Коллектив авторов - Внедоговорные охранительные обязательства. Учебное пособие
Вина организации выражается в виновном поведении ее работников (участников) и не сводится к вине лиц, выполняющих властно-распорядительные функции. Однако во всех случаях вина организации приобретает иное социальное качество по сравнению с виной конкретного работника, входящего в состав данной организации, не говоря уже о том, что вина организации нередко не замыкается на вине одного лица, а пронизывает поведение многих лиц и рассредоточена между самыми различными структурными подразделениями соответствующей организации. В любом случае вина юридического лица – это субъективное отношение к противоправному деянию и его вредным последствиям, обусловленное процессами, происходящими внутри самого субъекта[138].
Вина проявляется в форме умысла и неосторожности (ст. 401 ГК). Неосторожность подразделяется на грубую и простую. При грубой неосторожности нарушаются обычные, очевидные для всех требования, предъявляемые к лицу, осуществляющему определенную деятельность. При простой неосторожности, наоборот, не соблюдаются повышенные требования, предъявляемые к лицу, совершившему какое-либо деяние.
По общему правилу форма вины причинителя вреда не влияет на объем возмещения вреда. Однако в ст. 1083 ГК РФ закреплены правила об учете вины потерпевшего. Вред, возникший вследствие умысла потерпевшего, возмещению не подлежит. Под умыслом потерпевшего понимается такое его противоправное поведение, при котором потерпевший не только предвидит, но и желает либо сознательно допускает наступление вредного результата (п. 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.01.10 № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина»[139], далее – Постановление Пленума ВС РФ от 26.01.10). При этом лицо должно понимать значение своих действий и быть способно руководить ими. Грубая неосторожность потерпевшего может служить основанием для уменьшения объема возмещения вреда либо вообще отказа от его возмещения. Грубая неосторожность потерпевшего – такое его поведение, при котором им игнорируются элементарные и очевидные для всех правила безопасности, оказывает разное влияние на рассматриваемый деликт в зависимости от ряда дополнительных факторов. Если вред причинен жизни или здоровью гражданина, то размер возмещения при отсутствии вины причинителя и наличии грубой неосторожности потерпевшего подлежит лишь уменьшению, а полный отказ в возмещении вреда не допускается.
В гражданском праве по общему правилу предусмотрена презумпция вины лица, причинившего вред, поскольку причинитель вреда освобождается от обязанности возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине (ст. 1064 ГК РФ). Этим гражданско-правовая ответственность принципиально отличается от других видов ответственности. Презумпция вины в гражданском праве направлена на защиту интересов потерпевшего. Кроме того, указанная презумпция имеет процессуальное значение, поскольку распределяет бремя доказывания вины, значительно упрощает гражданский процесс по делам о привлечении к гражданско-правовой ответственности. Презюмирование вины – это процесс реализации предположения о вине, в том числе обязанность суда признать предполагаемый факт установленным[140]. Таким образом, доказательство отсутствия вины в причинении вреда – это обязанность причинителя вреда.
Вместе с тем законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя (например, ст. 1070, 1079, 1095 ГК РФ).
3.2. Обязательства вследствие причинения вреда в состоянии крайней необходимости
Обязательство из причинения вреда в состоянии крайней необходимости как индивидуально-правовая форма реализации потерпевшим права на возмещение вреда представляет собой такое внедоговорное правоохранительное правоотношение, в силу которого одна сторона (потерпевший – кредитор) вправе требовать от другой стороны (причинителя вреда и/или лица, в чьих интересах он действовал – должника) возмещения причиненного ему вреда.
Возникновение обязательств из причинения вреда в состоянии крайней необходимости, подобно динамике иных обязательств, связано с наличием определенных оснований и условий.
