Карбарн Киницик - Стивен Эриксон Кузница Тьмы
Джаэн бросил оценивающий взгляд. - Вот что бывает, когда прячешься в норе, сам ее выкопав. Похоже, ты уже готовишься всю жизнь ходить с разбитым сердцем. Похорони же себя в своей норе. Мир просыпается, а ты спишь. Это опасно.
Крил замолк от потрясения. Никогда прежде не видел он Джаэна таким резким, таким жестоким. Он отвернулся к воде, лицо запылало, и непонятно - от стыда или гнева? Следующие слова лорда вновь приковали внимание.
- Свадьба. - Лицо Джаэна исказилось. - Собрание знатных. Все в одном месте, вдалеке от своих земель. Бездна меня забери! Мы были слепы и глупы.
- Сир, вы намекаете на врага среди нас. Драконус?
Джаэн моргнул: - Драконус? - И потряс головой. - Крил, повышаю тебя до звания лейтенанта моих домовых клинков... нет, ты сдержишь нетерпение еще ненадолго. Бери мою дюжину, скачи назад, в имение. Вели всей роте полностью вооружиться, готовиться к нападению.
- Сир?
- Гражданская война пришла к нам - я должен ударить тебя по голове, чтобы расшевелить мозги? Заставляешь меня сомневаться в качестве твоего обучения, не говоря уже о столь смелом повышении в ранге. Не по тебе задача, Крил Дюрав? Говори честно.
- Нет, сир. Но я не уверен... Легион Урусандера не станет резать невиновных, даже жалких отрицателей.
- Появился страх, что отрицатели... оживились. Речной бог снова жив, уж это ясно. Ты и вправду воображаешь, что Легион не придумает способ оправдать войну? Они прибегнут к культу Матери Тьмы. Поднимут знамена веры.
- Но при чем тут Дом Энес...
- Я укрываю еретиков в своих землях, Крил. И едва ли я в этом одинок - почти все Дома и Оплоты терпимы к отрицателям, хотя бы из жалости. Но лица изменились. Старые маски сброшены.
- Сир, вы принимали капитана Скару Бандариса и его офицеров в личном обеденном покое - а теперь вы готовы объявить их убийцами. Это невыносимо.
- Бандарис? Он себе на уме, не прихвостень Хунна Раала. Не могу ничего сказать против Скары Бандариса, но какая иная группа солдат проезжала здесь недавно?
- Сир, враг мог появиться откуда угодно, даже из лесной глуши. Я готов принять, что в Легионе появились отряды изменников. Но лорд Урусандер честен.
- Да, если принять на веру, будто он ничего не знает. Но если знает, если закрывает глаза на творимое шавкой - Раалом от его имени... я всё пойму, едва встречу его и посмотрю в лицо. Так что, измена или нет, но злу отныне дозволено буйствовать в королевстве.
Крил покачал головой. - Но вы описываете заговор. Лорд, если вы правы и всё происходит обдуманно... почему бы им не ударить по самой свадьбе?
- Не осмелятся, - сказал Джаэн. - Пока нет, ведь сейчас они убивают якобы во имя Матери. Женитьба Андариста? Даже Хунн Раал не рискнет вызвать персональный гнев Аномандера и Сильхаса.
"Пока нет?" Потрясенный Крил глубоко вздохнул. - Я поведу вашу дюжину назад в имение, владыка, и приготовлюсь к осаде.
- Скажи, это ведь лучше, нежели вести ее под руку к венцу?
Крил нахмурился и вытянулся. - Да, сир.
Джаэн резко кивнул. - Отлично. Знаю твое мужество, Крил Дюрав. Иди же.
- Хорошо, лорд Джаэн. Только скажу словцо вашей дочери...
- Нет. Оставь ее. Нам нужно ехать.
Крил подавил вопль протеста, ощущая, как что-то ломается внутри. Джаэн был прав. Все, что он мог сказать, ее испугало бы или, того хуже, ему самому пришлось бы бояться, сидя в крепости, и за нее и за себя. Нельзя быть таким эгоистичным, как ни хотелось бы оставить напоследок кровавый отпечаток в ее сознании. Так поступил бы ребенок, невежественный и безответственный. Хуже: наслаждающийся причинением боли.
Больше они не разговаривали.
Вернувшись к коню, Крил вскочил в седло. Поглядел на двенадцать дом-клинков, что прискакали с лордом Джаэном. Они тоже смотрели на него - оценивающе, почти холодно. Как будто вся дружба пропала, и перед ними новый офицер с неясными способностями и непроверенными умениями. Внезапный гнет грозящего ему осуждения стал почти телесным, как будто тяжелый мешок навалился на плечи. Однако он смело встретил их взоры, желая отвечать ожиданиям. - Двое вперед, оружие наготове, - велел он. - Правому глаз не сводить с опушки.
Сержант Агелас, женщина с кислым лицом и равнодушными глазами, молча повернулась в седле, и двое клинков поскакали по дороге.
