В начале было кофе. Лингвомифы, речевые «ошибки» и другие поводы поломать копья в спорах о русском языке - Светлана Гурьянова
– Как это вы сказали – геологиня? – переспросил Фомин.
– Это я выучился называть от студентов. Мне нравится, и, кажется, так правильнее.
– Почему правильнее?
– Да потому, что в царское время у женщин не было профессий, и все специальности и профессии назывались в мужском роде, для мужчин. Женщинам оставались уменьшительные, я считаю – полупрезрительные названия: курсистка, машинистка, медичка. И до сих пор мы старыми пережитками дышим, говорим: врач, геолог, инженер, агроном. Женщин-специалистов почти столько же, сколько мужчин, и получается языковая бессмыслица: агроном пошла в поле, врач сделала операцию, или приходится добавлять: женщина-врач, женщина-геолог, будто специалист второго сорта, что ли…
– А ведь занятно придумал, Кирилл Григорьевич! Мне в голову не приходило…
– Не я, а молодежь нас учит. У них верное чутье: называют геологиня, агрономиня, докториня, шофериня».
Но ни на рубеже XIX–XX веков, ни в середине XX века кампании по продвижению новых феминитивов не увенчались успехом. Похоже, язык им пока все же сопротивляется.
А вот конструкции с названиями профессий в роли слов общего рода уже давно прижились и употребляются все чаще.
Впрочем, сейчас мы наблюдаем беспрецедентную ситуацию: СМИ и многочисленные блоги в интернете настолько общедоступны и влиятельны, что действительно при частом употреблении новые слова могут распространяться и укореняться в языке очень быстро (правда, надолго ли – другой вопрос). Их часто видишь и к ним привыкаешь. Вполне вероятно, некоторые новые феминитивы все-таки смогут примелькаться и войти в язык. «Филоложка», «товарищка», «врачка» или «спецкорка» – вряд ли, а вот «блогерка» и «авторка» – возможно.
А вот те, кто стремится насаждать абсолютно все феминитивы любой ценой, гораздо ближе как раз к пуристам, а не к прогрессистам: и те и другие пытаются навязать языку определенную лексику (хоть «авторку» вместо «автора», хоть «приказчика» вместо «менеджера») и отвергают его естественное развитие в угоду политической или общественной повестке.
Многих раздражают даже не столько сами феминитивы как таковые, сколько их слишком навязчивый, скажем так, пиар и попытка насильственно переделать язык. А если учесть отсутствие прямого влияния языка на мышление, становится и вовсе непонятно, ради чего все это нужно.
Идея, что язык устроен как-то неправильно, что он кого-то унижает и поэтому его надо переделать, – идея так себе. Потому что она унижает язык.
Аргумент 9
«Даже если внедрение феминитивов – это насилие, что с того? Ведь оно делается во благо. Да и в чем насилие? У нас просто появится много новых слов. Неужели язык из-за этого развалится?»
Конечно, не развалится! Пока у языка много носителей и он не ограничен в употреблении ни в одной из сфер, исчезновение ему не грозит.
Но какие-то изменения, скорее всего, в нем произойдут – и возможно, они будут для сторонников феминитивов неожиданными. И не факт, что эти изменения им понравятся.
Обязательное употребление феминитивов поделит всех людей на две группы – на мужчин и на женщин. А ведь сторонники феминитивов – это часто сторонники и «новой этики», которая призывает бороться за права меньшинств. Например, за права тех, кто не хочет причислять себя ни к одному из этих гендеров. С точки зрения активистов, вероятно, справедливо было бы придумать отдельные «-тивы» для каждого предполагаемого типа гендерной идентичности – но их так много, что это в принципе невозможно.
А что будет, если избавиться от «пережитка патриархата» – формы мужского рода как общеродовой и нейтральной?
Тогда говорить на русском языке станет неудобно, потому что мы лишимся возможности обозначить лиц обоих полов сразу[183].
Сейчас, читая объявление «В школу требуются преподаватели русского языка», мы понимаем, что пол соискателя не важен. Ищут и преподавателей-мужчин, и преподавателей-женщин. Но если в языке появится четкое разделение форм мужского и женского рода, то как же тогда писать такие объявления? «Требуются преподаватели и преподавательницы»? Получается довольно громоздко, и такие формулировки явно противоречат закону речевой экономии.
Но этот пример еще ничего. А как, например, нужно будет задавать вопрос вроде: «Какой писатель сочинил этот роман?» Неужели так: «Какой или какая писатель или писателька сочинил или сочинила этот роман?»
И форму «писателька» я употребила не случайно: это один из новых феминитивов, предлагаемый взамен якобы устаревшей «писательницы» – как «авторка» вместо «авторши», «директорка» вместо «директрисы», «актерка» вместо «актрисы», «поэтка» вместо «поэтессы»…
А если будет реализована другая инициатива – избавление от «сексистских конструкций»? Например, если фразы «кто это сделал» или «никто не хотел» будут заменены на «кто это сделала» и «никто не хотела»?
Это уже перестройка грамматики, и тут реакцию языка предсказать сложно. Но она с большой вероятностью последует, потому что изменения в одной области грамматики обычно по принципу домино влекут изменения в других областях, чтобы язык продолжал оставаться цельной и сбалансированной системой. Могли ли англичане тысячу лет назад предположить, что из-за ударения преимущественно в начале слов и, следовательно, невнятного произношения на конце существительных у них постепенно пропадут окончания, а вместе с ними – типы склонения, падежи и грамматический род[184]? Вот и мы не можем предположить, к чему приведут такие игры с русской грамматикой.
Если бы грамматика была способна менять реальность и все неудобства компенсировались бы улучшением положения женщины, тогда на такие изменения еще можно было бы пойти. Но ведь это так не работает. Хотя вряд ли такое радикальное изменение грамматики по воле группы людей в принципе возможно.
* * *
Напоследок – небольшой дисклеймер.
Этот текст написан не для того, чтобы с помощью перечисленных аргументов вы могли накинуться на тех, кто использует или, наоборот, не использует новые феминитивы. Этот текст – для того, чтобы вы внимательно и всесторонне изучили все за и против, поняли, какие аргументы сильны, а какие – нет, приняли свое осознанное решение и смогли его отстоять, если кто-то вдруг решит вас за него осудить.
Примет ли язык новые феминитивы или продолжит развиваться в сторону расширения слов общего рода, мы не знаем. Отдельные люди – я, вы, фем-активисты, лингвисты – тут ничего не решают. Сказать «да» или «нет» феминитивам может только сам язык, и любой исход будет правильным.
А пока каждая женщина решает сама, быть ей «автором» или «авторкой», «филологом» или «филологиней», «режиссером» или «режиссеркой», «доктором» или «докторкой»… Самоопределение – выбор каждого, и никто не вправе на него посягать.
Думаю, нужно просто оставить язык в покое и дать ему развиваться естественно. И даже неважно, в каком направлении – феминитивов или слов общего рода. Главное, чтобы язык
