Анатолий Чернов - Криминогенная обстановка в Сибирском федеральном округе
Не вызывает сомнений, что необходимость разграничивать уголовно-правовой и криминологический рецидив существует объективно и обусловлена тем, что данное понятие изучается и наукой уголовного права и криминологией. По этим соображениям вряд ли можно признать правильным стирание различий между этими разновидностями рецидива.
В Уголовном кодексе понятие рецидива долгое время являлось квалифицирующим обстоятельством. Согласно действующему уголовному законодательству рецидив – условие назначения более строгого наказания на основании и в пределах, предусмотренных УК. Криминология дает гораздо более широкое толкование рецидива, так как ей приходится не просто констатировать факт совершения преступления и квалифицировать его, а объяснять причины преступного поведения и его повторения после применения предусмотренных законом мер воздействия.
Сегодня, как уже отмечалось, существование профессиональной преступности в нашей стране не вызывает сомнений. Она рассматривается как одна из самых опасных разновидностей преступности в целом наряду с организованной преступностью. В рецидивной преступности обнаруживается достаточно устойчивая тенденция к преобладанию специального рецидива, отражающего степень профессионализации преступников. Профессиональная преступная деятельность отличается тем, что вырабатывает у ее носителя определенные знания, практические навыки, обеспечивающие оптимальное достижение цели при наименьшем риске разоблачения.
Здесь будет уместным вернуться к рассмотренной выше концепции «фактического рецидива». С позиций этой концепции профессиональный преступник, постоянно совершающий преступления, но избегающий за это ответственности, не менее опасен, чем рецидивист, отвечающий формальным признакам. В связи с этим выдвигались предложения о том, чтобы вообще отбросить понятие легального рецидива и усиливать ответственность рецидивиста во всех случаях, когда он совершил два и более преступления, независимо от того, был ли он осужден ранее или осуждается впервые, сохраняются ли у него или погашены прежние судимости. Предлагалось в какой-то мере уравнять рецидивистов и профессиональных преступников, закрепив законодательно понятия «систематичность» и «преступный промысел». В начале 60-х годов XX века попытку обоснования необходимости включить в УК признак «систематичность» была предпринята А. М. Яковлевым.
А. И. Гуров, одним из первых начавший серьезное изучение российской профессиональной преступности, предлагал закрепить в Общей части УК понятие «профессиональный преступник» и ввести в уголовно-правовые нормы квалифицирующий признак – «совершение преступления профессиональным преступником».[127] Он также считал целесообразным пополнить перечень отягчающих наказание обстоятельств таким, как «специализация лица на совершении преступлений».[128] К сожалению, эти предложения не были восприняты составителями действующего УК, хотя таким образом можно было бы отчасти преодолеть формализм, присущий легальному рецидиву, и усилить борьбу с лицами, обратившими преступления в источник существования, но не привлекавшимися к уголовной ответственности либо имеющими снятую или погашенную судимость, что не позволяет признать их рецидивистами.
Из сказанного следует вывод, что фактическим рецидивом можно признавать все случаи совершения более одного преступления лицом, к которому по каким-либо причинам ранее не применялись меры уголовно-правового воздействия, либо лицом, снятая или погашенная судимость которого не позволяет признать его рецидивистом в легальном смысле этого понятия. В этих случаях лицо, совершившее ряд преступлений, должно нести ответственность за содеянное аналогично рецидивисту. В связи с этим Уголовный кодекс необходимо дополнить указанными выше положениями о профессиональных преступниках.
Если говорить о соотношении понятий фактического и криминологического рецидива, то, на наш взгляд, они соотносятся друг с другом как часть и целое. В данном случае заслуживают поддержки те авторы, которые считают фактический рецидив составной частью криминологического рецидива и не противопоставляют эти понятия.
