Антон Васильев - Охранительная концепция права в России
Однако, охранительная правовая мысль актуализировалась не только при попытках секуляризации российской культуры, но и в случае проникновения в Россию иных верований и религий. Так, в XI в. над православием нависала угроза иудаизма со стороны Хазарского каганата, верхушка которого приняла иуадаизм. Поэтому не случайно, что митрополит Иларион обосновывает преимущества христианства по сравнению с ветхозаветной религией евреев и показывает бледность, тень, законничество иудаизма и универсализм, человевечность, спасительность православия.
Даниил Заточник в своем паломничестве в Святую Землю молится за единство русской земли как средства сохранения независимости российской цивилизации в условиях активизации агрессии со стороны кочевых народов Азии. В «Повести Временных Лет» монах Нестор описывает бедствия русского народа междоусобиями и распадом единого Киевского государства. Справедливо В.О. Ключевский отмечает мировой масштаб идей «Повести Временных Лет» относительно мысли о создании единого славянского союза, которая будет актуальна и через 7 столетия в эпоху русско-турецких войн за освобождение славянских народов от турецкого владычества.
Позднее в XIV в. в Московской Руси распространились различного рода ереси, с которыми в борьбу вступили непримиримые соперники – стяжатели и иосифляне. Причем, в данном аспекте стяжатели и иосифляне были едины в противодействии другой вере, особенно в связи с расширением в Новгороде ереси среди верхушки общества, князей и даже духовенства. На рубеже XVI–XVII вв., в Смутное Время православие было попрано польско-литовским обществом, что и вызвало борьбу русского народа за освобождение Москвы от армии польского короля и привело к восстановлению самодержавия как блюстителя покоя православия, порядка во внутренней жизни и гаранта внешней безопасности.
На рубеже же XVII–XVIII столетий проникновение западничества уже в новой форме протестантства напрямую вело к секуляризации русской культуры и развитию не просто иной веры (католицизма и протестантства), но и появлению атеизма и борьбе с русским православием. Что, в конце концов, привело к рационализации охранительных начал российского традиционализма и его активному сопротивлению концепциям либерализма, масонства и социализма. В предшествовавшей истории вера народа не ставилась под сомнение, теперь же православие испытывало разрушительное воздействие государства и части элиты, хотя в основном русская культура оставалась традиционной. Ранее речь шла о поддержании в функциональном состоянии государственных институтов как средстве охранения народа и веры, которая была неоспоримой и высшей святыней. Западнические реформы, напротив, вели кразложению веры и ослаблению религиозных чувств, хотя и коснулись лишь дворянской аристократии.
В связи с чем, к сопутствующим факторам рационализации и пробуждения тех или иных охранительных юридических концепций можно отнести:
– угроза физическому, материальному, духовно-нравственному существованию русского народа;
– противодействие языческих верований, культа, традиций распространению православной веры;
– появление и распространение ересей;
– активизация католических и протестантских сил;
– внешние военные угрозы (хазары, половцы, монголы, поляки, немцы, французы и в целом европейские народы);
– реформы общества, государственно-правовых институтов по западноевропейским образцам с подчинением церкви государству, бюрократизацией жизни, появлением регулярного, полицейского государства, мелочной юридической регламентацией;
– европеизация служилой аристократии и разрыв национальной идеологии народа с мировоззрением интеллигенции;
– распространение атеизма, богоборчества, социалистических проектов земного рая;
– политический и экономические сепаратизм отдельных регионов или элит;
– духовная экспансия иных культурных ценностей и идеалов;
– глобализация, стирание национальных государственно-правовых различий;
– модернизация различных сторон общества;
– революционные и радикальные течения и угрозы.
