Владислав Груздев - Гражданско-правовая защита имущественных интересов личности. Книга 1. Общие положения

Владислав Викторович Груздев

Гражданско-правовая защита имущественных интересов личности. Книга 1. Общие положения

Предисловие

Существование социума нереально без явлений нарушения или угрозы нарушения субъективных прав и охраняемых законом интересов личности. Задача цивилистической науки – на основе теоретических исследований разработать эффективный и надежный механизм гражданско-правового регулирования общественных отношений, предложив законодателю пути дальнейшего совершенствования юридических норм, направленных на предотвращение или устранение неблагоприятных последствий упомянутых явлений. Параллельно должна подвергаться тщательному анализу практика применения соответствующих норм.

Цивилистическая теория защиты в последние два десятилетия развивается стремительными темпами. Близится смена ее парадигмы. Этому во многом способствует и увеличение количества имущественных споров на фоне происходящих в стране экономических преобразований, а также активное использование представителями различных научных школ сравнительно-правового инструментария.

Сказанное свидетельствует о несомненной научной актуальности и практической значимости проводимых в рассматриваемой сфере исследований. Не является исключением и настоящая работа, тема которой продиктована следующими основными соображениями.

Во-первых, проблематика защиты прав и охраняемых законом интересов человеческой или производной личности относится к числу наиболее изученных областей современной юриспруденции – ей посвящено огромное количество научных трудов как общетеоретического, так и отраслевого уровня, включая процессуальную литературу. Вместе с тем высокая плодотворность творческой деятельности порождает потребность в тщательной систематизации накопленных знаний, процесс которой серьезно тормозится отсутствием четкой демаркации между собственно гражданско-правовыми исследованиями, с одной стороны, и научными изысканиями иной тематической направленности – с другой. Как следствие, ощущается нехватка специального материала, разработанного с обеспечением удобства его восприятия и использования в правотворческой или правоприменительной деятельности.

Во-вторых, заметное влияние на состояние цивилистической мысли в исследуемой области оказали публично-правовые отрасли юридической науки – уголовное и административное право, гражданский и арбитражный процесс. Однако, как показывает практика правоприменения, представления, сформированные на публично-правовом фундаменте, не позволяют решать многие вопросы частноправового характера. Речь идет о таких давно используемых в цивилистическом обиходе конструкциях, как «гражданское правонарушение», «состав гражданского правонарушения», «защита гражданских прав», «гражданско-правовая ответственность» и т. п. Сложившуюся ситуацию реально изменить, если избавить методологию исследования от чуждых цивилистике подходов. Неизбежно образующиеся при этом научные пробелы необходимо восполнить адекватными предмету гражданского права знаниями.

С учетом отмеченного в работе предлагается концепция гражданско-правовой защиты как деятельности исключительно носителя нарушенного или оспоренного интереса (реализованного или нереализованного в субъективном праве) по осуществлению принадлежащего ему же охранительного правомочия или охранительного права. Соответственно в первую очередь подвергнуты детальному анализу юридически значимые аспекты именно данной деятельности – ее предпосылки, объекты, участники, содержание.

Вместе с тем структура исследования отвечает соотношению общего и особенного в гражданско-правовом регулировании. Изучение в настоящей книге феномена защиты как такового диалектически дополнено в книге второй анализом его отдельных сторон, а именно охранительных правомочий в составе нарушенного или оспоренного регулятивного права и охранительных прав. Также специально будут освещены принципиальные моменты юрисдикционной формы защиты субъективных прав как основного механизма обеспечения интересов личности.

В орбиту внимания вовлечены и вопросы общетеоретического значения (о структуре субъективного права, понятии охраняемого законом интереса, правосубъектности, строении юридической нормы, толковании права, классификации юридических фактов).

Что касается пограничных рассмотренной тематике публично-правовых проблем, то они затронуты только в той мере, в какой это способствует раскрытию темы работы.

