Владислав Шейченко - Курс молодого овца, или Самозащита в уголовном суде

В большинстве случаев, конечно, необходимо самому знать пределы способностей источника информации через специально добываемую информацию об этом, через направленные выяснения. В других – нестыковки выясняются из тех же материалов дела, например, по вводной части протокола допроса, где фиксируются обязательные данные о личности участника.

Я с подружкой сожительствовал не один год и вполне знаком с её способностями изъясняться. Меня мусора обезвредили, а вскоре предъявили одной из улик показания письменные, якобы, со слов этом дамочки рождённые, как свидетеля обвинения. Ничего удивительного – нынче в почёте дружеское предательство. Шмыгнул я разбитым шнобелем, читаю: ляля, тополя… «Владислав сообщил, что у него произошёл конфликт с Константином с причинением побоев последнему… на его сорочке я заметила пятна тёмно-бурого цвета, характерные для запёкшейся крови…». Серьёзная потрава. Однако, подружка моя ненаглядная, хотя и красючка, а по уровню развития – глупая курица. Её интеллект и грамотность резко контрастировали таким речевым оборотам и способу построения, изложения мысли. Большинство из протокольных словечек ей чужды, ею не употребимы. Построение сколь-либо усложнённых речевых предложений не доступно для неё. Скорее всего, то был употреблён слог самого следака. Подобные обстоятельства она в реальности описать могла бы следующим образом: Влад сказал, что они с Костиком поругались и он его побил; на его (Влада) рубашке я заметила тёмные пятна. Кроме того, что факты по данным показаниям не соответствовали действительности, представленные показаниями речевые особенности однозначно указывали о непринадлежности тех сведений устам дамы сердца моего.

Для изобличения подлога источника доказательств по таким вариантам разноголосицы достаточно во многих случаях при личном допросе поставить свидетелю вопросы с применением протокольных выражений. Тогда свидетель сморщит лобик и остекленеет глазками, пытаясь врубиться в смысл заданного. А можно и в лоб: в протоколе зафиксирована именно ваша речь или вы изъяснялись другими словами? Либо же, выхватывая отдельные «умные» слова или выражения и протокольной текстовки, просить свидетеля о разъяснениях: как это понимается(Р). Так и выясняется и вывозится далее суду подлог, ложность источника, если через того же свидетеля определяются речевые противоречия или он сам подтвердит наличие корректировок по тексту. Мусора, конечно, старания приложат тему замять, но как говаривал Аристофан: Вся лажа на поверхности.

Куй железо, не отходя от кассы. Выяснив обстоятельства подлога сведений, следующим шагом (немедля или в прениях) ты извергаешь оценочные доводы свои. Ты утверждаешь категорично о комбинированной недостоверности доказательства, как по источнику, так как его фактически подменили в ходе получения доказательства, так и по самим сведениям, так как выставляемая на обсуждение редакция, смысл, значение и суть информации не соответствуют реально сказанному при допросе. (А истинные показания, даже если их свидетели и воспроизведут изустно в суде, не приемлемы обвинительным доказательством. В отличие, скажем, от доказательств защиты, которые могут быть представлены на любом этапе разбирательства по делу, к обсуждению в заседании может быть допущен лишь тот массив доказательств обвинения, что этой стороной собран в ходе предварительного расследования, которые были включены в перечень по Объебону, и по которым защита могла готовиться к Защите в ходе судебных разборок. Но об этом подробнее позже потрещим). Одновременно указываешь о недопустимости протокольных показаний, так как явствуют нарушения правил (порядка) получения доказательств: Показания должны фиксироваться по возможности дословно (ст. 190.2 УПК), когда возможность имелась, а условие дословности не соблюдено.

Предлагаю рассуждать этак: Закон не даёт каких-либо послаблений по качеству доказательств, ввиду возможных погрешностей в идентичности авторства при работе с информацией. Закон вообще эти обстоятельства «неминуемости ущерба» не учитывает. Значит, незаконной является любое искажение информации, вне зависимости даже от объективной непреодолимости этих процессов, вне зависимости от причин, чьей-либо вины.

Мы знаем, что любые технические средства передачи, фиксации и воспроизведения информации не являются верхом надёжности и совершенства. А в совокупности же с пороками людей, применяющих в ходе своей деятельности эти тех. средства, поступающая в работу первоначальная информация, умышленно или нечаянно, но будет изувечена.

