Александр Гвоздев - От первых слов до первого класса
рисовать. А потом перестал просить ("запрашвать").
Сам стал рисовать. Действительно, Вера перестала ему рисовать чуть ли не с февраля, когда он сам начал рисовать.
(3, 11, 1).
Жене испекли маленький колобок, которым он очень занят. Когда он начинает капризничать, а я говорю: "Смотри, колобок-то укатится, если ты будешь капризничать", он смеется и спокойно говорит: *Пъ-нъстая'щiму-тъ ни ка'тиццъ. Эт ф кни'шки ка'тиццъ* - По-настоящему не катится, это в книжке катится. *Па'п, се'ти - эт лёхкъйъ ве'щь*. Сообщает утвердительно.
(3, 11, 2).
Ему купили туфельки, но все сомневаемся, не малы ли они. Он их сейчас надел, и Вера спрашивает: Теснят? Он: *Ни тисня'т. Хъть и ма'лiнькии, а ни тисьня'т* - Не теснят. Хоть и маленькие, а не теснят. Опять "хоть".
(3, 11, 6).
Некоторые из его неологизмов употребляются всего раз, но некторые держаться довольно долго. Так, еще употребляется им *пу'тня* (запутанное), *затужи'л* (туго завязал).
Я собираюсь пойти в кухню ставить самовар. Женя не хочет оставаться один и спрашивает: "А с кем я останусь?" Я (в шутку): "С яйцом" (он перед этим играл яйцом).
Он (недовольно): *Ицо' - эт ни лю'ди*. Я: "А кто же". Он (не задумываясь, спокойно): *Игру'шка*.
(3, 11, 7).
На днях, когда он уснул, бабушка положила ему в кровать крашеное яичко. Часов в 11 вечера он проснулся и увидел его. На его вопрос, откуда оно, Татьяна Северьяновна ответила, что его принес ангельчик. Наутро он подробно допрашивал, когда приходил Ангельчик и где он купил яйцо. Так и спросил: "Это он в магазине купил?" Но в общем он, казалось, поверил и приходившим говорил, что яйцо ему принес ангельчик. Однако сегодня вдруг неожиданно заявляет: *Ма'м, а'нгильчик врёт, шт о'н принёс*. А потом прибавляет: *Ангильчик - эт лю'ди?* Об ангелах он слышал, конечно, очень мало, знает их только по картинкам.
(3, 11, 8).
Он стучит в дверь со двора. Я отворяю, и он говорит "Не надо было затворять: я каждую минуту хожу". Действительно,. он бегал взад и вперед из комнаты во двор, таская игрушки. Я все же закрываю дверь. Он: "Я ще не кончил гулять". Он просит сделать ему лук (для стрельбы).
Я спрашиваю: "А что такой лук?" Он: "Эт чем стреляют". Я: "А какой он?" Он: "Палка и веревка". Он упоминает в разговоре "таган". Я пользуюсь случаем и спрашиваю: "А что такое таган?" Он: "На чем в Сивини уху варили" - "А какой он?" - "Черный". Я: "А как сделан?" Он: "Кругом как обруч, и ножки, ножки, ножки" - "А сколько у него ножек?" Он указывает пальцем, приговаривая: "Вот, вот..." (раз шесть).
Я: "А ты сосчитай)" Он: "Раз, два, три, семь, восемь". Таган он видел только прошлым летом в Сивини, чаще при варке ухи. *Па'п, ку'ры эт пти'ца!* Говорит, глядя в окно на кур. Это уже не первый случай подведения вида под род по своему почину. Играл самодельным аэропланом и назвал его "грачом". Я: "А что такое грач?" Он (выразительно): *Гра'чь эт пти'ца*. Вслед ха этим я спрашиваю его: "Что такое лошадь?" Он: "Лошадь эт лошадь". И тотчас же спрашивает: "А как лошадь пить зовут?" Я: "Их зовут пре, пре. А что такое лошадь?" Он кричит, разделяя по слогам: "Ло-шадь, ло-шадь" (Ло-шать, лошать!).
Явно он не хочет заниматься такими "глупостями".
(3, 11, 9).
Проходит один из квартирантов.
("Буреловский дядя"), и Вера говорит: "Вон Буреловский дядя". Я спрашиваю Женю: "А что такое буреловский дядя?" Он: "Не скажу". И отвертывается, явно не желая поддерживать разговор. Потом заходит разговор, что сегодня облака, и я спрашиваю: "А что такое облака?" Он: "Облака - эт небо". Ответ дает, совершенно не задумываясь, как и в других случаях. За обедом подают собайон. Я спрашиваю: "Что такое собайон?" *Събайон - э'т со'въс* (соус).
- "Какой?" *Иж жылткоф, изь билко'ф* - Из желтков, из белков.
(3, 11, 10)
Прижался ко мне утром в кровати и говорит: *Я катёнчик. Я прине'жилси к тебе*. Нарисовал какую-то фигуру и говорит: *Эт че'рп*. Я: "Что?". Он: *Ко'вш*. Очевидно "черп" потому, что им черпают. Говорит: "Помнишь, в Сивини куры заклевали цыпленка. Паршивые куры... Мы его ели руками". Я: "Где?" Он: "В кухне на лавке". Я: "Кто?" Он: "Я, Толя, Володя, а Олечка только растаскивала". Это было совершенно так прошлым летом.
(3, 11, 11).
