Тень Деформации (СИ) - "Cyberdawn"

Однако, покинув залу, на удивление тип перешёл на деловой тон.

— Инквизитор, твои гвардейцы имеют странное оружие… хорошее оружие, — выдал он.

— Да, рельсотроны, — кивнул я.

— Как у поганых Тау, — скривился волчара.

— Это у Тау поганые рельсотроны, — определил я поделку ксеносов. — А на Грифоне Прайм Сегментума Темпестус творят хорошие, правильные имперские рельсотроны, — воздел перст я.

— Пусть так, — не стал спорить волчара. — Стая заинтересована в этом оружии.

— Рад за стаю, — нейтрально ответил я. — Впрочем, получить их в ближайшие годы несколько затруднительно, — припомнил я. — Мир-Кузня закрыт, как и окрестный сектор. Экспедиция Ордена Инквизиции, — пояснил я.

— Жаль, но запомню. Грифон Прайм, говоришь, — на что я покивал.

Идём мы, значит, идём, и тут я слышу… скрипку! Натуральную скрипку, варп подери! Прислушался я, аж встал на месте, а на удивлённый взор провожатого выдал:

— Эти звуки, откуда они?

— Эти? — поморщился(!) волчара. — Да трелл пиликает, утомил всех уже. Грозил я ему сломать заунывную пищалку, да всё без толку. Сломаю на обратном пути, — вслух решил он.

— Погодите, Бронсон. Говорите, трелл? Раб? — уточнил я.

— Ну, не совсем раб, — поморщился Рагги. — Не должно фенрисцу ведьмом поганым быть! А если ведьм, то не карл он, а трелл поганый!

— Псайкер, — констатировал я. — Слушайте, Бронсон, он мне нужен.

— На кой тебе ведьм? У самого вон, ведьма могучая в подручных, — тыкнул он в Кристину невежливым перстом.

— Надо, — не стал я раскрывать своих планов всяким мохнатым.

— Не отдам, — подумав, выдал Бронсон. — Он на картинках гадает. Ерунда, на рунах лучше, но полезен бывает, — сложил он клешни на груди.

— Варповидец, — констатировал я, расплываясь в хищной улыбке. — Он мне НУЖЕН, Броносон.

— Не отдам, — с некоторым опасением воззрился на мой оскал Рагги.

— А вам интересны и нужны рельсотроны, — прикинул я, на что в очах собеседника пробудился интерес. — Так вот, Генерал-Фабрикатор потребного Мира-Кузни — мой добрый друг. И, хоть сектор закрыт, сможет выполнить заказ, доставив его в нейтральную систему. Не бесплатно, конечно, причём не тронами. Ресурсами рассчитаетесь, но сделать он сможет. Интересно? — искушал я.

— Интересно, — признал волчара. — Значит, дружинники получат доброе оружие, — задумался он.

— Не только, — продолжал искушать я. — Для астартес тоже есть вариант, — похлопал я по наручному рельсотрону.

— Так вот чем ты мне в пузо тыкал! — возмутился волчара.

— Нормальное ведение переговоров. И вообще, в пузо же, а не в голову, — резонно отметил я.

На последнее волчара надулся, аж мордой покраснел… и заржал.

В общем, договорились. Я связался с астропатами Грифона, а, через десяток минут, через астропатов же, с Редуктором. Отклик через “ретранслятор”, да ещё с учётом затихающей бури, был чуть ли не в пару минут, но вполне терпимый. В итоге, Валлиос оказался весьма заинтересован в распространении его “товара” среди Астартес, даже пришлось увеличить самовольно ему потребное: а то меценатствовал, ну а волчары не обеднеют. Естественно, обменялись мы с Редуктором парой слов, я грозился навестить в ближайшие годы. Что и так и так думал сделать, правда, с Кристиной и “полу-тайно”.

По итогам, за мою суету и протекцию Рагги отдал мне трелла. Точнее, довольно пожилого дядьку со скрипочкой, вполне натуральной, хоть и потёртой. При виде последней я аж запылал очами, а Корин Хеддвиг, как звали дядьку, прижал скрыпочку к груди и попробовал упасть в обморок. Но совершить последнее я ему не дал.

А прихватил дядьку и, под недоумённые взоры Рагги и заинтересованные Кристины, стал выпытывать из него, а откуда скрипка-то? На что поведал Корин, что скрипка его — память о наставнике, его личном, из Схоластики Псайкана. Откуда последний родом, Корин не знал, но уже не столь важно, мысленно потирал я лапки.

Скрипка, как образец, есть. Умеющий играть — тоже, остальное — дело практики и желания, а последнего у меня хватит на всех.

