Екатерина Оленева - Зеркала и лица: Солнечный Зайчик (СИ)
Лили в восхищении смотрела на очередное чудо, которое Снейп сотворил специально для неё.
– Нравится?
Улыбка снова плескалась в глубине его чёрных глаз, не отражаясь на неподвижном белом лице.
– Очень! – искренне ответила Лили.
С очередным взмахом тонкая ивовая ветвь, покрытая россыпью диковинных цветов, оказалась в руках Северуса. Он протянул её подруге:
– Это тебе подарок на Рождество.
– Спасибо!
– Волшебство могут видеть только такие, как я и ты…
Лили даже дышать на ветку боялась – вдруг всё испортит?
– Пойдем? – кивнул в сторону мельницы Снейп. – Погреемся?
– Может быть, лучше ко мне домой? – с сомнением протянула Лили.
– Там я не смогу колдовать, если мне захочется.
– Почему?
– В волшебном мире есть свои правила. Пойдешь со мной на мельницу – расскажу.
На мельнице, так же, как и в прошлый раз, было темно и ещё сильнее пахло плесенью.
– Неуютно, – попыталась закапризничать Лили.
– Мы сейчас всё исправим.
От стены к стене пролетел легкий сквозняк, вызывая из ниоткуда маленькие свечки с мягкими огоньками, пляшущими над фитильком. Северус произнес что–то, чего Лили не разобрала. Перед ними вспыхнуло странное пламя, похожее на свет далекой зарницы.
– Синий костер?
Лили старалась за легкомысленной бравадой спрятать свой страх.
– Способен согреть, но не может обжечь.
Снейп присел у огня на корточки, протягивая к нему озябшие ладони. Лили, поколебавшись, последовала его примеру.
– Расскажи мне о правилах в мире волшебников, – попросила она. – Они интересные?
– Разве правила могут быть интересными или неинтересными? – пожал плечами маленький колдун. – Одни из них разумны и необходимы, другие – просто глупы. Но соблюдать приходится и те, и другие, если не хочешь неприятностей. Самое главное правило в Магической Британии: соблюдать статус секретности. Магглы не должны ничего о нас знать.
– Магглы?
– Так маги называют тех, кто не может колдовать. Таких, как твоя сестра. Или твои родители.
– А мне можно знать?
– Можно. Ведь ты сама ведьма.
– А если ты ошибаешься? Если я – обычная?
– Я наблюдал за тобой полгода. Если бы у меня оставалось хоть малейшее сомнение в том, что это не так, я бы не разговаривал сейчас здесь с тобой.
– То есть, если бы ты не считал меня такой же, как ты сам, ты не стал бы со мной общаться?
– Нет, – Снейп не отвёл холодных глаз под вопрошающим взглядом Лили. – Между миром магов и миром магглов стоит невидимая, но прочная стена. Так было всегда.
– Но…
– Лили, – поднялся мальчик, вырастая. – Ты – ведьма. Вскоре придёт официальное письмо из Хогвартса, и этот мир останется для тебя в прошлом. А пока… пока я рад, что мы здесь: что мы можем ждать этого события вместе. Ты ведь хотела стать моим другом?
– И сейчас хочу. Только… я вовсе не жажду оставить Петунию и маму с папой за какой–то там «невидимой стеной»! Мне нравятся твои чудеса, нравишься ты сам. Но мои родители и мой мир – я от этого не откажусь. Никаких чудес, даже рая мне без них не надо.
– Не будем спорить о том, что от нас не зависит. Давай лучше я научу тебя заклинаниям?
– А можно?
Лили уже забыла о недавней вспышке, как ребёнок, которому предложили новую игрушку.
– Смотри, – Снейп вложил в тоненькие пальчики Лили тёмную полированную деревяшку. – Это – волшебная палочка.
– Как в сказках? – хихикнула Лили.
– Волшебная сила – она живет в твоей душе, в твоем теле. А эта палочка, она как антенна, как аккумулятор, позволяет всем волшебникам одинаково совершать простейшие стандартные заклинания. Позже тебе купят твою собственную палочку, настроенную непосредственно на тебя, с такой колдовать легче. Пока попытайся этой.
Лили с энтузиазмом закивала:
– Что нужно делать?
– Зажми её в руке…
Северус встал за спиной Лили, и девочка почувствовала, как её щеки загораются от удовольствия и смущения.
– Держи её – вот так.
Держа Лили за руку, Снейп манипулировал её рукой:
– А теперь запоминай движение. Легкий замах, как будто запятую рисуешь. Коротко. И произносишь: «Вингардиум Левиоса».
Бревно, лежавшее в трех шагах, повисло в воздухе.
Лили обернулась на своего учителя и радостно засмеялась.
В ту же секунду бревно рухнуло на землю, поднимая облако пыли.
