Сергей Ким - Ничья жизнь
— Майор Кацураги, разрешите идти? — я резко поднялся, моему примеру последовала и Рей.
Мисато бросила быстрый взгляд на генерала, поймала его лёгкий кивок и милостиво позволила:
— Идите, лейтенант, вы свободны.
— Подполковник Бероев проводит вас, — добавил Кондратенко.
— Понятно, спасибо за информацию, товарищ генерал-майор. До свидания. Рей, идём.
Аянами молча последовала за мной.
Я вместе с Рей вышел кабинета и аккуратно прикрыл дверь, хотя у меня вообще-то имелся большой соблазн послушать, о чём же говорят столь высокопоставленные офицеры. До меня даже долетел обрывок фразы Кондратенко:
— Итак, вернёмся к вопросу о поставках оборудования…
Увы, но торчать под дверью мне было категорически нельзя, ибо поблизости имелся секретарь-адъютант генерала и ожидающий нас русский офицер.
— Товарищ подполковник, — обратился я к нему. — Товарищ генерал проинформировал меня о том, что я должен встретиться с экипажами вертолётов. Вы можете меня проводить?
— Да, конечно, лейтенант, — кивнул русский. — Прошу следовать за мной.
Несмотря на вполне дружелюбное выражение лица, подполковник был явно не в восторге, что ему приходится выполнять обязанности экскурсовода для пары переигравших в войнушку детей. Говорить, точно заведённый "Следуйте за мной", "Прошу сюда" — ему явно не доставляло большого удовольствия, но простым сопровождающим в нашем случае обойтись было явно нельзя. Слишком уж мы важные шишки, типа, как бы не сочли за оскорбление, если бы к нам приставили кого-то низкого по званию… Нет, мне на это вообще-то было глубоко плевать, но мы же в Японии, а тут все эти церемонии должны быть явно в цене…
Так что не подаём вида и следуем за не слишком довольным русским — нас ждут великие дела… То есть, встреча в неофициальной обстановке. Интересно, а Артём там будет? По идее должен — тут ведь, похоже, о нашем визите каждая служебная собака знает, не то что старлеи, которые запросто мотаются на секретные нервовские базы…
Глава 4. I am (not) alien?[13]
В общем, вполне ожидаемо подполковник не стал нас лично провожать до места назначения, а перепоручил сию честь одному из своих сопровождающих, и ушёл куда-то по своим подполковничьим делам.
Молодой боец проводил меня с Рей до одной из казарм, довёл до какого-то помещения, громко поименованного "актовым залом", после чего оставил нас. Сказал, что идёт искать тех, кто должен встретиться со мной и Рей, а мы пока что должны подождать…
Ну, сидим, ждём.
Как оказалось, за дверью с красивой табличкой "актовый зал" скрывалось помещение более чем скромных для таких претензий размеров. Комната, не больше моего школьного класса, уставленная дешёвыми пластиковыми столами и низкими стульями, на стене висел экран для проектора. Повсюду на скорую руку оказались развешаны плакаты на тему обращения с оружием, изображениями военной техники разных стран — похоже, что актовый зал использовался скорее как аналог комнаты отдыха. Хотя, вряд ли тут помещалось больше взвода солдат, но это уже не суть важно…
— Нда… — протянул я, окидывая печальным взглядом всё это великолепие. — Не густо…
Хотя, чего я собственно ждал? Плазменных мониторов и мягкой мебели, что ли? Ага, щазз… Не было такого никогда и не будет — мы, русские, хорошо не живём и оттого не боимся падать и подниматься…
Рей скромно притулилась на стуле у самого входа, уставившись куда-то в окно. Ожидание затягивалось, а в такой обстановке, без уже ставшего привычным плеера, я быстро начинал скучать — тут и десять минут начинают казаться вечностью…В общем, устав от просиживания на своей пятой точке, я начал бесцельно слоняться по комнате, пялясь на всё подряд, хотя разглядывать, в принципе, было особенно и нечего — плакаты с порядком сборки-разборки пистолетов и автоматов, техника натягивания противогаза и оказания первой помощи… Ничего нового, ничего интересного…
Хм. А вот это уже занятнее…
В углу обнаружились старый аккордеон и гитара, с уже изрядно обшарпанным лаковым покрытием. Добыча!..
Недолго думая, я, воровато оглядевшись по сторонам, скомуниздил струнный музыкальный инструмент и пошёл с ним к Рей. Уселся прямо на стол и начал рассматривать гитару.