Пропечатывая показания через комп, следак промахнётся клавишей, одну единственную буковку в ключевом слове изменив. Или сам комп при внутрибуферной обработке данных глюканёт. И всё – фраза утрачена, а с этим и исконный смысл информации прахом падёт. В лучшем случае фразу, не имеющую защитного свойства, устранят из обращения, а то ведь по искажённому её значению преступный фактик впаять могут, гады такие, усмотрят обстоятельство криминальное, с-скоты. Любые средства аудио-, видео записи меняют параметры информации и на входе её, и во время сохранения, и при воспроизведении. Сигналы в любом случае искажаются, и получаемые через эти средства сведения отступят от оригинальных их характеристик. Что нам тешится современным уровнем развития программных средств обработки различного рода сигналов, будь они оптического, звукового, газо-химического или иного свойства.

Сквозящие через микрофоны, радио и оптические приборы, через всякого рода анализаторы, детекторы и прочие приблуды сигналы подвергаются обработке и воздействию, утрачивают первозданность свою сущностную. В руках умелого спеца программные средства позволяют манипулировать информацией любого типа, вплоть до изящной фальсификации. (А это, скажу тебе, – высокое искусство. Гениальные технари достойны восхищения). Или же в порыве усердия, из «лучших» побуждений предания сведениям качества, первичную информацию попросту ломают. Всякое программное вмешательство, какими благими целями его не оправдывают, в той или иной степени вредит доказательству, искажает суть его. И чем технически сложнее прибор, чем численнеє аппаратные средства в цепи обработки и исследования доказательств, тем больше погрешностей даст результат. Даже применение таких «примитивных» для нас измерителей, как линейки и весы не освобождает от сомнений в достоверности получаемых с их помощью данных. Что уж говорить о таких «монстрах», как газонанализатор или атомный микроскоп, когда и результаты их использования перепроверить тебе не дано, а предлагается потреблять на доверии. Но точности достойной и эта приборика не даст – слишком массивна и не стабильна обработка материала, знаете ли, и здесь присутствует и влиятелен этот чёртов «человеческий фактор». По большей части нам предлагается тупо ВЕРИТЬ в эффект. При этом сложнейшее оборудование, методики, знания, опыт и доступ в применении такой высокотехнологичной аппаратуры средоточатся в руках единичных спецов. Как-либо контролировать их деятельность и применение столь сложного инструментария нет возможности. В нашем распоряжении только описание работ и результативные выкладки, составленные ими же самими, у нас на руках лишь техническая документация и разрешительные акты на их использование, издаваемые теми, не в чьих интересах принижать достоинства аппаратуры и квалифицированность применителей. Спецы-молодцы знают об этих ограничителях в отношении внешних влияний и контролю, и достаточно свободны в своих экспериментах работы с доказательствами. Особенно свободны, когда мусора диктуют им условия этой свободности.

Отсутствует полная надёжность и по любым материальным носителям (держателям) информации, будь то природные или искусственные объекты. Весь материальный мир неустойчив. Вопрос только в величине погрешности и срока сохранности. Если писчая бумага истлеет на открытом свету Солнышка за день, то наскальные граффити древнеальпийских мазил держат сюжет истребления зверушек порядка 10.000 лет при ничтожном износе носителя (гранита). Потому всегда существует и имеется в виду степень устойчивости материала, а в нашем случае (от обратного) – степень неустойчивости для существующих средств фиксации и отражения информации. Бумага, гипс, биологические ткани, иные органические и хим. составы, реактивы, магнито-фото-оптические накопители и прочие закрепители да консерванты не способны с абсолютной точностью воспроизводить на себе и надёжно сохранять первично поступившую информацию. Отпечаток стопы на грунте будет больше размера ноги, оставившей этот след, а природные осадки, термоперепады, воздушные потоки, эрозия почв деформируют контуры и протекторный облик. Химический состав чернил выгорает от нагрева, например, при прокатке через принтер, и тогда не установить точного времени написания. Магнитный порошок на лентах сыпется, оптические диски оцарапываются, органика разлагается, «жесткачи» в компах электротоками пробиваются, камни по полю катаются, девки морщинами покрываются.