Аналогичным образом мы предлагаем решать проблему соотношения уголовно-правового и криминологического рецидива, рассматривая уголовно-правовой, легальный, рецидив в качестве компонента рецидива криминологического. Следует говорить о противопоставлении легального и фактического, а не криминологического, рецидива. Фактический рецидив можно считать рецидивом в прямом, буквальном, смысле этого слова, без каких-нибудь условий, в то время как для признания рецидива уголовно-правовым необходимо наличие формальных признаков (судимость, форма вины в виде умысла, совершеннолетие субъекта преступления).
Таким образом, «криминологический рецидив» – достаточно широкое понятие. Он охватывает все случаи множественности преступлений (за исключением случаев идеальной их совокупности), в том числе и уголовно-правовой рецидив. Наиболее полно криминологический рецидив отражает уголовная статистика. В единой статистической карточке на лицо, совершившее преступление (форма 2), содержится раздел: «Лицо, ранее совершавшее преступления». Здесь имеются в виду лица с неснятой и снятой судимостью; лица, ранее освобожденные от уголовной ответственности в связи с амнистией или помилованием, применением мер общественного воздействия; лица, не достигшие на момент совершения общественно опасного деяния возраста привлечения к уголовной ответственности. Следовательно, понятие криминологического рецидива охватывает даже те случаи, когда во время совершения предыдущего преступления у субъекта отсутствовал такой важный юридический признак, как возраст, с которого наступает уголовная ответственность, т. е. речь идет не о преступлении в законодательном его понимании, а об общественно опасном деянии, формально подпадающем под признаки состава преступления, закрепленного в определенной статье УК. О криминологическом рецидиве можно говорить и тогда, когда судимость за предыдущее преступное деяние снята актом амнистии или указом о помиловании. Все перечисленные случаи не дают возможности юридически признать лиц, совершивших правонарушения, рецидивистами. Однако криминологическое понятие рецидива помогает выработать правильное суждение о личности преступника и степени его общественной опасности при назначении наказания. Таким образом, основным и единственным признаком криминологического рецидива является совершение лицом нового преступления.
В итоге, криминологический рецидив можно определить как совершение лицом любого преступления либо общественно опасного деяния, подпадающего под признаки определенного состава преступления, повторно.
Далеко не бесспорными являются изменения в отношении рецидива преступлений, представленные Федеральным законом от 8 декабря 2003 года, которым введены ограничения при признании рецидива опасным и особо опасным.
По мнению Э. Ф. Побегайло, специальный рецидив криминальных деяний не получил должной правовой оценки в Уголовном кодексе РФ как обстоятельство, отягчающее ответственность.[129]
Рецидивисты наносят существенный вред обществу: они осложняют криминогенную обстановку и в Сибирском федеральном округе, совершая значительное количество тяжких и особо тяжких преступлений. Отмечаются изменения качественных характеристик рецидивной преступности, которые проявляются в профессионализме (лица успешно уходят от ответственности, тем самым повышая уровень латентности), организованности, финансовой и технической оснащенности, информационном обеспечении.
В период с 1997 по 2005 год на территории Округа увеличился незаконный оборот оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств. Наибольшее количество преступлений, связанных с незаконным оборотом предметов вооружения, зарегистрировано в республиках Алтай (прирост составил 26,9 %), Бурятия (11,8), Томской (65,0), Иркутской (24,9), Новосибирской (10,3) и Читинской (10,6 %) областях. Основное влияние на насыщение рынка вооружения оказывает спрос на оружие, который можно объяснить:
во-первых, быстрорастущей криминализацией общества и незащищенностью населения;
во-вторых, развитием нормативной базы, регулирующей оборот оружия и способствующей облегчению процесса его приобретения;
в-третьих, стремлением как государственных, так и негосударственных структур получить экономическую выгоду при реализации оружия населению.
Количество преступлений, совершаемых с применением оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств, в 2005 году составило 3775. Наибольшее число таких преступлений совершено в республиках Алтай, Тыва, Читинской области.
