Олег Баев - Основы криминалистики. Курс лекций
На наш взгляд, в основе проверки достоверности даваемых лицом «признательных» показаний, т. е. в основе соответствующей тактической операции, должны лежать следующие посылки:
а) непротиворечие их «узловым», объективно установленным фактам расследуемого преступления: о способе и месте совершения данного преступления против личности, его мотивах (если таковые на момент допроса этого лица сомнений не вызывают и существенны для оценки даваемых показаний).
Например, В. признал себя виновным в убийстве З., нанеся ему несколько ударов по голове молотком. Однако согласно заключению судебно-медицинской экспертизы смерть З. наступила в результате удушения, а следов телесных повреждений, которые могли бы быть причинены ударами молотка, на голове потерпевшего не имелось. Объяснить эти противоречия В. не мог; последующее расследование показало, что В. оговорил себя в убийстве З., будучи психически больным человеком.
Признавая себя виновным в причинении вреда здоровью, несовершеннолетний Ю. в то же время категорически утверждал, что никаких ценностей у потерпевшего У. он не забирал (на последнего было совершено разбойное нападение и отобран видеомагнитофон). Это противоречие вызвало сомнения в достоверности данных Ю. «признательных» показаний. Проверка их показала, что Ю. «взял на себя разбойное нападение», совершенное его старшим братом. В дальнейшем Ю. пояснил, что, давая «признательные» показания, он был вынужден в то же время отрицать факт завладения видеомагнитофоном, так как не «придумал», как объяснить, куда он его дел;
б) соответствие даваемых показаний объективным фактам, установленным до дачи таких показаний (в ходе осмотра места происшествия, обыска, допросов иных лиц, чьи показания не вызывают сомнений в своей достоверности). Эти факты могут касаться как существенных обстоятельств, непосредственно составляющих предмет доказывания по данному делу, так и обстоятельств менее значимых, однако указывающих на то, что допрашиваемый действительно знает даже мельчайшие нюансы, связанные с обстановкой происшедшего.
Давая «признательные» показания, К. пояснил, что с Н. он в своей квартире распил две бутылки водки, после чего между ними произошла ссора, в результате которой он убил Н. После убийства он из квартиры ушел и был задержан спустя несколько дней, когда в его квартире был обнаружен труп Н. Следователь ограничился этими показаниями К., не сопоставив их даже с протоколом осмотра места происшествия, согласно которому на столе в квартире К. стояли не две, а четыре бутылки из-под спиртных напитков, и потому, естественно, не устранил данного противоречия.
К. на следующий же день после дачи «признательных» показаний от них категорически отказался, заявив, что это произошло в результате физического воздействия на него работников милиции (наличие на теле К. многочисленных следов побоев спустя два дня было подтверждено судебно-медицинской экспертизой).
Указанное противоречие между объективными данными об обнаруженных бутылках и показаниями К. в этой части позволило защите выдвинуть версию о том, что убийство Н. было совершено не К., а другим лицом, с которым Н. после ухода К. в его квартире распил бутылку коньяка и бутылку вина. Эта версия опровергнута не была, хотя органы дознания располагали оперативными сведениями, что данные бутылки стояли на столе еще до того, как за ним встретились К. и Н. Уголовное дело в отношении К. было прекращено за недоказанностью предъявленного ему обвинения в убийстве Н.;
в) наличие в «признательных» показаниях деталей, нюансов описываемых событий, которые «нельзя выдумать», свидетельствующие о достоверности данных показаний. Значимость этих, так сказать, «частностей» иногда своевременно следователем не осознается. Далеко не всегда они фиксируются следователем в протоколе допроса – последний, как правило, является продуктом совместного творчества допрашиваемого и следователя. Вот почему так важно использовать при допросе такого лица вспомогательные средства фиксации его показаний – аудио– или видеозапись, которая отразит все, в том числе, казалось бы, несущественные моменты и даже оговорки в его показаниях. Особенно важны они для использования в тех ситуациях, когда данное лицо в дальнейшем отказывается от данных ранее «признательных» показаний. Анализ соответствующей аудио– или видеозаписи позволяет выявить такие частности в показания этого лица и тактически правильно их использовать как в последующих его допросах, так и при составлении обвинительного заключения в части обоснования достоверности именно «признательных», а не последующих показаний обвиняемого. Небольшой пример из следственной практики.
