Ольга Бухина - Гадкий утенок, Гарри Поттер и другие. Путеводитель по детским книгам о сиротах

Интересно, что первая книга «Пендервиков», в которой описаны летние каникулы этого семейства, во многом повторяет структуру знаменитой «На острове Сальткрока» Астрид Линдгрен (1964). Там тоже рассеянный, не очень приспособленный к жизни отец (не ученый – ботаник, а писатель), тоже четверо детей. Старшая дочь, Малин, заменяет младшим братьям мать. Она верная, бескорыстная помощница отца, и ее любовные перипетии, как и любовные страдания Розалинды, старшей дочери семейства Пендервиков, занимают немалое место в книге.

Двадцатый век коренным образом изменил представления многих народов о семье, и литература не отстает от жизни. Теперь в детских книгах все больше не просто сирот, но сложных семейных отношений, детей, как мы уже видели, воспитываемых отцами – одиночками, детей, часть времени живущих с отцом, а часть – с матерью.

В книге «Тоня Глиммердал» Марии Парр (2009), писательницы, которую критики называют новой Астрид Линдгрен, сирот, строго говоря, нет, но вопрос отцов и детей (вернее, отцов и дочерей) стоит весьма остро. У самой Тони отношения с отцом просто замечательные: он живет на хуторе и воспитывает дочку, пока тоже весьма замечательная, но часто отсутствующая мама изучает экологию где – то в районе Гренландии. О Тоне заботится и ее крестный Гунвальд, старик, живущий неподалеку. Однако оказывается, что и у самого Гунвальда тоже есть дочь, которую он в одиночку воспитывал до двенадцати лет, пока мать, знаменитая скрипачка, не забрала ее к себе. Тогда – то родители Тони и попросили Гунвальда стать крестным их дочери, и вся его отцовская любовь сосредоточилась на ней. Отношения между ним и родной дочерью полностью прекратились, и теперь, когда они встретились вновь, им так сложно понять и простить друг друга. Старику нелегко наладить контакт со своей собственной дочерью, а ей очень трудно примириться с отцом, который, как ей кажется, ее совершенно забыл, читай предал.

Глава 39

Возвращение к отцу

Видеть я б хотел отца…

Бывает так, что отца еще надо найти. Часто целью книжного приключения является именно поиск родителей, и в особенности отца, смытого за борт корабля или правящего в далекой и недоступной стране. Иногда отец – некий недосягаемый идеал: не отец, а скорее мечта об отце. В «Детях капитана Гранта» Жюля Верна, для того чтобы воссоединиться с отцом, заслужить право на отцовскую любовь, сыну Роберту надо стать самым храбрым и верным, а дочке Мэри – поистине заботливой и самоотверженной.

Все, что делает Ханс Бринкер, герой «Серебряных коньков» Мери Мейп Додж (1865), он делает ради того, чтобы отец – когда сможет очнуться от держащей его в плену болезни – одобрил и похвалил сына. Ханс старается изо всех сил, хотя и не уверен, что отец сможет оценить его старания. Когда отец выздоравливает, для мальчика нет большей радости, чем скупая похвала отца. А дочка Гретель? Она, заботливая и самоотверженная, безмерно счастлива, что у нее снова есть папа.

И капитан Грант, и Рафф Бринкер воссоединяются с детьми в романах если и приключенческих, то все же достаточно реалистических. В волшебной же сказке, в том числе и авторской, поиск отца – рыцарский «квест» – еще более распространенная тема.

Воссоединение с отцом не всегда происходит после физической разлуки. Иногда можно жить бок о бок и тем не менее порознь, как живут отец с сыном в «Бесконечной книге» Михаэля Энде (1979). По словам исследовательницы Гили Бар – Хиллель, главный герой книги, Бастиан, «удален из сферы родительского влияния»[395]. Другая исследовательница, Хамида Босмаджан, подчеркивает, что мальчику приходится переживать смерть матери в одиночку, без всякой поддержки или возможности поговорить с отцом о своих чувствах, и только в путешествии по Стране Фантазии Бастиан встречает тех персонажей, которые призваны хотя бы на время «заменить» ему родителей[396].

В начале книги у Бастиана нет никаких взаимоотношений с отцом – он, если юридически и не сирота, оказывается сиротой фактически. Как признается сам герой после смерти матери: «Отец ничего не говорит. Он никогда ничего не говорит. Ему все безразлично». Но мальчику отец не безразличен, он мечтает принести отцу живой воды из Страны Фантазии. Для того чтобы обрести отца, надо от него уйти, отправиться на поиски приключений, где наградой за победу становится воссоединение с отцом. Так и происходит. Страх за пропавшего сына пробуждает уснувшую было отцовскую любовь, и Бастиан понимает, «что все – таки донес до отца Живую Воду»[397].