*Я капы'ты и се'нъ визу'* - Я копыта и сено везу. Везет в тележке корзинку и траву. Я: "Что такое копыта?" Он (задумываясь): *Капы'ццы - ишь чиво' ло'шъди пью'т* - Копытца - из чего лошади пьют. Очевидно, такое понимание сложилось под влиянием сказки об Аленушке, где братец Иванушка пил из "лошадиного копытца". Он собирался идти гулять, а сегодня на дворе настоящая буря. Вера сказала, что пойдет с ним на луг к реке. Я возражал: там сильный ветер. Но Женя поддержал мать, объясняя, что там нет деревьев. На вопрос, почему же там нет ветра, он заявил: "Где нет деревьев, там нет и ветра". По-видимому, качание деревьев является для него главным признаком "ветра".
(3, 11, 13).
"Что такое угли?! *Угли - эт драва' гаре'лъи. Ме'лкии*. - Угли - это дрова горелые. Мелкие. "Что такое лапти?" *Ла'пти - э'т таки'и ту'фли*. Оба вопроса были заданы, когда разговор касался "углей" и "лаптей". "Что такое железо?" *Жыле'зь эт жыле'зь* На повторный вопрос ответил так же.
(3, 11, 17).
*Есьли бъ я был де'рiвъм* (деревом), *на мне' бъ грачи' гне'зды ви'ли*. Говорит без всякой свзи. Спрашивает, валяясь на кровати: *Питте'хникум* (педтехникум).
- *эт шко'ла?* Потом сам с собой: *Цыли'ндр - эт ша'пка*. Это уже какая-то игра в определение родовых понятий.
(3, 11, 19).
"Что такое кресло?" *Кре'слъ - эт сту'л* Присоединяет: *Скажы', што' тако'йъ дом?* Я переадресовываю вопрос к нему: Он: *До'м эт ызба'* (изба).
*Скажы' типе'рь, што тако'йъ ло'тка?* Я снова переадресовываю вопрос, и он кричит, подчеркивая каждый слог: *Ло'т-ка*. Спрашиваю: "Что такое птица?" Он: *Пти'цъ - эт варо'башак. А типе'рь скажы', што' тако'йъ га'лка*. Я в свою очередь спрашиваю его. Он: *Га'лка - пти'ца. Галчя'ткинъ ма'ма* (галчаткина мама).
Еще ответы на вопросы: "Что такое ящик?" - "Ящик. Ящик - это сундук". - "Что такое хдеб?" - "Булка. Хлеб - эт булка".
(3, 11, 21).
Женя спрашивает Веру: Когда ты вырастешь? - Я уже выросла, больше не вырасту. - Нет, когда старая будешь? Когда ты старая будешь, ты будешь похож на бабушку. - А ты какой тогда будешь? - Большой. - У тебя будут дети? - Будут. - Сколько? - Четыре. - А как ты их назовешь? - Женя. - А второго? - Володя. - А третьего? - Толя. - А четвертого? - Как захочу, так и назову. - А как? - (Подумав): Саша. Для них пять стульев надо. - А где они будут спать? - Кровати-то я куплю. А стулья я сам сделаю. Когда маленькие дети, сделаю кресло, а потом стулья. А сам буду на большой кровати спать.
(Потом, говоря сам с собой): "А за каким столом я буду писать? (Смотрит на мой письменный стол).
- За этим же, ведь другого стола нет". Этот разговор, рисующий представления о будущем, записан с самыми незначительными отступлениями от дословности. Спрашивает: Теперь небо высоко? - Да. - А когда низко? - Не знаю. - А зимой? А когда небо родилось? - Давно. - Раньше меня? - Да. Спрашивает: "Где тогда делальшики жили, когда не было домов?" Перед этим он что-то говорил о постройке домов, но я, занимаясь, не обратил на это внимания. Мы пошли в лавку, и он увидел цветущую черемуху, которой очень обрадовался. На обратном пути спросил: "Мы увидим большие белые черви?" - "Что?" - "Черемуха похожа на черви".
(И, очевидно, думая, что я не понял): "А ты не знаешь что ль, что такое черви?" - "Да" - "Черви это гличты". Вполне расцветшие кисти черемухи, действительно походили на белых червей. В его глазах, по-видимому, это сравнение не носило оттенка порицания. До сих пор очень часто винительный падеж одушевленных сходен у него с именительным.
(3, 11, 22).
"У Олечьки-то позже была елка". В самом деле у Олечки елка была позже, чем у нас. Показывает мне выдернутый им маленький кленок и говорит: *Ли'сьтьйи* (листья).
- *эт трава'? Када' нъ зимле'?* - Когда на земле? Сосал красный леденец; вынув его изо рта, увидел, что леденец стал прозрачным, и сказал: "Она стала белая. Она была белая, а ее выкрасили. Теперь опять стала белая. Разве люди едят краски? Ведь не едят, а выкрасили зачем-то. Это озорники какие-то выкрасили". А недавно мы проходили мимо сада с выбеленными стволами яблонь, и он засыпал вопросами. С явной тревогой спросил, не перевели ли на это всю краску; потом - где купили столько краски, как красили, из чего сделали кисть и т.д. "Белый у него означает и "прозрачный".
(3, 11, 27).
Спрашивает Веру: "Мама ты меня родила иль папа?" - "Я" - "А что же я папу больше люблю?" Он ходил сегодня в гости к Софии Исааковне. По возвращении его спросили, хочет ли он еще пойти, и, получив утвердительный ответ, спросили дополнительно: "Когда же пойдешь?" Он: "В пятницу" - "Завтра пятница" - "Тогда в другую". Между прочим, он и Софье Исааковне тоже говорил, что придет к ней в "пятницу". Вообще он теперь постоянно спрашивает о днях недели и сам употребляет их названия. Например, н знает, что в музей можно идти в воскресенье, что его рождение будет в понедельник.
