Дмитрий Усольцев - Уголовный кодекс для чайников
В Уголовном кодексе написано, что, для того чтобы какое-либо деяние считалось преступлением, мало того, чтобы оно просто наносило вред человеку/обществу/государству (например, «воспрепятствование законной предпринимательской или иной деятельности» или «заведомо ложное сообщение об акте терроризма»). Если деяние наносит вред, оно еще не может считаться преступлением. Чтобы быть преступлением, оно должно быть СОВЕРШЕНО ВИНОВНО. Но… это как?
Объясняю. Что бы человек ни делал (роет яму; нюхает еду, принесенную официантом; покупает штаны; злится на начальника…), в его действии участвуют сознание и воля. То есть помимо того, что человек машет руками (например, хулиганство), или издает голосовыми связками какие-то звуки (например, угроза убийством), или берет деньги (например, взяточничество), в нем параллельно происходят какие-то психические, интеллектуальные и иные процессы. Прежде чем совершить преступление, человек делает выбор – совершать преступление или не совершать? И – какое именно? Это – главное.
Пример: злоумышленник угнал машину. То есть совершена кража. Это обнаруживает хозяин автомобиля, пишет заявление в полицию, ее начинают искать. Потом вдруг злоумышленника ловят на этой машине прямо на том месте, откуда она была угнана: он преспокойно возвратился на этой машине, чтобы поставить ее на то же место, где взял. Злоумышленник заявляет: «Да, я ее угнал, но вернул на место». Стоп. Так кража это или не кража? Раз он ее возвращает – значит, это не кража. Но он-то ее угнал?! Угнал, но не присвоил, а кража – это тайное хищение чужого имущества с целью присвоения его себе. А тут хищения нет, машина на месте. Вопрос: совершено ли преступление и если да, то какое? Отвечаю: да, преступление совершено. В Уголовном кодексе есть статья 166 – «Неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения». Вот по этой статье и будут его судить…
Зачем я привел этот пример? Чтобы указать вам перстом на УМЫСЕЛ, на ЗАДУМКУ злоумышленника, чтобы вы поняли, что важны его ВНУТРЕННИЕ УСТРЕМЛЕНИЯ, а не только внешние действия. Умысла украсть у преступника не было, был умысел угнать и вернуть, что и было сделано. Конечно, можно идти дальше и сказать: «А вдруг был умысел украсть, а потом умысел изменился и он решил вернуть?» Да, такое бывает, но это лирика. А есть факт – вернул.
По вышеуказанному примеру мы можем понять, что такое ВИНА. Преступление – это сложное событие, в нем важна не только какая-то объективность, не только то, что видно со стороны – кто-то совершает что-то, но и внутреннее, внутренний мир преступника, его отношение к своим действиям. Иначе будет сложно правильно соединить произошедшее деяние с конкретной статьей Уголовного кодекса… а значит, будет сложно и правильно (справедливо) наказать злоумышленника.
Такое понятие, как «вина», настолько важно, что в Уголовном кодексе есть целая глава, которая так и называется «Вина».
Статья 24. Формы вины
1. Виновным в преступлении признается лицо, совершившее деяние умышленно или по неосторожности.
2. Деяние, совершенное только по неосторожности, признается преступлением лишь в случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса.
Часть первая вышеуказанной статьи такова: «Виновным в преступлении признается лицо, совершившее деяние умышленно или по неосторожности».
Заметьте, что выделяются два понятия: «умышленно» и «по неосторожности». Зачем эти дополнительные понятия вообще нужны, если все вроде бы очевидно?
Приведу простой пример, который поможет вам это понять: гражданин Огородников, выйдя на пенсию, как-то под вечер вышел в огород и поставил на нем замечательное пугало. Он ходил и любовался своим страшилой. В Огородникове проснулись таланты, и он тут же поставил на своем огороде еще несколько замечательных пугал в практически новой одежде. Прежде чем лечь спать, он, чтобы уберечь свои любимые творения от рук тех, кто в силу своей приземленности не способен ценить высокое искусство пугалосоздания, решил над своим низеньким забором провести колючую проволоку. И провел. Но он увлекся и подключил эту проволоку еще и к напряжению в 220 вольт и пошел спать: поздно уже было. На следующее утро, когда Огородников еще спал, мимо огорода проходил школьник, он задел проволоку рукой и погиб. Вопрос: что это было? Гибель человека налицо. При этом его убивать никто не собирался. Если убивать никто не собирался, то есть ли преступление? Есть ли убийство? Если нет преступления – то кто ответит за гибель человека? В приведенном примере – налицо значение понятия «вина» как часть внутреннего мира преступника, который (внутренний мир), как я уже сказал, так же важен, как и внешний мир.
Теперь объясняю «як воно є»: есть ли связь между подключением проволоки к электричеству в общественном месте и смертью человека? Конечно, есть, она очевидна. Предполагал ли Огородников, что его действия могут привести к смерти человека? Ну, разумеется – иначе и быть не могло. Во всяком случае, даже не столь важно – предполагал ли он, важно другое – он должен был предполагать это. Огородников – человек взрослый, вменяемый, живет в обществе, а не на необитаемом острове и поэтому несет ответственность за свои действия перед другими людьми, обществом в целом. Действия этого господина изначально, ЗАВЕДОМО могли привести к смерти человека и привели к ней. То есть вина налицо.
В вышеприведенной статье Кодекса написано: «Виновным в преступлении признается лицо, совершившее деяние умышленно или по неосторожности». Что же такое «умысел» и «неосторожность»?
Привожу выдержку из Кодекса, внимательно прочтите:
Статья 25. Преступление, совершенное умышленно
1. Преступлением, совершенным умышленно, признается деяние, совершенное с прямым или косвенным умыслом.
2. Преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления.
3. Преступление признается совершенным с косвенным умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, не желало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично.
Статья 26. Преступление, совершенное по неосторожности
1. Преступлением, совершенным по неосторожности, признается деяние, совершенное по легкомыслию или небрежности.
2. Преступление признается совершенным по легкомыслию, если лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий.
3. Преступление признается совершенным по небрежности, если лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия.
Заканчиваем разбор примера: узнав, что такое «умысел» и «неосторожность», мы можем сделать следующий вывод: в данном случае (происшествие с участием Огородникова) имеет место либо косвенный умысел, либо неосторожность в форме легкомыслия.
Косвенный умысел:
«Преступление признается совершенным с косвенным умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, не желало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично».
Неосторожность в форме легкомыслия:
«Преступление признается совершенным по легкомыслию, если лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий».
Что именно тут было? Какая форма вины у Огородникова? Частично это зависит от протокола допроса Огородникова – от того, КАК ИМЕННО он расскажет о произошедшем. На практике между косвенным умыслом и легкомыслием тончайшая грань, но бывает и вполне четкая, многое зависит от ряда определенных факторов в каждой конкретной ситуации…
Ну, а наказание? Ведь, как я уже писал в начале книги, цель-то у нас одна – правильно квалифицировать содеянное… все остальное – прелюдия.