Другой герой книги, Атрей, тоже сирота: его родителей растоптал буйвол, и он воспитан всем племенем, всеми его мужчинами и женщинами. Само его имя, Атрей, означает «сын всех». Патриция Уинолсен полагает, что Атрей являет собой одно из «воплощений Бастиана», он его «идеальная, лучшая половина»[398]. Благодаря этому Бастиан может стать настоящим героем, по – новому пережить смерть матери, пройти через разнообразные врата смерти и преодолеть ее.

Но что делать, если нашедшийся после двенадцати лет разлуки отец оказывается врагом, которому дочь нужна только для исполнения своих коварно – волшебных планов по захвату власти? Остается только уповать на помощь множества волшебных и полуволшебных созданий. Проблема, как всегда, в том, что очень трудно разобраться, кто тебе враг, а кто друг в новом и совершенно незнакомом мире. К тому же выясняется (мы еще поговорим поподробнее о сюжете сироты – спасителя мира), что именно от нее, Василисы, героини трилогии Натальи Щербы «Часодеи», зависит некое магическое действие, смысла которого она, в общем, не понимает. В первой части трилогии под названием «Часовой ключ» (2011) девочка попадает в волшебный мир, который оказывается ее родиной. И отец – волшебник совершенно не рад видеть дочь. Не будем углубляться в перипетии этого романа в жанре фэнтези; важно, что воссоединение сироты с отцом совсем не всегда кончается добром.

Однако наиболее странная и трагическая, по всей видимости, история, в которой герой – сирота находит своего отца в самом близком ему, но при этом в самом невероятном для отцовства человеке, – «Овод»[399] Этель Лилиан Войнич (1897). Но это не волшебная сказка, и примирение с отцом оказывается принципиально невозможным.

Глава 40

Книги как герои

Мой опыт подсказывает, что начитанные люди реже бывают злодеями.

Многие взрослые, даже те, у которых нет детей, любят детские книги. Или помнят о том, как они их любили в детстве. Взрослые с нежностью вспоминают те книжки, которые были прочитаны в подростковом возрасте, соотносят с ними свой жизненный опыт. Недавно проведенный в «Фейсбуке» опрос показал, что почти абсолютное большинство называет детские или подростковые книги в числе тех, которые повлияли на них сильнее всего. Что не удивительно[400]. Как выразился один современный американский писатель: «В какой – то степени я понял, кто я такой, только благодаря прочитанным книгам… Каждая книга было той местностью, по которой я мог бродить, где мне заблагорассудится»[401]. Или вот так: «Книги, которые мы читаем в детстве, во многом могут определять нашу будущую жизнь. Здесь много случайностей»[402]. Да, заранее предсказать, какая именно книга окажется самой важной, очень трудно.

Книги входят в жизнь литературных героев так же, как они входят в нашу жизнь. Матильда Роальда Даля – необыкновенный ребенок и к пяти годам прочла множество детских и взрослых книг. Некоторые из них мы упоминали на этих страницах – от «Таинственного сада» и «Джейн Эйр» до самого любимого автора девочки – Диккенса. Бастиан, герой «Бесконечной книги» Михаэля Энде, так обожает читать, что даже крадет книжку из антикварной лавки. «Он глядел на заглавие книги, и его бросало то в жар, то в холод. Вот оно, о чем он всегда мечтал: книга, которая никогда не кончается! Он должен заполучить ее во что бы то ни стало! <…> Хотел бы я знать, – сказал он сам себе, – что, собственно, такое книга? Напечатанные буквы? Но когда раскрываешь ее, вдруг появляются люди, которых прежде не знал, и начинаются приключения, битвы и шторма, или оказываешься в чужих странах и городах, и все это – из – за книги. Конечно, ее для этого нужно прочитать»[403]. В этом сама суть чтения. Крадет книги, которые для нее дороже хлеба насущного, и книжная воровка Маркуса Зузака.

«Чернильное сердце» (2003) Корнелии Функе насквозь пронизано литературными цитатами и аллюзиями. Растущая без матери Мегги соразмеряет свою судьбу с судьбой многочисленных литературных сирот в своих любимых книжках: «Когда Мегги была маленькой, она пыталась найти подходящую мать в книгах, но в ее любимых историях такого персонажа не было. Том Сойер? Сирота. Гек Финн? Нет матери. Джим Пуговка и Питер Пэн с потерянными мальчишками? То же самое… Список можно было продолжать. А в сказках встречались либо злые мачехи, либо матери, которые не знали сострадания. Это часто утешало Мегги: казалось, нет ничего необычного в том, чтобы не иметь матери. По крайней мере, так было для героев ее любимых книг»[404].