Анализ оснований и условий возникновения обязательств из причинения вреда в состоянии крайней необходимости в научной и учебной литературе, как правило, ограничивался общими замечаниями по поводу положений гражданского права о возмещении вреда, причиненного правомерными действиями[141]. Представляется, что обязательства из причинения вреда в состоянии крайней необходимости возникают при наличии юридического состава, что подтверждается анализом норм ст. 1067 ГК РФ.
В том случае, когда причинитель вреда действовал в состоянии крайней необходимости в своем интересе, необходимо два юридических факта возникновения указанных обязательств. К ним следует отнести:
– состояние крайней необходимости;
– акт причинения вреда.
Применительно к ситуации, когда причинитель вреда действовал в состоянии крайней необходимости в интересе другого лица, для возникновения указанных обязательств необходимо три юридических факта:
– состояние крайней необходимости;
– акт причинения вреда;
– решение суда о возложении обязанности по возмещению вреда на лицо, в интересах которого действовал причинитель, либо о возложении обязанности по возмещению причиненного вреда в определенных долях на причинителя и лицо, в интересах которого действовал причинитель, или соглашение между причинителем и лицом, в интересах которого он совершил действие, об условиях возмещения вреда потерпевшему.
В реальной действительности не исключена ситуация, когда причинитель вреда действовал в состоянии крайней необходимости, как в своих интересах, так и в интересах третьего лица. В связи с этим возникает вопрос о том, какие факты при этом должны быть положены в основу динамики соответствующего обязательства.
К сожалению, абз. 2 ст. 1067 ГК РФ ответа на этот вопрос не дает. Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 26.01.10 № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина»[142] (далее – Постановление Пленума ВС РФ от 26.01.10) указал, что суд в подобной ситуации может возложить обязанность возмещения вреда на них обоих по принципу долевой ответственности с учетом обстоятельств, при которых был причинен вред (п. 13).
Исходя из этого, можно сделать вывод о том, что в данном случае для возникновения указанных обязательств также необходимо три юридических факта, к которым относятся:
– состояние крайней необходимости;
– акт причинения вреда;
– решение суда о возложении обязанности по возмещению вреда на причинителя и лицо, в интересах которого действовал причинитель, в равных долях, или соглашение между причинителем и лицом, в интересах которого он совершил действие, об условиях возмещения вреда потерпевшему.
Следует, однако, отметить, что данное решение, по сути, лишено правового обоснования, ибо разъяснения Пленума Верховного Суда РФ не могут рассматриваться в качестве источника права. Вместе с тем оно неизбежно вытекает из смысла абз. 2 ст. 1067 ГК РФ. В целях придания ему правовой значимости следует, очевидно, внести коррективы в текст названной нормы ГК РФ, формулировка которой будет дана с учетом анализа структуры формирующихся при этом связей между лицами, являющимися участниками состояния крайней необходимости.
В плане анализа юридического состава, обусловливающего динамику исследуемого обязательства, важно отметить взаимосвязь между входящими в его состав фактами, определить их значение для возникновения юридических последствий.
Накопление фактов, входящих в юридический состав обусловливающих возникновение рассматриваемых обязательств, должно происходить в строго определенной последовательности. Сначала должно возникнуть состояние крайней необходимости, последовать – причинение вреда, затем, в некоторых случаях, – решение суда. Каждый из этих фактов в отдельности, равно как и нарушение порядка их появления, не имеет какого-либо правового значения для возникновения данного вида обязательства.
Действующее гражданское право, вопреки мнению большинства юристов, не формулирует понятия «крайняя необходимость», а лишь указывает на эту категорию. Сущность данного состояния может быть раскрыта исходя только из смысла ст. 1067 ГК РФ.
С учетом положений данной нормы понятие состояния крайней необходимости можно определить как сформировавшуюся в силу объективных или субъективных причин в реальной действительности ситуацию, когда действия одного лица, причиняющие вред другому лицу, совершаются в целях устранения опасности, угрожающей самому причинителю или другим лицам, если эта опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена иными средствами[143].