Ну и варповидец дядька, но это потом, думал я уже в челноке, на пути к Милосердию. Скрипочник забился в уголок, переживая внезапные пертурбации в окружающем мире, я же решил ему дать отдохнуть и прийти в себя, а поговорить потом.

Ну и на Милосердии поймал я Боррини, да и выдал такую речь:

— Франциск, Милосердие получило ряд повреждений. И не знаю, восстановимы ли повреждения мортиры, или её надо менять. В общем, надо лететь чиниться, вопрос в том, куда? Стоит лететь к Кипра Мунди (Крепость Сегментума Обскурос, ну и Мир-Кузня с орбитальными верфями, как я заодно выяснил) либо есть подходящее место поближе?

— А отчёт? — полюбопытствовал Боррини, знающий мои привычки.

— Подождёт, — резонно ответил я. — И Марк этот есть, а в Крепость я сдам при случае. Пока займёмся Милосердием, — на что капитан довольно закивал.

— А насчёт стоит ли… Вы знаете, наверное, стоит, Терентий. В этом случае стоит вопрос сроков — смещение текущих заказов для нашего ремонта в Крепости Сегментума будет не критичным, с учётом общих мощностей. А на Мире-Кузне обычном мы либо прервем конкретное строительство, либо придётся немало ждать.

— Значит, курс на Капра Мунди, — подытожил я. — Из зоны варп-бури нас выведет Кристина, а дальше как обычно. Да и мне напрячься надо, — подумал вслух я, поскольку гасить “колебания бури”, воздействующие на технику, придётся мне.

В общем, вместо игры на органе и разборкой с Корином, сидели мы с Кристиной на мостике и ждали входа в бурный имматериум.

10. Примат и скрипка

Вообще, с некими варп-пертурбациями на судне, пребывающем внутри поля Геллера, выходило довольно забавно: итак, поле Геллера отсекало, в определённом объёме, имматериум, как часть этого объёма реальности. До определенной степени, безусловно, что и сказывалось на всяких гадостях внутри корабля. А именно, варп-буря, по сути своей, есть столкновение материума и имматериума, локализованная в определённом месте. А так как эти субстанциисостояния в высокой концентрации антагонистичны друг другу, происходила взаимоаннигиляция, с последствием в виде бури.

И вот, определённая часть этой бури, а именно, определённые “нетипичные состояния частиц”, как объяснил мне Эльдинг, полем Геллера не отсекались. Потому что были совершенно нормальны, свойственны материуму. Вот только в единичном случае. А по факту, например, напряжение в кабеле меняло заряд на противоположный. Последствия понятны, к чертям сгоревший, как минимум — вышедший из строя прибор. Ну и если этот прибор как раз генератор поля Геллера, то с судном можно попрощаться: давать время на “смену предохранителей” варп не будет.

Соответственно, моей задачей было в определённых точках судна гонять “нормальные флуктуации”, поскольку Кристина, при всём желании, весь объём Милосердия от навигационного варпа не закроет, это не Нефилим, со специальными приборами-артефактами, да и меньше километровой длины курьер.

Вот и вышло, что четыре часа “выбирания из бури” я пыжился и напрягался, не пуская пропущенные полем флуктуации до ключевых механизмов Милосердия. Вымотался, признаться, довольно сильно: очень маетное и дерганое дело было, хотя по силам и не слишком тяжёлое. В итоге одновременный возглас Кристины с Леманом “чистый варп!” я услышал с искренним облегчением и просто пополз в апартаменты отсыпаться. Даже тело астартес тонко намекало, что поспать надо.

Ну а отоспавшись, почти сутки, помимо “отработки у Кристины”, точнее, после неё, принялся я подводить итоги. Не делу вообще: понятно, что дело это не закончено, пока еретичище живой и еретичный. А думал я именно о ситуации на Вулкане, да и о себе любимом не забыл подумать. Итак, явно и очевидно, что, когда я устаю, выматываюсь, в целом, когда тело начинает выказывать протесты по поводу непотребья, мной с ним творимого, я становлюсь весьма злобен, ехиден и с хреновым… нет, с изящным и утончённым, но чрезмерно утомительным для неутончённых окружающих чувством юмора. Эта петрушка творилась со мной ещё на Земле, продолжилась в процессе бытия меня Терёхой, ну и в теле астартес не изменилась. И да, дошло до жирафа в моей роже, сказать, что я зря жрал колдунство остроухого Шута — нельзя. Ну не было у меня на тот момент иных вариантов, да и сейчас жрать придётся, если ситуация повторится. Но захомячил я тогда, похоже, толику “искромётного и блистающего чуйства хьюмора” божка эльдар, а мне теперь с этим жить.