– Теперь давай сама.
– Вингардиум Левиоса! Вингардиум Левиоса!
С четвертой попытки у неё получилось. Снейп не ошибся. Лили действительно волшебница!
Лежа перед сном в кровати и любуясь на миниатюрные цветочки, покрывшие упругую ивовую ветку, Лили раздумывала над тем, что бы подарить Северусу? Ничего стоящего в голову не приходило.
Он любит читать книги. Но таких, которые могли бы заинтересовать её нового друга, в маггловской библиотеке не водилось. Кроме книг? Может быть, он любит музыку?
На следующее утро Лили уговорила мать пойти с ней в музыкальный магазин, где продавались катушечные магнитофоны. Она опустошила все свои копилки и ещё выпросила денег у отца, чтобы наскрести на запланированную покупку.
– Мы же дарили тебе магнитофон на День Рождения? – удивилась мать.
– Я покупаю его не для себя. Это в подарок, – уклончиво ответила Лили.
– Тебе не кажется, что подобный подарок слишком дорогой?
– А разве тем, кого любишь, следует дарить дешёвые?
С замиранием сердца Лили дожидалась друга у Проклятой Мельницы. Снейп никогда не опаздывал. Чаще приходил загодя и дожидался её. Но на этот раз, снедаемая нетерпением и желанием порадовать, Лили пришла первой.
– Это тебе! – пританцовывая от нетерпения, протянула она ему тяжелую коробку.
Снейп нахмурился, и Лили стало страшно. Она закусила губу, боясь расплакаться.
– Пожалуйста! Я так хотела тебя порадовать!
– А единственная радость, которую может придумать маггл – это количество долларов и центов, вложенных в ту или иную вещь?
– Не смей говорить так, Северус Снейп! – вскричала Лили. – Дело не в деньгах! Я потратила кучу времени, стараясь сделать тебе приятно, порадовать тебя. Владей я магией так, как это делаешь ты, я, наверное, сотворила бы для тебя дождь из цветочных лепестков; остановила бы для тебя закат, нанизала звезды на иголку и сделала бы из них запонки. Если бы я была способна соткать из утреннего тумана полотно для твоих рубашек, я бы так и сделала! Подарила бы тебе шейный платок из ручья… Но все, что я смогла, это распотрошить свинью–копилку и отстоять очередь в магазине. Не хочешь с этим мириться? Можешь выкинуть мой подарок в эту чертову лужу! Но после этого не надейся, что я стану с тобой дружить!
Снейп, сверкнув глазами, шагнул вперед, наступая на неё. Нависая, точно темная башня.
– Никогда не делай так, Эванс. Не смей шантажировать меня!
–Я не шантажирую.
– Мы, Снейпы, бедны, Лили Эванс. И я вовсе не горжусь этим. Подарки, подобные этому, унижают. Ты понимаешь?
Сердце Лили болезненно сжалось. Она медленно кивнула:
– Я больше никогда не подарю тебе ничего подобного, Сев. Но это ты возьмешь?
Снейп какое–то время смотрел на девочку, а потом протянул руку:
– Давай.
– Ты самый–самый лучший! Что будем слушать? Только не «Битлз», ладно? Может быть, «Куин»? А ещё лучше Джо Дассена! Обожаю этого француза. Он так классно поет про любовь. Хотя ты, наверное, не любишь песни про любовь? Мальчишки не любят романтику. Ладно, давай слушать «Битлов»…
Снейп покачал головой, словно отгоняя назойливо пищавшего комара.
– Лили, не могла бы ты говорить помедленнее? Хочешь слушать Дассена – слушай. Мне все равно.
Спустя четверть часа они сидели у Синего Костра, мягкий тенор француза еврейского происхождения выводил нежную мелодию. Лили отогревала замерзшие ладошки в кармане мальчишеского пальто и чувствовала себя совершенно, абсолютно счастливой.
– Хогвартс – это магическая школа?
Снейп кивнул.
– А другие магические школы есть?
– Не в Англии.
– И как туда добираются?
– По–разному.
– А классы в этих школах есть?
– Хогвартс делится на четыре факультета. На них распределяют в зависимости от способностей, характера, склонностей и происхождения.
– Как так?
– Магия напрямую связана с человеческим характером, темпераментом, убеждениями. Импульсивные, открытые и храбрые чаще всего попадают в Гриффиндор. Скрытные, коварные и хитрые – в Слизерин. Трудолюбивые и медлительные, но честные – в Хаффлпафф. А умные бесстрастные интеллектуалы – в Равенкло.
– Подожди. Если ты «сангвиник», то тебе прямая дорога в Гриффиндор, «холерики» топают в Слизерин. «Флегматики» сидят в Хаффлпафе, а «меланхолики» – в Равенкло. Так?
