Современная идеологическая борьба и проблемы языка - Юнус Дешериевич Дешериев
Теснейшая связь решения проблем графики с религиозными традициями подтверждает выдвинутое выше положение о зависимости в некоторых случаях решения проблем письменности от религиозной идеологии.
Так, например, квадратный шрифт распространяется вместе с иудаизмом на бытовые языки евреев; хазары, приняв иудаизм, восприняли и древнееврейскую письменность (VIII в. до н.э.). Иранское письмо распространялось вместе с зороастризмом. Арабский алфавит следовал за распространением ислама и арабского языка, служа основой и моделью-эталоном при создании письменности на языках мусульманских народов. За христианством шел изобретенный греками фонологический принцип письма с допустимостью различий в графике, вплоть до изобретения своего алфавита. Дальнейшее развитие письменности у народов европейского культурно-исторического ареала так или иначе отражало различия религиозные. Противопоставление латиницы и кириллицы отражало различие субареалов Западной и Восточной Европы, исторически восходящее к различию между Римской и Византийской церковью.
Расширение границ восточноевропейского ареала первоначально приводило к созданию вслед за византийской традицией оригинальных письмен. Так, в XIV в. Стефан Пермский изобрел оригинальные письмена и перевел на зырянский (коми) язык чтения из Евангелия, Апостола, Псалтыри и Паримейника; в XVI в. Феодарит изобрел лапландские письмена и перевел на лапландский язык Евангелие. Позже, на базе широкого развития печатного дела в России, создавалась письменность на основе русской графической системы (мордовская и др.).
Искони пользуются кириллицей, кроме русских, белорусов и украинцев, болгары, сербы и молдаване. За последние десятилетия сфера употребления кириллицы значительно расширилась: на русскую графическую основу перешли многие народы нашей страны, а также монголы.
Печатный станок оказал и оказывает унифицирующее воздействие на графику. Первопечатник Иван Федоров положил конец существованию разнобоя русского скорописного письма. Иоганн Гуттенберг из множества «пошибов» латинского алфавита, отличавших канцелярии отдельных графств и курфюрств, выбрал один, так называемый черный, или готический, считающийся «национальным» шрифтом немцев. Типографии Венеции выбрали иной шрифт, теперь называемый «латинским прямым». Дальнейшая унификация шрифтов, несмотря на бурное развитие печатного дела, несколько приостановилась: в связи с тем, что Рим и католические народы выбрали «латинский прямой» шрифт, протестантские страны задерживали функционирование так называемого готического шрифта. Так, в частности, немецкий литературный язык, став единым книжным языком на исключительно пестрой в диалектном отношении территории, все еще сохраняет две графические системы, два шрифта.
Книгопечатание, как стабилизирующий фактор развития языка, оказывает непосредственное воздействие прежде всего на письменную форму существования языка. В самой непосредственной зависимости от печатного станка находится графика, собственно начертание букв. Рисунок букв ни в коей мере не связан с внутренней структурой языка и является скорее принадлежностью того или иного культурно-исторического ареала, чем собственно языка. Удивительно емкую формулировку экстралингвистической сущности графики дал в свое время Η.Ф. Яковлев:
«Всякая графика является не только техникой письма, но отражает его идеологию» [Яковлев, 1930, 35].
Для борьбы с наплывом кириллических книг, император Фердинанд II подарил папе Урбану VIII глаголические шрифты. Издатель глаголических книг Рафаил Левакович правил их по русскому изводу (Часословъ римский словинским языкомъ, 1631). Позже Μ. Караман переработал по поручению папы несколько книг в духе русского извода (1741 г.). Он написал специальный трактат «О тождестве книжного славянского языка» и необходимости сохранения его в священных книгах, где приводятся доводы в пользу усвоения хорватами русского литературного языка того времени.
Допускалось, следовательно, единство литературного языка всех славян, базирующееся на реальном факте близости славянской народно-разговорной речи, но не допускалось стирание различий между католиками и православными в пользу православного большинства, не допускалось стирание различий в графике.
Книжно-славянский язык в его старобелорусском варианте был не только языком православной церкви, но и администрации Великого княжества Литовского. На нем был составлен «Литовский статут» (1588 г.) – конституция этого государства и «Литовская метрика», где фиксировались акты гражданского состояния не только славян (белорусов и русских), но и собственно литовцев. Здесь было больше типографий и больше издано книг славянских в XV – XVI вв., чем на других славянских землях. Но вот в 1596 г. в Бресте была подписана церковная уния, объединившая католиков и православных под эгидой папы Римского.
В типографиях стала преобладать сначала униатская литература на старобелорусском, потом – католическая на латинском и очень редко – польском, но не на литовском языке. За последнюю четверть XVII и за весь XVIII в. на территории Литвы и Белоруссии не было издано ни одной книги ни на старобелорусском, ни на славяно-русском (книжно-славянском). Более того, огромные фолианты «Литовской метрики», написанной «русскою мовою» в 1777 г., были переписаны латинскими буквами. Место старобелорусского языка стал занимать польский в быту, а латынь – в сферах духовной культуры.
В середине XIX в. с большим трудом восстанавливается белорусское книгопечатание. Начало нового этапа книгопечатания положили «римско-католические» катехизисы, напечатанные латиницей, польской орфографией (катехизисы 1835 и 1845 гг., изданные в Вильно). В 1862 г. был издан латиницей белорусский букварь «Dla dobrych dzietok katolikou» польской орфографией. Латинской графикой на протяжении всего XIX в. печаталась возрождавшаяся белорусская художественная литература (Ф. Багушевич, В. Дунин-Марцинкевич и др.). Параллельно развивалось книгопечатание русской «гражданкой», поддержанное русским правительством. С 1907 г. в Петербурге издавалась белорусская газета «Наша нiва» двумя шрифтами: латиницей и «гражданкой». В 1911 г. газета организовала дискуссию читателей по проблемам белорусской графики. Большинство высказалось за «гражданку», и с 1912 г. «Наша нiва» перешла на русский шрифт. Но еще в 1913 г. латиницей издавались католические газеты «Bielarus» и «Noman».
Любопытно, что все попытки внедрить латиницу в украинскую письменность резко отвергались. Был отвергнут и проект известного чешского слависта И. Ирачека, искренне верившего в преимущество латиницы для славян.
Христианизация литовцев началась относительно поздно, в Великом княжестве Литовском, основную массу населения которого составляли православные восточные славяне, предки белорусов и русских. Естественно, христианизация шла по восточному обряду. Однако мощное давление римско-немецкого духовенства и рыцарства интенсифицировало процесс христианизации по католическому обряду, прежде всего феодальной верхушки (Миндаугас, Ягайло и др.). Массовый переход литовцев в католичество связан с деятельностью Ягайло.
Следы первого этапа христианизации сохранились в литовском языке: angelas ʽангелʼ, bažnýča, cerkve ʽцерковьʼ, bažnýtinis, bažnýcios ʽцерковныйʼ, grãbas ʽгробʼ, knyga ʽкнигаʼ, krikštyti ʽкреститьʼ, krikštas ʽкрещениеʼ, kūmyste ʽкумовствоʼ, kunigas ʽксендзʼ, melsti ʽмолитьсяʼ, penktadiens ʽпятницаʼ, šventas ʽсвятойʼ и др.
