jharad17 - Лучше будь слизеринцем!
После обеда и истории магии Гарри отправился в раздевалку на квиддичном поле. Маркус изъявил желание, чтобы все игроки действующего состава были одеты на отборочных испытаниях в форму. Гарри нервничал, натягивая трясущимися руками свою серо-зелёную мантию, которую Снейпу, наверно, пришлось подгонять, поскольку предыдущий ловец был на добрый фут выше Гарри. Надев перчатки и схватив школьную метлу — первокурсникам запрещалось использовать собственные — он вместе с другими игроками вышел на поле и стал ждать указаний Флинта.
Более двадцати слизеринцев, в том числе Малфой, жаждали сегодня попытать счастья. Драко выглядел прямо-таки алчущим.
— Эй, вы все! – крикнул Флинт соискателям. – Забирайтесь на мётлы и покажите мне полдюжины кругов над трибунами. Если удержитесь на метле, считайте, что допущены ко второму раунду.
Претенденты с бодрым гиканьем оседлали свои мётлы и поднялись в воздух. Они стартовали практически одновременно, но вскоре растянулись вереницей, так как на повороте более шустрые и умелые летуны быстро оторвались от остальных.
Тем временем Флинт обратился к игрокам действующего состава.
– Блетчли, я хочу, чтобы ты играл сегодня за вратаря. Не дай никому из этих пижонов прорваться к кольцу, или у нас с тобой будет разговор, понял?
— Ага.
Флинт жестко взглянул на него, и Блетчли, не дожидаясь иного напоминания, добавил:
— Капитан.
— Пьюси, ты поработаешь загонщиком вместе с Бойлом и Хиггсом…
— Три загонщика?! Да зачем это нуж…
— Ты или сделаешь, как я сказал, или проваливай. Мы будем гонять салаг, пока у них дым из ушей не повалит. Три загонщика – в самый раз, чтобы отделить стоящих игроков от всякой шушеры.
Пьюси скорчил рожу, но промолчал. Гарри стоял тихо, чтобы не нарваться.
— Поттер, а от тебя требуется всего лишь не спускать глаз со снитча. Справишься?
— Да, капитан.
Флинт скупо улыбнулся ему и сказал:
— Приступим, господа.
Следующие два часа стали суровым испытанием для тех, кто хотел попасть в команду, по крайней мере, именно так это выглядело для Гарри, высоко парящего над полем. Он засёк и поймал снитч дюжину раз до того, как Флинт поручил ему по мере сил отвлекать юные дарования, ввинчиваясь в их ряды в самый неожиданный момент. Нескольким игрокам пришлось отправиться в лазарет после того, как кого-то из них сбили бладжером, кто-то столкнулся с другим игроком или заложил такой вираж, что не успел вовремя выйти из пике. Пятнадцать уцелевших Флинт послал против Блетчли и натравил на них всех трех охотников, а заодно и Гарри. Тот, кто не сумел продержаться хотя бы половину времени, автоматически выбывал из игры.
К концу испытаний осталось только трое соискателей.
Маркус оглядел счастливчиков; выражение его лица не утратило своей свирепости.
— Ладно. Малфой и Уилкс, вы будете в резерве. Я требую от вас присутствия на каждой тренировке; вы должны в равной степени освоить приемы и охотника, и загонщика, чтобы в случае чего заменить любого из них. Раффорд, ты — новый охотник. Вы подберёте себе форму и явитесь на тренировку в четверг, в семь часов. Всем понятно?
— Понятно, капитан, — ответил порозовевший и донельзя довольный Драко; двое четверокурсников согласно кивнули.
— А теперь живо в душ, — сказал им Флинт и с достоинством удалился с поля.
Когда они шли к раздевалке, Драко улыбнулся Гарри и дружески хлопнул его по плечу:
— Я был уверен, что попаду в команду!
Гарри улыбнулся в ответ: его больше чем устраивало, что он не будет единственным первокурсником в команде. Никакого удовольствия от титула «Самый юный ловец за последние сто лет» он не испытывал, а вот Драко, похоже, любил быть на виду — во время обеда он как губка впитывал внимание окружающих.
В качестве поздравления Гарри угостил его парой шоколадных лягушек из той самой коробки, которую они с Тедди исследовали в библиотеке. Вмиг узнав коробку, Тедди поднял брови и с укоризной посмотрел на Гарри. Они вдвоем внимательно следили за Драко, жующим шоколадных лягушек. Ничего подозрительного с ним не произошло, и Гарри сделал вывод, что конфеты безопасны. Никто за слизеринским столом ничем себя не выдал при виде коробки, поэтому Гарри решил, что загадочный даритель не с их факультета. Странно.
