Ольга Бухина - Гадкий утенок, Гарри Поттер и другие. Путеводитель по детским книгам о сиротах

Благодаря этой счастливой комбинации мифологических и литературных источников, могущественных психологических сил и важнейших морально – этических тем Ролинг и ее книги были обречены на успех. Взрослые и дети покорно и охотно снова и снова заглатывают чудную наживку. Гарри Поттеру суждено выиграть все матчи в квиддич.

Глава 45 и последняя

Всем героям герой

Крутится, вертится шар голубой…

Мотив сироты, преодолевающего все возможные и невозможные препятствия, не исчерпался семью томами приключений Гарри Поттера. Стоило французскому писателю Тимоте де Фомбелю обратиться к прекрасной традиции приключенческой литературы, как в его книге «Ванго. Между небом и землей» (2010), конечно же, появился герой – сирота. Захватывающие приключения в этой книге можно сравнить разве только с «Тремя мушкетерами» Александра Дюма. Временем действия стал двадцатый век, местом действия – Италия, Франция, Шотландия, Германия, Россия и Америка.

Главный герой понятия не имеет, кто он такой. Ванго младенцем очутился на итальянском островке, его воспитывает таинственная Мадемуазель, которая изумительно готовит, но то ли не может, то ли не хочет рассказать ему, откуда он родом и кто его родители. И вот совсем еще мальчишкой он вырывается наконец в широкий мир, где ему надо найти свое место и свое призвание. Тут – то и выясняется, что Ванго кому – то явно мешает, и ему приходится постоянно убегать и скрываться. На первой же странице первая же выпущенная пуля чуть не убивает нашего героя.

Но от него не так – то легко избавиться – он смел, умен и ловок. К тому же ему на помощь (сироте необходима помощь) приходят разные хорошие люди: Зефиро, монах тайного монастыря, устроенного на необитаемом, казалось бы, острове; Этель, несчастная и взбалмошная шотландская аристократка, носящаяся по Европе в спортивном автомобильчике; Кротиха, еще одна любительница острых ощущений, забирающаяся по ночам на Эйфелеву башню и знающая каждую крышу Парижа. Этель и ее брат – тоже сироты, и именно это поначалу служит основным связующим звеном между девушкой и Ванго.

Страшные события назревают не только в жизни Ванго, но и во всем мире. Дело происходит в десятилетия между войнами, и в Европе пока еще царит мир, но уже ясно, что это ненадолго. Гитлер набирает силу, и везде неспокойно. И лишь горстка людей, поклявшихся друг другу не становиться врагами, что бы ни случилось, пытается противостоять будущему военному безумию. Важнейшие моменты истории Европы двадцатого столетия нашли в книге свое отражение.

Действие движется стремительно, не останавливаясь ни на секунду, – от сталинской России до нацистской Германии, от собора Парижской Богоматери до шотландского замка, от трактира в глухой сицилийской деревушке до шикарного отеля в Нью – Йорке. Есть, конечно же, в книге и загадочный русский след: опасные русские бандиты, вмешавшийся не в свое дело русский музыкант и маленькая дочка Сталина Светлана, которая еще не знает, кто такой Ванго, но, только услышав о нем, уже слегка заочно влюбляется.

Действие разворачивается во всех возможных средах – и на суше, и на море, и в воздухе. Гигантский цеппелин проплывает над Парижем, и вспоминаются романы Жюля Верна. О графе Монте – Кристо напоминают и уединенный остров в море, убежище изгнанников, и спрятанные таинственные сокровища. И, конечно же, собор Парижской Богоматери и его звонарь сразу же заставляют вспомнить еще одного французского писателя, которому тоже не чужды были захватывающие дух приключения.

Сирота Ванго пытается понять, кем были его родители; он одинок, но вместе с тем, как положено литературному сироте, притягивает к себе всех, кто с ним встречается. Он не столько спасает мир, сколько вынужден сам постоянно спасаться. Жизнь его полна тайн, но они раскрываются только во втором томе книги, «Ванго. Принц без королевства» (2011) [458].

Заключение

Бесчисленное, увы, множество

Любой человек чести скорее отгрызет свою собственную ногу, чем причинит вред ребенку.

