Империя законности. Юридические перемены и культурное разнообразие в позднеимперской России - Штефан Кирмзе
Прокуроры Казанской и Таврической губерний, Федор Ольдекоп и Владимир Штрандман, и вовсе не обсуждали вопрос целесообразности введения новых судов в своих губерниях. По всей видимости, они воспринимали такое развитие событий как данность, вместо этого уделяя больше внимания деталям и возможным трудностям, связанным с введением новых судов482. Следует отметить, что они почти не затронули вопрос этнического и религиозного разнообразия. То, что татары, чуваши, караимы и другие этнорелигиозные меньшинства являлись полноправными участниками имперской правовой системы, не подвергалось сомнению, что вполне объяснимо, так как эти группы уже более тридцати лет были официально признаны субъектами права и интегрированы в сословную систему.
Вместо этого предметом обсуждений обоих прокуроров стали предполагаемая нагрузка новых судов, их штат, географическое расположение, состояние и пригодность зданий. Ольдекоп предложил создать три окружных суда на территории губернии — в Казани, Чистополе и Чебоксарах483. Несмотря на разделение обязанностей, утверждал он, объем работы в каждом из них, по всей вероятности, превысит предложенные судебной реформой 250–300 дел на суд. В совокупности три суда должны были рассматривать около 1200 дел в год. С другой стороны, Ольдекоп сообщил, что во всех трех городах уже существуют здания судов, которые можно без особых затрат подготовить для проведения открытых судебных процессов с участием присяжных заседателей484. В Крыму же ситуация оказалась менее благоприятной. Только одно здание во всем Симферополе было признано пригодным для суда, и его можно было подготовить к использованию только после существенных изменений в его конструкции485. В остальных частях Таврической губернии и вовсе не нашлось зданий, в которых мог бы разместиться суд486.
По оценке Штрандмана, в Таврической губернии ежегодно должно было рассматриваться 950 судебных дел. Поскольку он посчитал эту цифру приемлемой, он заключил, что в губернии будет достаточно лишь одного окружного суда, расположенного в Симферополе487. Однако Штрандман настоял на том, чтобы специальные выездные заседания проводились в Керчи и Феодосии на восточной оконечности полуострова и на северных территориях Таврической губернии, не входивших в состав Крыма488. Длительные поездки на север, в частности, были необходимы, так как в материковой части Таврической губернии ожидалась высокая загруженность судебными делами. В Крыму же особое внимание следовало уделить Симферопольскому и Феодосийскому уездам, где нехватка казенных земель и большое число небольших частных наделов приводили к непрекращающимся спорам; для судопроизводства в этих уездах также было необходимо выделить больше рабочей силы489.
И в Крыму, и в Казани потребность в эффективной судебной системе и ее явные достоинства оказались важнее издержек и опасений. В результате было решено, что обе губернии будут включены в новую правовую систему при первой же возможности. Изначально рассматривались предложения о создании одного окружного суда в Крыму и трех окружных судов в Казани.
Хотя Крым был труднодосягаем до середины 1870‐х годов, внутренняя инфраструктура полуострова быстро улучшалась благодаря растущему интересу правящей элиты. Еще до открытия железнодорожного сообщения в 1874–1875 годах были сделаны крупные инвестиции в развитие дорожной сети. В 1860‐х прошло шоссирование основных магистралей, в результате чего путешествие в конном экипаже стало гораздо приятнее490. Супруга управляющего Ливадийским дворцом отмечала в своем дневнике за 1874 год:
Нужно прибавить еще, что таких дорог, как на южном берегу Крыма, думаю, нигде нет в России. Это паркет, по которому экипаж катится легко и спокойно, и поэтому дальние расстояния не утомляют491.
В этом контексте газета «Судебный вестник» приводила доводы в пользу слияния предлагаемых Ялтинского и Симферопольского судебных округов, задаваясь таким риторическим вопросом: «Для того, кто имеет дело, представляется ли большим неудобством с южного берега или из Севастополя, т. е. за 40–60 верст, пройти или проскакать до Симферополя?»492 В сравнении с другими регионами такие расстояния казались незначительными. Не было никаких причин не внедрять современные суды. Крым со своей сравнительно небольшой территорией, большим общественным интересом и стремительным инфраструктурным развитием имел огромный потенциал.
В Казани дискуссия сосредоточилась на других проблемах, особенно на вопросах количества судов и их расположения. Не является ли учреждение целых трех судов слишком сложной задачей в свете бюджетных ограничений? В начале марта 1866 года министр юстиции направил циркуляр руководителям всех губерний, изученных комиссией Стояновского, с просьбой предоставить более подробную информацию об объектах, которые могут быть переоборудованы под здания судов493. В циркуляре также запрашивались карты с указанием местоположения предполагаемых судов. Если подходящее здание находилось в государственной собственности, министерство просило сообщить, где будут размещены нынешние арендаторы и сколько будет стоить переоборудование здания; если же речь шла о частной собственности, запрашивалась оценка арендной платы. К зданиям судов предъявлялись высокие требования: помимо приемной для посетителей, они должны были включать два больших зала для проведения гражданских и уголовных процессов и не менее двадцати небольших комнат и кабинетов. Здания должны были быть спроектированы таким образом, чтобы в отдельных помещениях можно было содержать до четырех подсудимых и была возможность избежать общения присяжных с судьями, свидетелями и публикой. Для иллюстрации своих замыслов министерство приложило чертеж образцового здания суда.
На это недавно назначенный казанский губернатор Николай Скарятин поручил главному губернскому инженеру выяснить, сколько зданий в Казани, Чистополе и Чебоксарах соответствует критериям министерства и во сколько обойдется их подготовка и переоборудование494. Пока весной и в начале лета 1866 года составлялись карты трех подходящих участков и проекты соответствующих зданий, правительство все же пришло к выводу, что достаточно будет одного окружного суда, расположенного в Казани495.
Усилия и затраты, которые потребовались для создания этого суда, были огромными. В течение многих лет власти инспектировали различные здания, чтобы найти место для судебной палаты. Так, в марте 1867 года купец Иван Тихонов предложил одно из принадлежащих ему зданий на срок от пяти до десяти лет, запросив за аренду 2500 рублей в год496. Переговоры ни к чему не привели. Через два года Министерство юстиции направило казанскому губернатору план и смету, составленные главным архитектором, в которых сообщалось, что окружной суд и судебная палата должны разместиться в бывшем доме казанского вице-губернатора497. Чтобы убедиться, что все будет готово к началу следующего года, был выслан авансовый платеж. Но к маю 1870 года здание все еще не было готово, что вынудило власти пойти на
