Коллектив авторов - Внедоговорные охранительные обязательства. Учебное пособие

Действующее гражданское право, вопреки мнению большинства юристов, не формулирует понятия «крайняя необходимость», а лишь указывает на эту категорию. Сущность данного состояния может быть раскрыта исходя только из смысла ст. 1067 ГК РФ.

С учетом положений данной нормы понятие состояния крайней необходимости можно определить как сформировавшуюся в силу объективных или субъективных причин в реальной действительности ситуацию, когда действия одного лица, причиняющие вред другому лицу, совершаются в целях устранения опасности, угрожающей самому причинителю или другим лицам, если эта опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена иными средствами[143].

Акт причинения вреда, будучи одним из элементов юридического состава, влекущего возникновение обязательства в порядке ст. 1067 ГК РФ, представляет собой сложное правовое явление. Он характеризуется наличием нескольких элементов, к которым можно отнести:

а) наличие вреда;

б) правомерность поведения (действия) причинителя вреда;

в) причинную связь между правомерным поведением причинителя вреда и наступившим вредом;

г) психическое отношение причинителя к своим действиям.

Указанные элементы акта причинения вреда лицом, находящимся в ситуации состояния крайней необходимости, выступают в качестве условий возникновения обязательств в порядке ст. 1067 ГК РФ.

Представляется, что в соответствии с обязательствами, возникающими в порядке ст. 1067 ГК РФ, потерпевший вправе претендовать на возмещение как реального ущерба, так и упущенной выгоды, поскольку каких-либо специальных указаний на этот счет действующее гражданское право не содержит. Вместе с тем возникает вопрос о том, подлежит ли в рамках рассматриваемого обязательства компенсация морального вреда, который при определенных обстоятельствах может быть причинен в состоянии крайней необходимости.

Признавая вред в качестве единой категории, включающей в себя как имущественный, так и неимущественный (моральный) компоненты, тем не менее нельзя утверждать, что это дает основание во всех случаях ставить вопрос о возмещении наряду с имущественным также компенсации морального вреда, в частности, применительно к ситуации причинения вреда в состоянии крайней необходимости.

Пункт 3 ст. 1064 ГК РФ указывает на возможность наступления обязанности возместить вред, причиненный правомерными действиями, лишь случаях, прямо предусмотренных законом (одним из которых является причинение вреда в состоянии крайней необходимости), то есть при отсутствии признака противоправности. Поскольку в соответствии со ст. 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными гл. 59 и ст. 151 ГК РФ, может создаться впечатление, что причинение вреда правомерными действиями должно влечь не только возмещение имущественного вреда, но и компенсацию морального вреда.

Действия лица, причинившего вред в состоянии крайней необходимости, являются общественно полезными и правомерными, поэтому нецелесообразно возлагать компенсацию морального вреда на такого причинителя вреда. Данное ограничение представляется необходимым в целях стимулирования общественно полезных действий и избежания чрезмерно тяжелых последствий для правомерно действовавшего лица.

Следующим элементом акта причинения вреда, служащим условием возникновения обязательств на основании ст. 1067 ГК РФ, является правомерность поведения причинителя.

Поведение человека – сложный по своей структуре феномен, состоящий из объективных и субъективных элементов, имеющий как внешние проявления, так и внутренние механизмы, мотивирующие эти проявления[144]. Причинение вреда в состоянии крайней необходимости представляет собой взаимодействие указанных элементов поведения и их проявление вовне, имеющее целенаправленный характер. В юридической литературе такие действия практически единогласно признаются правомерными[145], не обладающими признаками общественной опасности, так как, действуя в состоянии крайней необходимости, граждане вступают в отношения, допускаемые государством, и выполняют положительные предписания закона. Следует согласиться с мнением авторов, которые рассматривают действия в условиях крайней необходимости не только как дозволенные и правомерные, но и как общественно полезные[146].

Следующим обязательным условием возникновения рассматриваемых обязательств является причинная связь между действием причинителя и наступившим в результате этого действия вредом.

Необходимая связь между действием лица по причинению вреда в состоянии крайней необходимости и вредом имеет место только тогда, когда они непосредственно обусловлены и последний является закономерным результатом возникшей ситуации. Сказанное непосредственно вытекает из самого содержания ст. 1067 ГК РФ, согласно которой юридически значимым представляется возникно вение убытков в связи с причинением вреда в состоянии крайней необходимости.

В то же время можно предположить, что не всякая связь служит условием возникновения исследуемого обязательства, а только та, которая является необходимым, законо мерным звеном между правомерным действием по причинению вреда в состоянии крайней необходимости и возникшим вредом в имущественной сфере потерпевшего.

Наконец, необходимым условием возникновения обязательств по возмещению вреда, причиненного в состоянии крайней необходимости, является психическое отношение причинителя к своим действиям.

Законодатель определил состояние крайней необходимости как объективную категорию – безотносительно к тому, какова степень осознанности действий причинителя вреда. Иными словами, для признания факта причинения вреда в состоянии крайней необходимости решающее значение будет иметь не столько степень осознанности своих действий причинителем, сколько возможность иных лиц, в том числе судебных органов, квалифицировать такие действия как совершенные в состоянии крайней необходимости. Иной вывод мог послужить основанием для исключения лиц, признанных судом недееспособными вследствие психического заболевания, из числа лиц, которые могут действовать в состоянии крайней необходимости, к чему вряд ли стремился законодатель.

Третьим фактом, входящим в юридический состав и являющимся основанием возникновения обязательств из причинения вреда в состоянии крайней необходимости применительно к ситуации, когда причинитель вреда действовал в интересе другого лица, является решение суда или соглашение между причинителем и лицом, в интересах которого он совершил действие, об условиях возмещения вреда потерпевшему.

Юридическая значимость судебного решения применительно к регулированию отношений причинения вреда в состоянии крайней необходимости, когда причинитель действовал в интересе другого лица либо одновременно как в собственных, так и интересах другого лица, не сводится к процессуальному акту констатации права потерпевшего на его возмещение и обеспечение реализации такого права принудительной силой государства. Решение суда в плане динамики обязательств, предусмотренных абз. 2 ст. 1067 ГК РФ, представляет собой акт правообразующего характера, поскольку оно играет роль материального юридического факта. До его принятия судом обязательств из причинения вреда в состоянии крайней необходимости как таковых не существует, хотя уже накоплены первые два факта юридического состава их возникновения. Посредством своего решения суд не только определяет субъектный состав, в частности, личность должника (должников), обязательств, возникающих на основании абз. 2 ст. 1067 ГК РФ, но и конкретизирует его содержание, то есть права и обязанности сторон. Следовательно, являясь процессуальным актом разрешения конкретного дела и юридическим фактом возникновения соответствующего правоотношения, решение суда в данном случае обладает двойственной природой.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Далее – ГК РФ или ГК.

2

См.: Алексеев С. С. Проблемы теории права: Курс лекций: в 2 т./ С. С. Алексеев. – Свердловск, 1972. – Т. 1. С. 95, 267.

3

Яковлев В. Ф. Структура гражданских правоотношений/ В. Ф. Яковлев// Антология уральской цивилистики. 1925–1989: Сб. ст. – М.: Статут, 2001. С. 380. Под структурой правоотношения подразумевается строение взаимосвязанных субъективных прав и юридических обязанностей, составляющих правовую связь.