Правильный подход (СИ) - "naarzi"

— Я проходил практику в одном из приютов. Месяц, — слегка уязвленно отзывается Синчэнь, но торопливо кивает, демонстрируя, что весь внимание.

— Ох, конечно, студентам показывают только фасад, а не внутренний двор, если так можно выразиться. Иначе бы там никто не работал, — невесело усмехается Мэн Яо. — Дети делятся на «нормальных» и «ущербных». Первых забирают семьи, которые действительно хотят завести себе ребенка, а вторых отдают кому придется, обычно ради пособия или бесплатной рабочей силы. Очень редко бывает наоборот. После травмы А-Ян стал «ущербным», и пара, которая собиралась прийти через неделю, чтобы с ним познакомиться, сразу отказались от калеки.

— Но это же всего лишь палец! — едва ли не кричит Синчэнь, и его голос эхом отдается от стен.

Господин Мэн на это может только пожать плечами.

— Мне это объяснять не нужно. Я удовлетворил ваше любопытство?

— Да! — обескураженно выдыхает Синчэнь, понимая, почему Сюэ Ян не спешит делиться правдивой версией о потере своего пальца. Он бы сам вряд ли смог с кем-нибудь поделиться чем-то подобным и не сорваться. А то, что А-Ян находит в себе силы выдумывать об этом какие-то невероятные истории и шутить, просто уму непостижимо… Это значит, что он смог справиться с пережитым почти без последствий? — То есть, нет… Неужели этому Чану ничего за это не было? Быть того не может!

— Что ж… — господин Мэн Яо устало вздыхает. Ему этот разговор тоже не приносит бодрости и удовольствия, но он все же отвечает: — Через несколько лет ему пришлось уволиться, правда, не по этому поводу. Однако в некотором роде его все-таки настигло правосудие.

— Что вы имеете в виду?

— Скажем так, у этого учителя имелось нездоровое пристрастие не только к преподаванию, но и к некоторым ученикам, — брезгливо морщась, говорит он. — Всплыли какие-то переписки весьма сомнительного характера, правда, вину его доказать не удалось, но после такого скандала ни в одну школу уже не устроиться. Ходили слухи, что господин Чан потом повесился, но это не точно. Я не проверял, потому что мне, прошу меня извинить, это неинтересно.

— Боже, — прикладывает ладонь к лицу Сяо Синчэнь, совершенно не зная, как на это реагировать. Лицо все еще полыхает от прилившей крови от наплыва чувств. — Спасибо, что рассказали. Наверное.

— Обращайтесь, — приподнимает уголок губ Мэн Яо. — Мне больше нечего вам сказать. Можете возвращаться к работе.

На прощание завуч дает свою визитку с личным номером и разрешает звонить себе по любым вопросам, которые он, несомненно, поможет разрешить.

========== Часть 39 ==========

Комментарий к Часть 39

Я уже почти и забыл, что этот фанфик существует.

Но пора дело катить к логическому исходу, пока я о нем еще помню.

Сяо Синчэнь ловит себя на мысли, что окно возле кабинета завуча — место, будто созданное для тяжких дум. Очень уж удобно опереться на широкий подоконник и глядеть вдаль на опустевший двор; в этот раз даже Цзычень со своей уже совсем не загадочной дамой сердца не прогуливается, чтобы отвлечь, и можно полностью погрузиться в размышления.

Синчэнь никак не может прийти в себя после истории, поведанной господином Мэн. Стоит только подумать об этом, как внутри все сжимается, к горлу подступает комок, а в глазах начинает подозрительно пощипывать. Как вообще этому Чану и кураторам Сюэ Яна спокойно спалось после этого?! Что-то подсказывает, что просто замечательно, и от этого становится еще противнее.

Сяо Синчэнь выбрал свою профессию не только из-за того, что в университетах на схожих специальностях часто недобор мужского контингента в группах, и учиться там несколько проще. Ему искренне хотелось нести в этот мир что-то разумное, доброе и вечное по мере своих скромных сил, и оттого он переживает еще сильнее.