***
После ужина Гарри побрёл на отработку к Снейпу. Он едва волочил ноги, и, по правде сказать, ему было страшно. Процесс восстановления памяти оказался до жути болезненным, словно кто-то отсекал от его мозга ломтик за ломтиком, как будто нарезал вареный окорок, и хотя надрезы были точны и тонки, казалось, что они приходятся прямо на оголённые нервы.
От мысли, что эта пытка может повториться, его буквально затошнило, и он не сразу собрался с духом, чтобы постучать в дверь. По словам декана, сегодня будет не так больно. Гарри не мог вообразить себе ничего более ужасного, чем вчерашняя процедура.
Профессор отозвался, и Гарри скользнул в кабинет. Кровавый барон был уже там, паря рядом с профессорским столом. На этот раз декан не был занят с бумагами и сразу обратил внимание на Гарри, так что ждать не пришлось.
Слава Богу.
Снейп достал палочку, и прежде чем Гарри успел увернуться или даже подумать о том, чтобы увернуться, тот наложил несколько заклятий на дверь. Заглушающие и скрывающие чары, насколько Гарри мог понять… заглушающие, кстати, отчасти были ему знакомы, и он вспомнил, что именно такие одними из первых использовал напавший на него человек.
— Садитесь, — Снейп указал на стул подле своего стола. Гарри сел, и декан некоторое время молча разглядывал его. Гарри смотрел в сторону, не желая впускать профессора в своё сознание.
— Не бойтесь, больно не будет, я же сказал.
— Да, сэр, — отозвался Гарри бесцветным голосом, его пальцы нервно теребили рукава мантии, — но вчера вы тоже говорили, что будет всего лишь немного странно.
Пауза.
— Да, говорил... Но я не подозревал, насколько вам это будет... неприятно.
Гарри поморщился:
— То есть вы хотите сказать, что я слабак?
— Ничего подобного. Скорее всего, болевой порог у меня выше, чем у большинства людей.
— Что?
— Он имеет в виду, — вмешался Кровавый барон, — что ему слишком часто приходилось терпеть боль, и он уже плохо помнит, что при этом чувствуют обычные люди. И он не собирался тебя мучить.
Снейп сердито уставился на привидение:
— Я бы попросил вас не совать свой нос в мои дела без особой надобности.
— Разумеется, — любезно согласился барон. – Но не в этот раз. Сейчас главное – это мальчик.
Снейп что-то пробормотал: то ли согласился с призраком, то ли просто был уязвлён его словами. Так или иначе, он продолжил:
— Но, как я сообщил вам ранее, мистер Поттер, сегодня всё будет по-другому. Если вы не будете мне сопротивляться.
Гарри похолодел:
— Почему… почему я должен сопротивляться вам, сэр?
— Хотя бы потому, что у вас есть воспоминания, которых вы стесняетесь, — ухмыльнулся Снейп. — По правде говоря, я не сомневаюсь, что вы будете сопротивляться, неосознанно, но будете.
Он замолчал; Гарри украдкой взглянул на него и обнаружил, что профессор изучает его своими тёмными бездонными глазами.
— Я просмотрю ваши воспоминания, касающиеся нападения, а потом извлеку их из своей памяти и помещу в мыслеслив для того, чтобы обсудить их с директором.
— В мысле-что?
— Мыслеслив. Магическое устройство, использующееся для хранения и просмотра воспоминаний.
— Ладно, но почему я не могу сам положить их туда? Зачем нужны вы?
— Потому что мыслеслив принадлежит директору, и он мне его не одалживал.
— А-а…
— Да, — Снейп снова замолчал, затем поднял палочку и направил её на Гарри. – Начнём, пожалуй. Держите глаза открытыми, как прошлым вечером, и не пытайтесь бороться со мной, если сможете. Это ясно?
— Да, сэр. Я постараюсь не сопротивляться.
— Очень хорошо. Legilimens!
Перед мысленным взором поплыли образы: сперва квиддичные испытания, затем он и Тедди в библиотеке с коробкой шоколадных конфет, и вдруг совершенно неожиданно Гарри видит себя сидящим на дереве, внизу — рычащий Злыдень, науськиваемый тётей Мардж, и Дадли, чуть ли не катающийся по земле от смеха.
Это не имеет отношения к делу! Снейп не вправе смотреть на это!
Гарри мысленно пихнул бесцеремонного гостя, и тот попятился, но в следующее мгновение воспоминание сменилось другим: его чулан заперт снаружи — это видно по тому, как перекошена дверь: устанавливая засов, дядя Вернон явно перестарался – и Гарри, скрючившись на узкой кушетке, читает сворованный у Дадли комикс, наполовину им изорванный и затем брошенный; дверь дрожит, и Гарри едва успевает запихнуть обрывки журнала под кровать до того, как багровое лицо дяди Вернона появляется в проёме — слюна брызжет изо рта, он вопит, хотя ещё не заметил уголок комикса, выглядывающий из-под кушетки…