Старая, потёртая и поцарапанная. Лак местами потрескался, да и в самом дереве есть трещины. Струны серебристые, новенькие… Ну-ка, попробуем, их на жёсткость… Ага, в принципе, нормально… Эх, жалко только, что я за все годы учёбы в универе и житья вместе с неплохим гитаристом в одной комнате, так и не удосужился выучить немногим больше, чем три аккорда…
Стоп. А ведь на виолончели-то я тоже играть не умею! То есть не умел раньше.
А, ну-ка попробуем пустить в дело Младшего!..
Кстати, в последнее время ловлю себя на мысли, что уже не так чётко различаю его и своё сознание — раньше всё было проще. Лишние эмоции и беспокойство — оригинал, пофигизм и спокойствие — я, а теперь всё изменилось… Младший стал более уверенным, а я, кажется, чуточку более нервным, и теперь уже трудновато становилось различать, где его ощущения, а где мои. По-настоящему я начинал чувствовать Младшего отдельной от себя частью, только когда приходилось пускать в ход что-то из арсенала жизни Синдзи до приезда в "Тройку".
Пальцы независимо от моей воли пробежались по струнам.
Надо же, даже почти и не расстроена — только нижние струны нужно чуток подкрутить…
Я покрутил колодки на грифе — не велика премудрость, даже в той жизни я умел это делать. Нет голоса, не умею играть, зато вроде бы есть неплохой слух…
— Рей, а ты на чём-нибудь играешь? — спросил я Первую, хотя и прекрасно знал ответ.
— Да, на скрипке.
— И как, хорошо получается?
Я с интересом наблюдал, как пальцы левой руки перебегают по грифу, ставя разные аккорды. Так, это вроде бы АМ, это ДМ, а этот я уже не знаю…
— Не знаю, — неловко пожала плечами Аянами. — Я всегда играю только для себя.
— Тебе это нравится?
— Да. Что-нибудь классическое.
— Классика — это круто. Особенно обожаю Вивальди и его "Времена года", — сообщил я Первой. — И особенно — "Winter"…
На пробу ударил пальцами по струнам.
Хм, кажись, живём, хлопцы — играть я всё-таки хоть и неважно, но могу. "El Mariachi" или "Цыганочку" я, конечно, не выдам — силёнки не те, но что-нибудь простое можно и попробовать… Вон, кореш мой — Витька Сёмин умудрялся по десять раз на дню говорить "я ещё одну песню подобрал" и играть под одну и ту же музыку абсолютно разные тексты…
Ну, значит одному из правил попаданца я всё-таки смогу последовать… Если уж не вышло с изобретением промежуточного патрона и убийством Гудериана ("всё уже украдено до нас"), то можно хотя бы перепеть песни Высоцкого…
Жаль только, что я не особо люблю и ни одной наизусть не помню — вот в чём проблема.
Хотя мало ли песен, что можно спеть на войне? Вот скажем…
Младший, пользуясь моей памятью, начал подбирать аккорды — вроде бы ничего сложного там не было… Так, так… Ага, в принципе, нормально… Ну-ка, давай проигрыш!..
Пальцы ударили по струнам. Я слегка прочистил горло и начал тихонько напевать:
Белый снег, серый ледНа растрескавшейся земле.Одеялом лоскутным на нейГород в дорожной петле.А над городом плывут облака,Закрывая небесный свет.А над городом — желтый дым.Городу две тысячи лет,Прожитых под светом звездыПо имени Солнце…
Помню, что в первый раз целиком услышал "Звезду по имени Солнце" в каком-то фильме про Чеченскую войну, где её пели едущие в поезде солдаты. До этого я её как-то слышал отрывками, но особо не нравилась, а вот тогда чем-то зацепила…
Постепенно я даже перестал тихонько мурлыкать песню под нос и запел уже в голос, а голос у меня теперь был. Пусть и по-мальчишески звонкий и высокий, но зато хоть какой-то…
Рей повернулась ко мне и начала с интересом слушать.
Эх, жалко только, что я второй куплет почти не помню, так что перейду-ка я к последнему и самому сильному:
И мы знаем, что так было всегда:Что судьбою больше любим,Кто живёт по законам другимИ кому умирать молодым.Он не помнит слово "да" и слово "нет",Он не помнит ни чинов, ни имён.И способен дотянуться до звёзд,Не считая, что это сон.И упасть, опалённым звездойПо имени Солнце.
Чёрт, а ведь как будто бы про меня сказано! У меня свои законы и свои цели, мне плевать на величие сильных мира сего, ибо я верю, что смогу изменить этот мир к лучшему… Просто не допустив Конца света. В сериале всё зависело от Младшего и вряд ли сейчас что-то изменилось — время ещё есть, я должен успеть.
