Карина - Давай попробуем просто жить
А может он вообще сажает здесь только свои лекарственные растения, пригодные исключительно для изготовления зелий и не несущие никакой иной, кроме функциональной, нагрузки.
Мне бы хотелось, чтобы его сад напоминал тот, который я помню у Дурслей. Да, как ни странно, но именно так.
Тётя Петунья уделяла своим растениям исключительное внимание, её шток-розы даже в самые жаркие дни выглядели свежими и дышали влагой, источая чудесный запах, лилии не капризничали, а маргаритки радовали глаз. Клумбы опоясывали ровные каменные бордюры, газоны подстригались ежедневно и аккуратно, кустам придавалась определённая форма. Садовые скамейки с изящными коваными спинками, аромат душистого горошка, витающий в воздухе, пение птиц.
И никаких, боже избавь, кабачков или кротовых норок.
День будет тянуться долго, как это и положено в случае, если кого-то очень ждёшь.
Я могу простоять вот так, у окна, до самого вечера. Мне есть о чём думать. И о ком.
* * *
На огне кипят и наполняют лабораторию запахами - омерзительными или вполне сносными, в зависимости от содержимого - одновременно несколько котлов. Тру виски и принимаю противосонное, чтобы прогнать усталость.
Поминаю недобрым словом Помфри с её запросами.
В лаборатории с громким хлопком материализуется школьный эльф, кланяясь и протягивая на серебряном подносе письмо.
Благодарю его, он исчезает.
Смотрю на почерк и нетерпеливо вскрываю конверт. Наконец-то!
«Северус!
Мне приятно, что ты ещё помнишь обо мне. И даже повод, по которому ты обратился, не может умалить моей радости от предстоящей встречи.
Прости, что сразу не ответил, меня не было в Англии почти три месяца, а переслать письмо никто не догадался.
Если я тебе ещё нужен, можешь располагать мной и моим временем, как тебе заблагорассудится.
Не знаю, что у тебя за тайны, о которых ты можешь поведать исключительно в приватной беседе, но в любом случае я по тебе скучаю, а потому буду счастлив увидеться.
P.S. Надеюсь, насчёт сугубо делового характера встречи ты упомянул только в шутку.
Твой К.»
Клайтон… Всё такой же несерьёзный. Такой же поверхностный. Но всегда делающий то, о чём просят, без лишних слов и размышлений.
Мы не виделись лет пять, если не больше, но, похоже, он не изменился.
«Клайтон!
Твоё письмо как нельзя кстати. Завтра буду в Лондоне по делам, хотелось бы встретиться, не откладывая.
Предлагай место и время, написать можно на мой лондонский адрес, буду ждать ответа там.
Спасибо, что откликнулся.
С.»
Вызываю эльфа, прошу отнести письмо в совятню. Когда остаюсь один, понимаю, что чертовски устал.
Похоже, можно успеть перехватить пару часов сна - несколько зелий я сниму с огня прямо сейчас, ещё два будут готовы как раз к утру, а до тех пор они не нуждаются в моём присмотре.
Еле хватает сил добраться до кровати. Падаю и почти сразу проваливаюсь в сон - глубокий, без каких-либо видений.
* * *
Позади, там, где камин, слышен характерный шум. Я весь как напряжённая струна, тронь, и завибрирую, а если задеть сильнее - могу порваться.
И никакая сила не заставит меня сейчас обернуться назад, только пальцы судорожно впиваются в край подоконника.
Он тоже молчит, не окликает меня, но я спиной чувствую его взгляд.
Шаги почти неслышны, он ступает мягко, не в пример тому, как грохотали его башмаки, когда он стремительно врывался в класс на уроках зельеварения. А сейчас ощутимы лишь лёгкие шаги и шуршание сбрасываемой и падающей на кресло мантии.
Оказывается, я могу не оборачиваясь определять расстояние между нами. В футах, шагах, выдохах и вдохах, ударах сердца.
Он подходит совсем близко, становится за моей спиной и произносит:
- Ну, здравствуй.
Я киваю:
- Здравствуй.
Он не спрашивает, почему я обращаюсь к нему на «ты», точно так же, как я не спрашиваю об этом самого себя.
- Что ты там рассматриваешь? - голос мягкий, обволакивающий.
- Твой сад, - а обернуться всё так же нет сил.
- И как тебе?
Затылком чувствую его тёплое дыхание. Хочется чуть податься назад, прислониться к его груди, откинуть голову ему на плечо. Хочется позволить себе сойти с ума.
- Пока не знаю. Скажи, а каким он будет летом? Что там растёт?
- Ты интересуешься ботаникой? - в голосе лёгкая улыбка, он придвигается ещё чуточку ближе, почти вплотную, меня бросает в дрожь. - А может, ландшафтным дизайном? Это сейчас очень популярно у магглов.
Улыбаюсь в ответ и благодарю Мерлина за то, что Снейп не видит, как дрожат кончики моих губ:
- А там будут мальвы?