Крил глянул на лорда Джаэна, но тот уже отвел своих восьмерых клинков в сторону. Его слова вызвали явное волнение, некоторые мужчины и женщины начали оглядываться на товарищей. Крил понимал. "Может, нам и грозит битва, но вам придется защищать юную девушку и служить старику-лорду. Не всегда легко нести свои обязанности".
Он кивнул сержанту, и отряд проскакал мимо поезда. Около кареты ему послышались приглушенные стенками и занавеской крики Энесдии; Эфелла вздрогнула и бросила на Крила панический взгляд. Вместо ответа он покачал головой и проехал мимо.
Гелден сидел в переулке, привалившись спиной к стене таверны. Перед ним простиралось его королевство, подданные - крысы деловито рылись в отбросах. Любому королю, давно решил он, нужна лишь одна рука - загребущая. Кошмары, наконец, закончились, но воздух казался густым, как кровь. Подняв к лицу единственную ладонь, он изучил ее слабое дрожание. А может, видит он только дрожание глаз? Хаос умеет делать мир ярким - ослепительно, болезненно ярким. Он чувствовал опустошение, кожа стала оболочкой пустоты и багряной тьмы. Если бы удалось закатить глаза и поглядеть внутрь, он увидел бы пещеру черепа и крыс в помоях, и трон, на коем восседает высохшая шелуха жизни.
По селению сновали солдаты в слишком хорошо знакомых мундирах. Они выпили все вино, и его больше не достать. Когда же Гелден заполз в таверну умолять о своей доле, его высмеяли и побили - но без всякого ожесточения. Лежа в грязи, он исторг наружу все, что было внутри. Сначала мерзкое, прокисшее масло, бусины на коже, потом желчь, за ними кровь и горькое мясо, органы, щепки костей и комки мозга. Все вышло наружу, ничего не осталось. Он мог слышать, как ветер стонет в трубе протянутой руки, клубится в вялых мешках ног, скользит внутри шеи и головы.
Стоны эти, решил он, есть песнь отсутствия.
Солдаты Легиона заняли деревню, и все были напуганы. У солдат не было причины появляться в Абаре Делак, но их тут было слишком много. Так много, чтобы выпить всё вино.
Бормотание заполнило голову; низко отзывалось в глубинах черепа, настойчиво пытаясь подобраться ближе. Ему хотелось отвернуться, хотелось убежать от этого голоса - но, сидя, он видел границы своего королевства, и спрятаться здесь было некуда.
Ее отослали на северо-восток. Это он знал. Отослали к Консорту, или так говорят неподтвержденные слухи... но владения Драконуса действительно лежат в той стороне.
Солдаты... чего им нужно?
Теперь он слышал голос яснее, звонкий, хотя еще непонятный; и, при полной неразборчивости речи, оттенок страха стал явным. Его пытались предупредить, крича отчаянно и устало. Ему нужно было что-то сделать.
Он смотрел, как ноги придвинулись и налегли на почву, ища равновесия. Переулок качнулся, и вот он стоит, прислонившись к стене. Подданные на миг замерли, уставив любопытные носы во все стороны, и вернулись к пиру.
- Король, - пропыхтел Гелден, - всегда щедро раздает богатства свои.
"Одна рука, только одна. Где вторая? Она взяла... нет, не она. Но она может ее вернуть. Может.
Опасность. Кто-то кричит в моей голове. Опасность. Она в беде.
Легион очнулся. Легион восстал.
Лорд Драконус. Она в беде".
Придется ему ненадолго оставить королевство. Владения процветут. Богатства накопятся сами собой. Пришло время отправиться на поиски нового вина.
Гелден, шатаясь, вышел из переулка. Помедлил, отпрянув под натиском ослепительного солнца. Народа мало; кого он видит, двигаются торопливо и опасливо, словно пугливые паразиты. Солдаты забили таверну и гостиницу в конце улицы. Заняли дома, брошенные после войны. Выпас полон лошадей, в воздухе несет навозом. Дым поднимается над пожаром в развалинах прежнего храма отрицателей - его разорили много лет назад, когда воздвигали монастырь. Там, на западной окраине, была еще и древняя роща. Теперь балки из стволов тех деревьев держат потолки гостиницы.
Ковыляя через улицу, он слышал хохот от входа в таверну.
Взятка старой госпожи бесполезна. Вина нет. Сделке конец. Гелден с ней покончил. Вот что бывает, когда ты пустой изнутри.
Ему не хотелось к коням. И так понятно: придется идти пешком. "Нужно ее отыскать. Смотрите, однорукий король. Нужно отыскать королеву. Рука, что тянулась за богатством, тянется ныне за любовью".
Гелден знал: если бы крысы умели благословлять - благословили бы его.
Вренек гулял по высокому холму, что стоит над Абарой Делак. Мама сказала ему про солдат, и он вспомнил последнюю встречу с вооруженным мужчиной, тем, что приехал за матерью Орфанталя. Но то был дом-клинок, служащий одного из господ. Солдаты - иное дело. Служат кому-то другому, чему-то огромному и, может быть, безличному. Но мама сказала, что пришедшие в деревню хотят устроить беду.
