Екатерина Оленева - Зеркала и лица: Солнечный Зайчик (СИ)
Глаза мальчика смеялись. Зло и весело.
Лили поежилась. Они впервые стояли так близко. И в груди сладко ныло. Несмотря на дождь и холод, несмотря на хмурый, недовольный вид своего спутника, девочка была счастлива.
– Хочешь конфетку? – спросила она.
– Не люблю сладкого.
– А крекер?
– Крекер – давай.
– У меня нет… – растерялась Лили.
– А зачем же тогда предлагать? – ухмыльнулся мальчик.
– Я надеялась, ты откажешься. Вот, ты снова… куда ты так торопишься?
– На урок, – насмешливо фыркнул мальчик. – Он, знаешь ли, уже начался.
– О!
Увлеченная состоявшимся диалогом, Лили позабыла, зачем и куда, собственно, пришла.
– Эванс?.. – тихий, не по годам хрипловатый голос, заставил девочку обернуться.
– Да?
–Ты действительно хочешь познакомиться поближе?
Губы мальчишки дрогнули, словно он с трудом сдерживал смех.
Лили задрала носик:
– Хочу! – с вызовом сказала она.
Снейп наклонился вперёд:
– Я приду сегодня на детскую площадку. Туда, где качели. Буду ждать тебя там.
Лили кивнула, не давая себе ни в чем усомниться.
– Я приду.
Снейп уже успел повернуться к Лили спиной:
«А ты точно придёшь?» – хотелось крикнуть Лили вдогонку.
Но она сдержалась.
Глава 4
Полёт
На сердце было жутко и радостно, как перед грозой. Лили не чувствовала ледяных порывов ветра. Она была готова смеяться, петь и танцевать, словно ей подарили нечто чудесное, давно желанное.
Ближе к вечеру припустил дождь. Не нудный, осенний, моросящий, а шквалистый, яростный. Порывы ветра грозили сорвать черепицу с крыш, почти до земли гнули деревья, срывали с них последние лоскутья листов.
Выбраться в такую погоду из дома было проблематично. Да и какой смысл? Ведь Снейп наверняка не придёт. До детской площадки ему идти вдвое дольше, чем Лили.
– Чего такая хмурая? – поинтересовалась Роза у младшей дочери.
– Осень, – вздохнула та, – гасит улыбки…
– Плохо без солнышка солнечному зайчику? – подмигнул отец, выныривая на мгновение из–за газеты.
Сославшись на головную боль, Лили ушла к себе, чтобы через полчаса крадучись спуститься по лестнице и выскользнуть через черный ход.
На улице было настоящее светопреставление. Потоки воды, низвергаясь в водосливы домов, грохотали неистово. Завывал ветер. Дождь лил ледяной, он уже начал перемешиваться со снежной жесткой крупкой. Дома казались оазисами благополучия в мире, терзаемом ветрами.
Обычно полтора квартала, отделяющие дом Эвансов от детской площадки, удавалось преодолеть минут за пять. Но сегодня дорога казалась бесконечной. Лужи, похожие на горные ручьи, неслись стремительным потоком. Их то и дело приходилось обходить и перепрыгивать. Зонтик Лили сложила: его все время выворачивало ветром. Защиты никакой – одни неудобства.
Девочка была уверена, что, добравшись до условленного места, никого там не найдет. Но, к её радостному удивлению, Снейп был на месте. У него не было зонтика, он стоял под проливным дождём с непокрытой головой. Длинные пряди волос налипли на ввалившиеся щеки; глаза горели, как у кошки: ярко и зловеще.
– Привет!
Лили направилась прямиком к нему, шлепая по лужам.
Она снова раскрыла зонтик и встала так, чтобы его купол защищал мальчика от непогоды.
– Конфеты с собой принесла?
Лили удивленно посмотрела на Снейпа:
– В карманах парочка найдётся…
Она действительно нашла лакомство, успевшее порядком растаять.
Мальчик окинул её взглядом. У него были красивые глаза. С пушистыми, загибающимися кверху, как у куклы, ресницами. А взгляд твердый, оценивающий, цепкий. Когда он щурился верхние и нижние ресницы почти смыкались, гася ледяные искорки во взгляде.
– Почему ты такой? – Лили с любопытством вглядывалась в тонкое, сердитое лицо. – Почему ни с кем не дружишь? Никого к себе не подпускаешь? У тебя нет друзей…
– У меня есть друзья. В моем мире. Не в твоем.
В его голосе Лили слышался скрытый вызов и намёк на тайну. Она насупилась:
– В каком таком твоем мире?
– В мире магии и волшебства.
Лили засмеялась:
– А-а, так ты меня разыгрываешь? Это хорошо. Значит, у тебя есть чувство юмора?
– Тебя не учили, что задавать много вопросов незнакомым людям бестактно?