Учитывая то, что российская история практически не знает периодов покоя, стабильности и пресыщена катаклизмами, войнами, кризисами духовной жизни, государственности, экономики, постольку периодизацию истории охранительной правовой мысли нужно связывать с соответствующими угрозами для российской веры и национальной культуры. К тому же охранительная правовая доктрина – ответ на соответствующие вызовы, следствие нависшей угрозы для православной культуры России. Следует признать обоснованной оценку своеобразия русской государственности и политико-правовой мысли И.А. Исаевым, который отмечает: «Как ни странно (хотя в мировой истории таких примеров предостаточно), но именно крайние и критические ситуации пробуждали наш народ и национальный дух к жизни и активной подвижнической деятельности. В основе русского духа лежит некое начало обостренной ответственности, врожденная готовность к тотальной мобилизации всех сил и устремлений. Чувство империи и «имперское мышление» русских всегда существенным образом отличалось от западноевропейского, границы ощущались им не как линия наступающего фронта, не экспансионистски, а изнутри, как пределы роста собственной территории, национального пространства. Не нападение, а защита всегда являлась главной задачей страны. Крайне редко русские выходили за пределы своей евразийской державы с империалистскими целями. (Примером могут быть лишь неудачные Ливонская XVI в. да Японская 1904–1905 гг. войны.) Вся внешняя политика России исторически строилась на сохранении своего этногосударственного пространства, уже издревле имевшего «федеративный» характер (юридически асимметричная федерация была оформлена уже в начале XIX в.)»[71].
В отечественной правовой науке по отношению к периодизации истории русской охранительной правовой мысли сложилось два основных подхода.
1. Большинство правоведов, сторонников «узкого подхода» к определению русского консерватизма, развитие охранительной правовой идеологии России ограничивают последней четвертью XIX – началом XX вв. – периодом поворота России после либеральных реформ Александра II к идеологии сохранения самодержавия, православной веры и национальной культуры России от нависших угроз со стороны либеральных и социалистических течений (И.А. Исаев, В.Н. Корнев, А.А. Андрейченко). К идеологам охранительства данная группа авторов относит К.П. Победоносцева, К.Н. Леонтьева, Л.А. Тихомирова, В.П. Мещерского, М.Н. Каткова. При этом, славянофильство, почвенничество зачастую оцениваются как предтечи, предшественники охранительства. К преемникам же охранителей примыкают И.А. Ильин, И.Л. Солоневич – правоведы периода эмиграции, Русского зарубежья. По сути дела, при таком подходе невозможно выделить этапы в истории охранительной правовой мысли, поскольку вся его история занимает всего лишь без малого 40 лет. В результате условно периодизация истории русской консервативной правовой мысли сводится к следующим трем периодам:
– подготовительный этап, связанный с творчеством кружка московских славянофилов и почвенников (40–80 гг. XIX в.);
– период формирования идеологии «охранительства» (конец XIX – начало XX в.);
– развитие консервативных юридических идей в мировоззрении представителей русского зарубежья и эмиграции (1917–1950 гг.).
2. Немногочисленная часть исследователей расширяют хронологические рамки в истории консервативной правовой мысли и включают в него учения М.М. Щербатова, Н.М. Карамзина, А.С. Шишкова, славянофилов, почвенников, собственно «охранителей», И.А. Ильина и И.Л. Солоневича (Э.А. Попов, А.А. Ширинянц). Исторические корни охранительства указанная группа авторов видит в противостоянии либеральных начинаний М. М. Сперанского и консервативной доктрины Н.М. Карамзина. Вместе с тем и эта группа ученых рациональный консерватизм как систематизированное учение связывают с пореформенными идеологами-охранителями. Предшествующие концепции рассматриваются в качестве подготовительного этапа, бессознательного консерватизма или традиционализма.
Наконец, отдельные авторы предпосылки возникновения консервативной правовой идеологии ищут в эпохе петровских преобразований, отмечая все-таки, что теоретический консерватизм возник только в XIX в. в творчестве Н.М. Карамзина, А.С. Шишкова и славянофилов[72]. Причем нередко исторические корни консерватизма излагаются весьма противоречиво. Так, А.М. Руткевич истоки российского консерватизма связывает то с князем Курбским, то с М.М. Щербатовым, то с Н.М. Карамзиным, то с П.Я. Чаадаевым[73].
Предшествующий период в истории охранительных правовых взглядов признается нерефлексивным и по устоявшемуся убеждению именуется эпохой традиционализма – дорефлексивным консерватизмом, суммой неосознанных традиционных ценностей.
