Г. Севастьянов - Хрестоматия альтернативного разрешения споров

В свою очередь принципы третейского разбирательства представляют собой фундаментальные правовые идеи о третейских судах. Принципы третейского процесса образуют своего рода систему, которая обеспечивает функционирование института третейского разбирательства. Эта система должна быть логически непротиворечивой; принципы должны коррелировать между собой, а в своей совокупности — обеспечивать стабильность системы третейского разбирательства, целостность и согласованность ее внутренних элементов.

При принятии Закона о третейских судах законодатель нормативно закрепил систему принципов, на основе которых осуществляется третейское разбирательство «внутренними» третейскими судами.

К таковым отнесены следующие принципы: законности, конфиденциальности, независимости и беспристрастности третейских судей, диспозитивности, состязательности и равноправия сторон.

Между различными принципами третейского разбирательства существует тесная взаимосвязь. В некоторых случаях взаимодействие различных принципов обеспечивается едиными процессуальными конструкциями. Так, принцип независимости третейских судей и принцип конфиденциальности третейского разбирательства обеспечиваются нормой, зафиксированной в п. 2 ст. 22 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации» и устанавливающей, что третейский судья не может быть допрошен об обстоятельствах, которые стали известны ему в ходе третейского разбирательства. Тесная связь существует между такими принципами, как диспозитивность и состязательность (это, впрочем, традиционно для соотношения указанных принципов), что обеспечивает гибкость и развитие процесса, в том числе и третейского процесса.

Среди принципов третейского разбирательства следует отметить те принципы, которые являются общеправовыми, и принцип, который характерен собственно для сферы третейского разбирательства. Все нормативно закрепленные принципы третейского процесса, за исключением принципа конфиденциальности, являются общеправовыми. Их истоки лежат в плоскости конституционного права и даже находят свое воплощение в Конституции РФ. Кроме того, указанные принципы реализованы и в сфере гражданского судопроизводства, обеспечивая функционирование государственных судов (судов общей юрисдикции и арбитражных судов).

Вместе с тем следует отметить, что действие этих принципов в сфере третейского разбирательства несколько отличается от их функционирования в сфере государственного судопроизводства.

Законы и иные правовые акты, принимаемые в России, не должны противоречить ее Конституции. Этот постулат является предпосылкой реализации принципа законности во всех сферах государственной и общественной жизни.

Принцип законности представляет собой многоаспектное социально-правовое явление, которое помимо прочего находит свое выражение в требовании того, чтобы все без исключения физические и юридические лица, а также органы власти и должностные лица соблюдали и исполняли законы, принимаемые государством. В то же время принцип законности предполагает такие юридические механизмы, которые позволяют пресекать все нарушения закона независимо от того, кто является нарушителем.

Что касается деятельности третейских судов, то таковая может строиться исключительно на строгом соблюдении принципа законности. Это означает, что третейское разбирательство споров, во-первых, дозволяется государством, а во-вторых, оно должно основываться на применении норм материального и процессуального права.

Нормативными источниками для разрешения споров должны являться правовые акты, принимаемые в Российской Федерации. Кроме того, в качестве источника деятельности третейского суда выступают нормы, сформулированные договором, заключенным сторонами. При этом, в силу особенностей третейского разбирательства и исходя из частноправовой природы третейского суда, нормы договорного характера имеют приоритет перед нормами, установленными в законе. Однако нормы договорного права, применяемые третейским судом, не должны вступать в противоречие с императивными нормами законодательства. Так, к примеру, стороны могут сами определить число судей, которые будут рассматривать спор. Закон не ограничивает количество третейских судей, которые могут быть избраны сторонами, однако в соответствии с предписанием Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации» их число должно быть нечетным (п. 1 ст. 9). Нарушение сторонами этой императивной нормы (т. е. избрание сторонами четного числа судей) повлечет недействительность соответствующего третейского соглашения и нелегитимность состава третейского суда, принимающего решение по разбираемому правовому спору со всеми возникающими отсюда негативными последствиями (возможность оспаривания решения третейского суда, невозможность приведения его к принудительному исполнению).

Принцип гласности (открытости, публичности), с одной стороны, и принцип конфиденциальности (закрытости), с другой стороны, являются своего рода антитезой, противостоящими принципами, на которых может основываться судебный процесс. Как следствие, направленность правового регулирования судебных процедур и сам тип судебного разбирательства в значительной степени предопределяются тем, какой принцип — гласности или закрытости — лежит в основе соответствующей нормативной системы.

В определенных, строго ограниченных случаях законодательство всех государств допускает закрытые процессы государственных судов. Как правило, это делается для обеспечения интересов несовершеннолетних, сокрытия интимных подробностей жизни людей, для сохранения государственной и коммерческой тайны и в других подобного рода случаях. Таким образом, принцип конфиденциальности, закрытости судебного процесса является исключением из общего правила о публичности судебных процедур.

В то же время, регулируя третейское разбирательство, т. е. судопроизводство, осуществляемое частными лицами, законодательство практически всех развитых государств фиксирует в качестве одного из основополагающих начал его деятельности принцип конфиденциальности.

Содержание принципа конфиденциальности третейского разбирательства предполагает, во-первых, что третейский судья не вправе без согласия сторон или их правопреемников разглашать сведения, ставшие известными ему в ходе третейского разбирательства, и, во-вторых, что третейский судья не может быть допрошен в качестве свидетеля о сведениях, ставших известными ему в ходе третейского разбирательства.

Принцип конфиденциальности формулируется в ряде взаимосвязанных норм, сосредоточенных в нескольких статьях Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации»: ст. 18, 22 и п. 4 ст. 27. Вместе с тем общераспространенное содержание принципа конфиденциальности, как это видно из вышеизложенных суждений, несколько шире, нежели то понятие конфиденциальности, которое содержится в действующем законе. Анализ представлений о конфиденциальности позволяет сделать вывод о том, что этот принцип подразумевает несколько аспектов.

Во-первых, конфиденциальность третейского разбирательства по общему правилу исключает гласность третейского разбирательства. Это означает, что, если стороны не предусмотрят иного, третейское разбирательство в силу Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации» должно быть закрытым. Никакие третьи лица (включая журналистов, представителей общественности и т. п.) не вправе требовать обеспечения их присутствия на заседании третейского суда или доступа к материалам разбираемого третейским судом дела. Что касается круга лиц, которые вправе присутствовать на заседаниях третейского суда, то к таковым относятся сами третейские судьи, а также участники третейского разбирательства. В некоторых случаях регламенты третейских судов предусматривают, что помимо указанных лиц в заседании третейского суда, если иное не предусмотрено соглашением сторон, могут участвовать работники третейского суда, например секретари, обеспечивающие протоколирование судебного заседания.

Во-вторых, в силу конфиденциальности третейские судьи и работники третейского суда не вправе разглашать сведения, которые стали доступны им в ходе разбирательства спора, переданного на рассмотрение третейского суда. Составляющими элементами этой обязанности соответствующих должностных лиц и работников третейского суда являются обязанность обеспечить закрытость информации, представленной в третейский суд, обязанность отказать любому лицу, не являющемуся участником-третейского процесса, в предоставлении такой информации, обязанность не разглашать информацию по собственной инициативе.