С. признал себя виновным в совершении убийства А. Рассказывая об обстоятельствах сокрытия трупа, С. объяснил, что непосредственно после убийства он не смог как следует закопать труп (была зима) и спрятал его в полуосыпавшемся окопе, забросав ветками и снегом. Весной же, боясь, что труп будет обнаружен, он пришел на место его захоронения, выкопал рядом глубокую яму и перезахоронил в ней останки А. (там они, спустя полтора года, и были случайно обнаружены).
Эти показания С. были записаны на магнитную ленту. В дальнейшем С. сделал попытку частично от них отказаться, в том числе от факта перезахоронения трупа А.
Прослушивая аудиозапись «признательных» показаний С., следователь обратил внимание на то, что, рассказывая об обстоятельствах перезахоронения трупа, С. мельком заметил, что, когда он извлек труп из места первоначального его сокрытия, кисть левой руки трупа была обглодана мышами. Сопоставив звукозапись с протоколом допроса С., следователь убедился, что, не придав в свое время значение этой детали, он ее в протокол допроса признавшегося С. не внес. В то же время она полностью соответствовала заключению судебно-медицинской экспертизы трупа А., отметившей наличие на кисти левой руки следов зубов, возможно, оставленных грызунами. При этом экспертиза была произведена значительно позже дачи показаний.
При повторном допросе С. следователь воспроизвел ему звукозапись его же «признательных» показаний в этой части, предъявил С. заключение судебно-медицинской экспертизы трупа А., обратив внимание допрашиваемого на даты того и другого, и предложил объяснить, откуда он, С., мог, не перезахоранивая труп, знать еще до экспертов о такой детали, как обглоданная животными именно кисть и именно левой руки трупа. Поняв невозможность как-либо убедительно объяснить эту свою «виновную осведомленность», С. был вынужден вновь подтвердить факт перезахоронения трупа А., одновременно вновь признав и другие обстоятельства совершения им убийства потерпевшего;
г) из приведенного примера становится очевидным необходимость использования при допросе лица, признающего себя виновным, дополнительных средств фиксации показаний: аудио– и видеозаписи (последняя предпочтительней).
Ее наличие, во-первых, психологически затруднит попытку допрошенного отказаться от данных «признательных» показаний (если, конечно, они были правдивы), и, во-вторых, значительно снизит вероятность того, что в случае отказа от них данное лицо будет ссылаться на применение к нему незаконных методов ведения следствия; во всяком случае, позволит суду объективно оценить обоснованность подобных объяснений обвиняемого о причинах дачи им ранее таких «признательных» показаний;
д) «штатным» средством закрепления «признательных» показаний лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, по праву является проверка его показаний на месте, производимая в порядке, регламентируемом статьей 194 УПК РФ.
«Проверка показаний на месте» является убедительным средством объективного подтверждения достоверности показаний лица, признавшего себя виновным в совершении преступления против личности, в том случае, когда в процессе ее проведения подозреваемый (обвиняемый):
– указывает на отдельные места, связанные с совершенным им преступлением (места подготовки, совершения деяния, сокрытия его следов), о которых могло знать лишь лицо, действительно совершившее преступление, и на которых следователем ранее или в ходе этого следственного действия обнаружены объективные данные, свидетельствующие о криминальном (и криминалистическом) значении этих мест;
– демонстрирует свои действия при совершении преступления, соответствующие объективным данным о них, полученным ранее при расследовании дела, либо достоверность которых подтверждается в дальнейшем при «проверке показаний на месте». Приведу несколько примеров, иллюстрирующих данное положение.
На месте обнаружения трупа Ц. следователь, заканчивая осмотр, оставил так называемый условный ориентир – зарытый на небольшую глубину (для сохранности) контейнер с записью, подписанной им, другими участниками осмотра места происшествия и понятыми, удостоверяющей факт обнаружения в том месте трупа. Подозреваемый Г. в процессе проверки показаний указал место, где им был в свое время сокрыт труп Ц. Раскопав по предложению следователя верхний слой земли на этом месте, подозреваемый извлек ранее оставленный следователем «условный ориентир», раскрыл его и огласил содержание находившей в нем записи.
