он улыбнулся.
— Все прошло прекрасно, хотя временами я чувствовал себя обузой. Я ведь человек кабинетный, понимаете? “Ученая крыса”, как меня Руфус поддразнивает. Так что для меня все было ново, непонятно, и я, наверное, жутко всем мешал… Но все равно очень рад, что Руфус меня вытащил. Такая возможность познакомиться с интересными людьми… Кстати, нас ведь даже толком не представили. Вы не обидитесь, что я так навязываюсь?
Он бесконечно долго рылся по карманам мантии, постоянно извиняясь и вздыхая, и наконец вытащил визитницу.
— Вот.
Протянул мне прямоугольник простого белого картона, на котором сверху было оттиснуто:
“Департамент магических игр и спорта Министерства магии
Отдел изучения народных игр и традиций”
А чуть ниже:
“Джон Райкрофт
Начальник отдела”
***
Что ж, по крайней мере, это все объясняло.
Отдел изучения народных традиций в спортивном департаменте и вправду существовал. Туда даже можно было зайти, если кому интересно, но любопытные находились редко. Отдел выпускал ежеквартальный бюллетень с нудными статьями вроде “Истоки магических ритуалов ацтекской игры в мяч”. Но все, кому надо, знали: за непритязательной вывеской скрывается ничто иное, как главное бюро Службы внешней разведки и контрразведки.