В Синих горах в двух часах езды от Сиднея (Австралия) стоит одинокий камень, огромная скала, отрезанная от основного горного массива. Называется эта скала, естественно, Сирота. Неподалеку есть другие подобные скалы, но их три, и они вместе. Их имя – Три Сестры, и даже легенда есть соответствующая: о трех дочерях, превращенных отцом – шаманом в скалы, чтобы над ними не надругались воины враждебного племени. Спасти – то он их спас, но расколдовать не успел – убили его. Но они по – прежнему вместе, а скала – сирота – отдельно от всех. Эти скалы символизируют то семантическое пространство взаимоотношений семейных связей и сиротства, которые мы уже видели на примере великого множества книг.

В наши дни, когда, по словам Аллы Сальниковой, «история детства формируется и как особая дисциплина, и одновременно как особый подход в системе современного исторического познания», мы сможем применить наше «книжное знание» – знание, полученное из художественной литературы, – к пониманию того, как жили и живут дети в разные эпохи и в разных странах. «История детства – это не только история самих детей, но, скорее, история взаимоотношения детей с окружающей их средой, их сверстниками, их семьей и родными, с другими взрослыми, с окружающим их Большим миром»[459]. Где, как не в детской литературе, искать ее отражение и правдивое отображение? Что, как не детская книга, может послужить надежным источником информации о детстве, а главное, о том, как ребенок воспринимает мир и что он о нем в конечном итоге знает?

Книжное древо детской литературы невероятно разрослось за последнее столетие. Все его многообразие прекрасно описывается одним из героев Вениамина Каверина, заядлым читателем Петькой: «Некоторые книги… были холодные, точно на каждой странице лежала тонкая ледяная корка. Зато другие… О, от других невозможно было оторваться!»[460] Именно на примере последних я и попыталась продемонстрировать роль образа сироты в детской литературе, поговорить о роли родителей – присутствующих и отсутствующих, о месте и значении всевозможных помощников – магических и вполне земных.

Если воспользоваться аналогией с анализом сновидений, предложенным Зигмундом Фрейдом, – предмет, который мы видим во сне, означает не самого себя, а символизирует что – то, глубоко скрытое в нашем подсознании[461]; сирота в литературе, как мы уже видели, не просто сирота. Он отражает глубинные процессы, происходящие в обществе, те мощные «сломы» и «перестройки», которые изменяют общество и приводят к переоценке отношения к слабому и беспомощному. Однако не надо ставить знак равенства между литературным сиротой и сиротой в жизни. Литературный сирота – это символ, напоминание.

На глубинном психологическом уровне сирота – это тот, кто совершенно одинок, абсолютно беззащитен и полностью уязвим. По словам Мелани Кимболл, «до того дня, когда никто больше не будет страдать от одиночества, герои – сироты будут по – прежнему символизировать для нас это одиночество»[462]. В психологической теории трансактного анализа Эрика Берна наше внутреннее «я» можно представить как состоящее из трех компонентов: «Родителя», «Взрослого» и «Ребенка» – и наш «внутренний ребенок» видит себя, как в магическом зеркале, в образе беззащитного сироты, жаждущего иметь родителей и помощников. Взаимоотношения жизненного сценария и любимой сказки детства подробно освещены в книге Берна, вслед за Фрейдом и Юнгом утверждавшего, что «человеческая жизнь порой следует образцам, которые мы находим в мифах, легендах и волшебных сказках»[463]. Добавлю: и в любых других произведениях детской литературы.

Хотелось бы, чтобы родители всегда были рядом с маленьким ребенком; без них ребенок – как орех без скорлупы, глотай не хочу[464]. Ребенок воспринимает присутствие родителей как данность, практически не задумываясь: а что бы было, если бы родителей не было? Вместе с тем каждому ребенку хочется иногда почувствовать себя сиротой, влезть в совсем чужую шкуру, попробовать на себе не только чувство одиночества, но и ощущение каких – то неясных, неопределенных, новых возможностей, авантюрной судьбы. Ребенка не оставляет тайная мечта о новых, «лучших» родителях, которые могут оказаться королями или просто богачами (или хотя бы не заставляют каждый день делать домашние задания). В литературе такая удача вполне возможна.

Сирота в детской книге всегда претерпевает некоторую трансформацию, которая служит моделью превращения, ожидающей каждого ребенка. Это может быть преображение характера или жизненных обстоятельств, но детская книга всегда напоминает ребенку – читателю: перемена возможна. История книжного сироты помогает реальному ребенку преодолеть препятствия, которые ожидают его на пути взросления. История о сироте и поиске своей идентичности, куда более гибкой, чем это возможно в реальной жизни, не так жестко заданной изначально семейными или иными социальными параметрами, помогает ребенку в поисках его собственной идентичности.