Господи, какие мальвы, что за бред. Откуда я вообще их взял? Я даже не знаю, как они выглядят, если на то пошло.
- Наверное, будут, если захочешь, - губы касаются волос на макушке.
Я судорожно вздыхаю и мечтаю, чтобы они не отстранялись никогда.
Как, интересно, они выглядят, эти самые мальвы? Какой у них запах?
- Так ты хочешь мальвы? - его руки медленно, осторожно ложатся мне на плечи.
Киваю в ответ. Да, хочу. Очень хочу. Безумно. Прямо сейчас.
Пальцы чуть притягивают меня за плечи, и я послушно подаюсь назад.
- А что ты ещё хочешь? - одна рука, соскользнув с моего плеча, ложится на грудь. Я прикусываю губу, чтобы не застонать.
В голове совершенно беспорядочно скачут мысли, я сейчас за себя не отвечаю.
Затылок ложится ему на плечо, глаза прикрываются дрожащими ресницами.
Он притягивает меня ближе, обнимая уже обеими руками, я чувствую, как горячи его пальцы.
- Ещё я хочу, чтобы там росли розы, - мои руки оставляют в покое подоконник и нерешительно накрывают его ладони.
- У роз есть шипы. Не боишься уколоться? - он наклоняет голову вперёд и касается губами моего виска. И целует. И та самая натянутая во мне струна, наконец, рвётся со звоном, и моё дыхание задерживается на вдохе.
Он целует меня, это происходит на самом деле. Щёки горят, и хочется приложить к ним ладони, но я не могу, не в силах оторвать их от его рук, только судорожно сжимаю его пальцы. В ответ он крепче притягивает меня к себе, я спиной чувствую, как стучит его сердце, как прерывисто дыхание.
- Говорят, есть такой особый сорт роз, у которых нет шипов, - я льну виском к его губам, отчаянно желая, чтобы они никогда отстранялись от меня, - К ним можно прикасаться без страха быть уколотым.
Он что-то произносит сквозь сжатые зубы - наверное, чертыхается, а может быть наоборот, я уже не разбираю. А затем его губы внезапно опускаются чуть ниже и находят шею, прихватывают кожу, медлят в нерешительности, словно ждут разрешения.
И я выгибаюсь, прижимаясь к ним, желая показать, что можно всё. Всё, что захочешь, как захочешь, сколько захочешь. Прямо сейчас, иначе я умру.
И они меня понимают, эти губы. И целуют, жарко и жадно приникая к коже, впиваясь, и как бы я ни закусывал своих губ, с них всё-таки срывается стон. Меерлинн, как хорошо…
Снейп на миг замирает, отстраняясь от моей шеи, а затем разворачивает меня к себе.
Я впервые со вчерашнего дня смотрю ему в глаза.
- Так что ты говорил насчёт цветов? Ты уверен, что они нужны? - глаза всё ближе ко мне, руки обвивают меня за талию и притягивают. В ответ я обнимаю его так сильно, как могу, и выдыхаю:
- Да, нужны. Необходимы. Без них в твоём саду будет пусто и мёртво.
Его ресницы немного дрожат, и складка меж бровями становится глубже, как и его взгляд.
Господи, мне никогда не было так… так страшно и сладко одновременно.
Почему он медлит? Чего боится? Или это я боюсь?
Я подаюсь к нему, он обхватывает моё лицо руками, всматривается в меня. Я закрываю глаза и чуть запрокидываю голову.
И почти сразу его губы накрывают мой рот. Чуть нерешительно, словно сомневаются, что это мне нужно, готовые отпрянуть в любой момент.
Ну уж нет! Я обнимаю его обеими руками, прижимаюсь к его губам своими.
И он целует меня. Его губы, неожиданно нежные и мягкие, скользят по моим, я им отвечаю, как получается, как умею. Да, у меня почти нет опыта, но я так долго ждал этого, а потому не могу сдерживаться.
Он, кажется, тоже, потому что поцелуй перестаёт быть нерешительным, губы становятся твёрже и настойчивее, целуют жадно, сильно. Его язык уверенно проникает в рот, находит мой, скользит, дразнит, ласкает.
Кажется, у меня подкашиваются коленки, но я этого уже не понимаю, а только отмечаю, что меня подхватывают и сильнее прижимают к себе, не давая упасть.
Боже, пусть это не кончится никогда! Руки, скользящие по моей спине, губы, ласкающие мой рот.
Он отрывается от меня, я глотаю немного воздуха и выдыхаю:
- Ещё. Пожалуйста, ещё!
И всхлипывая, тянусь к его губам. Я ещё не напился, мне мало, хочу ещё, много, долго, всю жизнь.
В ответ он рычит и снова впивается в мой рот. Как хорошо…
Поцелуй уже не нежный, как в начале, а властный, сильный, уверенный. Язык скользит по зубам, по-хозяйски прикасается к моему языку, гладит, ласкает, творит чёрт-те что, заставляя меня выгибаться в его руках и отвечать отчаянно, почти кусая, боясь, что это закончится.