– Но так мы же как раз знакомимся. Если я не буду задавать вопросы, я никогда о тебе так ничего не узнаю.
– Тебе оно надо?
Лили пожала плечами:
– Надо. Я просто хочу стать твоим другом.
– У тебя все просто…
– В общем-то – да.
К этому моменту на Лили не осталось ни одной сухой нитки. Она промокла. Ей было холодно.
Снейп, снова окинув девочку взглядом:
– Тебе пора возвращаться домой, Лили Эванс, пока ты не схватила простуду.
– Увидимся в школе?
– Конечно.
***
– Как ты объяснишь свою ночную эскападу?!
Лили навытяжку стояла перед разъяренным отцом испуганно втягивая голову в плечи. Никогда раньше ей не приходилось слышать, чтобы отец повышал голос.
– Лили Эванс! Поведай нам, какая нужда погнала тебя в такую погоду на ночь глядя вон из дома? Ты что? Ума лишилась?! – орал отец.
Глаза у него сделались бешеные и чужие.
Лили укрылась в своей комнате. Она была уверена, что не пройдёт и четверти часа, как отец придёт мириться: Лили всегда была любимицей Билла. Но никто не пришёл. Напротив, утром всё стало ещё хуже.
– Лили! – строго заявил отец. – За вчерашнее ты должна быть наказана. Никаких прогулок. Никаких кружков. Домашний арест на ближайшие две недели.
– Как это?
– Из школы мухой домой, из дома – в школу. Вот как.
– Но папа….
– Не смей перечить. Совсем отбилась от рук!
Лили заставила себя сдержать слёзы. Раз ей суждено страдать – что ж? Она будет страдать молча. Сумеет гордо вынести доставшиеся на её долю лишения. Никто не увидит её слез.
Лили рассчитывала, что после вчерашней встречи Снейп встретит её с распростёртыми объятиями. Напрасные мечты. Мальчик прошел мимо, не утрудив себя элементарным: «Здрасте…».
Как обычно, собственно.
Легко ступая, не поднимая ресниц, глядя под ноги, приблизился, прошел мимо, удалился.
Вот как, значит?! Так, да?! Ну, что ж…
Ну-ну, Снейп! Придёт время, и ты за это заплатишь. За все неприятные мгновения. Она, Лили, поймает этого зверька и заставит плясать под свою дудку. Вот когда она добьется того, чего хочет, она непременно всё ему припомнит.
Ты не стоишь ни слезинки! Ты не стоишь домашнего ареста! Ты вообще ничего не стоишь!
Не привыкшая сидеть в четырех стенах, Лили с трудом переносила наказание. У неё было ощущение, что её лишили воздуха. Будто она стала цветным шариком, который забыли надуть.
Рассерженная Петуния (этой-то чего от неё нужно?!) отказывалась общаться с сестрой. Да ещё отняла все свои книги. Телевизор смотреть наказанной Лили запрещалось. Так что единственное развлечение, что ей оставалось – это сидеть в своей комнате и изобретать способы мести ненавистному Снейпу.
Лили уже готовилась ложиться спать: почистила зубы, надела пижаму, зажгла ночник, постелила постель и собиралась нырнуть под одеяло, как и положено папенькиной дочке и пай – девочке.
Странный звук за окном привлек её внимание. Будто кто–то тихонько стучался или царапался.
Увидев за стеклом худое, узкое лицо, Лили тихо визгнула. Глаза как угли в камине. Белый как смерть. Ужас какой!
Обнажив зубы в веселой усмешке, напоминая «Веселого Роджера», Снейп, прижавшись к стеклу, сделал ей знак открыть окно. Лили сначала предусмотрительно заперла входную дверь на засов и только потом выполнила требование ночного визитера.
Комната наполнилась холодом и влагой. Чем–то пугающим и волнующим одновременно.
– Ты что творишь?!
Не отвечая, мальчишка проник в комнату, аккуратно опуская за собой окно.
– Ты в курсе, который час? – не унималась Лили. – Ты… Ты, вообще, как сюда попал?
Снейп поднял руку, в которой держал метлу, гордо демонстрируя сиё орудие уличного уборщика.
Лили непонимающе нахмурилась, вопросительно приподнимая брови.
– Не рано ли ты ложишься спать? – сменил он тему.
– У меня режим и спать я ложусь по режиму, как положено благовоспитанной английской леди. А ты, будь любезен, выметайся вон. Вместе с метлой!
Снейп глядел на неё как обычно. То есть совершенно спокойно и равнодушно.
– Я сказала: убирайся!
– Нет.
– Что?.. То есть как!?...
– Не уйду, пока не скажу, зачем пришёл.
Лили скрестила руки на груди.
– Что ж? Говори. С интересом послушаю.
– Я пришёл сказать тебе, Лили Эванс, что ты ведьма. Самая настоящая.