Таким образом, изучение гражданско-правовой защиты имеет для цилистической науки как фундаментальное, так и прикладное значение, одновременно обогащая новыми знаниями юридическую мысль в целом.

1. ОБЪЕКТЫ ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОЙ ЗАЩИТЫ

1.1. Субъективное право

Настоящее исследование целесообразно начать с освещения проблемы субъективного права, решение которой будет способствовать определению места так называемого «права на защиту» в системе юридических явлений. Кроме того, как следует из ст. 11 ГК РФ, ст. 2 ГПК РФ и ст. 2 АПК РФ, субъективное право является основным объектом самой защиты. Следовательно, проблема субъективного права без преувеличения – методологический ключ к правильному пониманию феномена гражданско-правовой защиты.

В юридической науке высказаны два основных взгляда на сущность субъективного права: согласно первому субъективное право выступает мерой возможного поведения управомоченного лица[1], в силу второго субъективное право – это возможность быть причиной действий обязанного лица или возможность действий управомоченного лица, возникающая вследствие обеспечения определенного поведения обязанных лиц[2].

Указывая на корни заложенной в субъективном праве возможности поведения управомоченного лица, второй подход вполне может быть признан гносеологическим продолжением первого. Сказанное дает повод для объединения обоих подходов с целью обоснования комбинированной концепции субъективного права. Предварительно необходимо сделать следующие принципиальные оговорки.

Во-первых, не лишено разумных оснований суждение о том, что определение субъективного права «через понятие возможности несколько искажает истинное положение вещей, ибо подавляющее большинство субъективных прав не исчерпываются возможностью (единственной возможностью), а представляют собой их совокупность или систему»[3]. Однако определение субъективного права через понятие возможности вполне допустимо, если в качестве ее элементов (отдельных правомочий) рассматривать более мелкие возможности – субвозможности. С этой позиции словосочетания «возможность управомоченного лица» и «мера возможного поведения управомоченного лица» равным образом пригодны для дефиниции субъективного права.

Во-вторых, субъективное право представляет собой возможность поведения (меру возможного поведения), а именно совершения действий либо воздержания от совершения действий. Так, обладатель абсолютного права может не совершать каких-либо действий в отношении объекта своего права, что ни в коей мере не отражается на характере пассивного поведения обязанных лиц – они всегда обязаны воздерживаться от всяких нарушений абсолютного права. В свою очередь, относительное право предоставляет кредитору возможность поведения в форме присвоения (обращения в свою пользу) результата действий, или активного поведения, должника. Важно учитывать, что речь идет о законности основания (титуле) присвоения кредитором доставленного должником блага (в том числе переданного имущества, выполненной работы, оказанной услуги).

В гражданско-правовой доктрине признается существование обязательств с отрицательным содержанием, в которых обязанность должника исчерпывается необходимостью воздержания от действия (non facere)[4].

Природа обязательства как относительного правоотношения предполагает наличие у должника обязанности, способной к принудительной реализации. Причем в случае обнаружившейся невозможности исполнения обязанности в натуре по обстоятельствам, за которые должник отвечает, во всяком случае должна сохраняться возможность взыскания денежного эквивалента непереданного кредитору блага.

Понуждение к соблюдению обязанности non facere мыслимо в ситуации физического ограничения личной свободы, что в условиях правового государства допустимо только в случаях и в порядке, установленных законом. Кроме того, совершенно нереальна стоимостная оценка судом нарушения отрицательной обязанности с целью взыскания с должника денежного эквивалента неисполненного. В случае же, когда такая оценка производится самими заинтересованными лицами (безразлично, до или после совершения «запрещенного» действия), речь может идти только о договорном обязательстве, в содержание которого входит положительная обязанность должника передать денежную сумму кредитору. Иными словами, отыскать достаточные основания для существования гражданско-правовых обязательств, не предусматривающих активного поведения должника, не удается[5].