И заодно Синчэнь почему-то чувствует себя виноватым, хотя трезво осознает, что ему ничего, кроме как ужасаться и нервно сглатывать, не остается — с момента трагедии минуло больше десяти лет, и он никак на это повлиять не мог. Но теперь даже как-то стыдно, что в беседе у него вырвалось «всего лишь» в отношении пальца, будто это и правда какая-то незначительная мелочь…

За спиной слышен какой-то шум, и Синчэнь предпочитает отлипнуть от окна, чтобы не вызывать своим праздным шатанием по пустым коридорам лишних вопросов. И неважно, это решил выйти секретарь завуча или кого-то, наоборот, тоже принесло пообщаться с начальством. Страдать нужно не в общественных местах.

Синчэнь не знает, сильно ли он удивлен, когда обнаруживает себя не в собственном кабинете, в обнимку с успокаивающим чаем и новой порцией необоснованного самоуничижения, а перед дверями класса информатики. Его подсознание абсолютно право: он не может вернуться в прошлое, чтобы все исправить, зато он вполне в состоянии помочь нынешнему Сюэ Яну. Хотя бы своим присутствием и поддержкой — этим же занимался Мэн Яо половину сознательной жизни и торжественно передал эти регалии. По крайней мере, до конца учебного года и трех недель после.

Пальцы от волнения скользят по экрану телефона, не с первого раза снимая блокировку. Синчэнь с некоторым возмущением замечает, что уже привычное фото с кошачьими ушами на контакте Сюэ Яна сменилось на нечто, что не стоило сохранять на карте памяти, и нужно будет обязательно с этим разобраться. Чуть позже. Недолго полюбовавшись предоставленными прелестями в самом выгодном свете, он со вздохом заходит в мессенджер.

Синчэнь обещал господину Мэн, что тайна отсутствующего пальца останется тайной, так что нужно всеми силами сдерживать себя и не заводить разговоры на эту тему. Ладно, придется просто изобразить, что жуть как захотелось увидеть Сюэ Яна… Но зачем что-то изображать? Синчэнь еще раз смотрит на фото над окошком сообщений и кивает сам себе — очень даже хочется узреть вживую, только не с этого ракурса, здесь все-таки школа!

«Я снаружи, если не занят, выйди ко мне».

Судя по звукам звона мечей и выкрикам заклинаний под шумный смех, которые успели донестись изнутри, прежде чем дверь закрывается за выскользнувшим Сюэ Яном, в кабинете занимаются чем угодно, кроме обучения. Это едва ли волнует Синчэня — может, дети и жалуются на своего учителя, что он плохо выполняет свои обязанности, но, кажется, на самом деле все более, чем довольны его методами работы. А еще у него на уроках пока что никто никого не покалечил, и на том спасибо.

— Зефирка, что случилось? — интересуется Сюэ Ян, настороженно рассматривая замершего посреди коридора Синчэня. Есть чему удивляться — обычно они видятся исключительно в кабинете социального педагога и иногда в кафетерии, чтобы не вызывать подозрений у учеников и остальных преподавателей. Хотя нет ничего страшного, если кто-то вдруг узнает о том, что их отношения выходят далеко за рамки дружеских.

Взгляд Синчэня прикипает к темной перчатке на руке Сюэ Яна, и с губ срывается печальный вздох. Все заготовленные слова испаряются из головы, и удается только невнятно промямлить:

— Ничего, просто мимо шел… Подумал… А, впрочем, ладно, я пойду! — поспешно заканчивает он, понимая, что просто не в силах придерживаться избранной тактики.

Еще пара минут, и он обязательно сорвется, а после будет ненавидеть себя за свои причитания. А Сюэ Ян, в свою очередь, тоже начнет его ненавидеть, потому что он совершенно точно не выглядит как человек, которому нужна жалость. Или он очень хорошо маскируется… Но, в любом случае, лучше все-таки было пойти к себе в кабинет и полностью успокоиться в гордом одиночестве, прежде чем неумело притворяться несведущим.

Сюэ Ян долго на него смотрит, а затем делает резкий шаг вперед, заставляя невольно отступить к стене, пускай это и не помогает. От шумного горячего дыхания в шею, конечно, уже не подкашиваются ноги, как могло бы быть еще пару недель назад, но все еще очень впечатляет.

— Ты был у Яо-мэй, — будто вынося приговор, заявляет Сюэ Ян, отстраняясь. И поясняет в ответ на недоуменный стон: — Я запах его кофе узнаю из тысячи.