Роберт Говард - Английский язык с Р. Э. Говардом
debris [ˈdeɪbri:], breast [brest], jewel [ˈʤu:əl]
The fisherman climbed over the debris and peered in, and what he saw brought a grunt from him. Within the ruined dome, surrounded by stone dust and bits of broken masonry, lay a man on a golden block. He was clad in a sort of skirt and a shagreen girdle. His black hair, which fell in a square mane to his massive shoulders, was confined about his temples by a narrow gold band. On his bare, muscular breast lay a curious dagger with a jeweled pommel, a shagreen-bound hilt, and a broad, crescent blade. It was much like the knife the fisherman wore at his hip, but it lacked the serrated edge and was made with infinitely greater skill.
The fisherman lusted for the weapon (рыбак страстно возжелал это оружие; to lust for — страстно, сильно желать). The man, of course, was dead (мужчина, несомненно, был мертв); had been dead for many centuries (был мертв уже много столетий). This dome was his tomb (это величественное здание было его могилой). The fisherman did not wonder (рыбак не задался вопросом; to wonder — удивляться; интересоваться) by what art the ancients had preserved the body in such a vivid likeness of life (каким искусством древние люди сохранили тело в таком живом подобии жизни), which kept the muscular limbs full and unshrunken (которое сохранило мускулистые конечности полными = плотными и несморщенными; to keep — держать; сохранять), the dark flesh vital (а смуглую плоть — полной жизни; dark — темный; смуглый;vital — жизненный; полный жизни). The dull brain of the Yuetshi had room only for his desire for the knife with its delicate, waving lines along the dully gleaming blade (в тупом мозге юэтшийца было место лишь для его вожделения к ножу с его изящными, волнистыми линиями вдоль тускло мерцающего лезвия; room — комната; место, пространство; desire — желание; вожделение, жажда; dull — тупой; тусклый).
weapon [ˈwepən], tomb [tu:m], ancient [ˈeɪnʃənt]
The fisherman lusted for the weapon. The man, of course, was dead; had been dead for many centuries. This dome was his tomb. The fisherman did not wonder by what art the ancients had preserved the body in such a vivid likeness of life, which kept the muscular limbs full and unshrunken, the dark flesh vital. The dull brain of the Yuetshi had room only for his desire for the knife with its delicate, waving lines along the dully gleaming blade.
Scrambling down into the dome (протиснувшись вниз в купол), he lifted the weapon from the man's breast (он поднял оружие с груди мужчины). As he did so (когда он сделал так = это; to do — делать; поступать), a strange and terrible thing came to pass (произошло удивительное и ужасное явление; thing — вещь; явление, событие; to come to pass — случаться, происходить). The muscular, dark hands knotted convulsively (мускулистые, смуглые руки конвульсивно взбугрились узелками /вен/; to knot — завязывать узел; образовывать узел), the lids flared open, revealing great, dark, magnetic eyes (веки распахнулись, открывая большие, темные, гипнотические глаза; to flare open — раскрываться; magnetic — магнитный; гипнотический), whose stare struck the startled fisherman like a physical blow (пристальный взгляд которых поразил испуганного рыбака, как физический удар; to strike — ударить; поразить). He recoiled, dropping the jeweled dagger in his perturbation (он отпрянул, роняя в смятении кинжал с драгоценными камнями). The man on the dais heaved up to a sitting position (человек на возвышении с трудом поднялся в сидячее положение; to heave up — с усилием поднимать), and the fisherman gaped at the full extent of his size, thus revealed (и рыбак открыл рот /от удивления при виде/ полной величины его размера = его полного роста, открывшегося таким образом; thus — так, таким образом). His narrowed eyes held the Yuetshi (его сузившиеся глаза удерживали юэтшийца; to hold — держать; удерживать), and in those slitted orbs he read neither friendliness nor gratitude (и в этих с узким разрезом глазах он не прочел ни дружелюбия, ни благодарности; to slit — делать длинный узкий разрез; orb — шар; глаз; to read — читать); he saw only a fire as alien and hostile as that which burns in the eyes of a tiger (он увидел лишь огонь так же недобрый и враждебный, как тот, что пылает в глазах тигра; alien — зарубежный; недобрый; hostile — вражеский; враждебный).
eye [aɪ], dais [ˈdeɪɪs], neither [ˈnaɪðə], [ˈnɪðə]
Scrambling down into the dome, he lifted the weapon from the man's breast. As he did so, a strange and terrible thing came to pass. The muscular, dark hands knotted convulsively, the lids flared open, revealing great, dark, magnetic eyes, whose stare struck the startled fisherman like a physical blow. He recoiled, dropping the jeweled dagger in his peturbation. The man on the dais heaved up to a sitting position, and the fisherman gaped at the full extent of his size, thus revealed. His narrowed eyes held the Yuetshi, and in those slitted orbs he read neither friendliness nor gratitude; he saw only a fire as alien and hostile as that which burns in the eyes of a tiger.
Suddenly the man rose and towered above him (вдруг мужчина поднялся и навис над ним; to rise — подниматься; to tower — выситься; нависать; tower — башня; вышка), menace in his every aspect (с угрозой во всем его виде: «в его каждом виде»; aspect — аспект; вид). There was no room in the fisherman's dull brain for fear (в тупом мозге рыбака не было места для страха), at least for such fear (по крайней мере, для такого страха) as might grip a man who has just seen the fundamental laws of nature defied (который мог охватить человека, который только что видел, как брошен вызов основным законам природы; to defy — бросать вызов). As the great hands fell to his shoulders (когда огромные длани опустились на его плечи; to fall — падать; опускаться), he drew his saw-edged knife and struck upward with the same motion (/одновременно/ с тем же движением он выхватил свой зазубренный нож и ударил снизу вверх; to draw — тащить; выхватывать /об оружии/). The blade splintered against the stranger's corded belly as against a steel column (нож разбился вдребезги о мускулистый живот незнакомца, как о стальную колонну; corded — перевязанный веревкой; в буграх мускулов, мускулистый), and then the fisherman's thick neck broke like a rotten twig in the giant hands (а потом толстая шея рыбака сломалась в гигантских руках, как прогнивший прутик; to break — ломать; ломаться).
law [lɔ:], saw [sɔ:], giant [ˈʤaɪənt]
Suddenly the man rose and towered above him, menace in his every aspect. There was no room in the fisherman's dull brain for fear, at least for such fear as might grip a man who has just seen the fundamental laws of nature defied. As the great hands fell to his shoulders, he drew his saw-edged knife and struck upward with the same motion. The blade splintered against the stranger's corded belly as against a steel column, and then the fisherman's thick neck broke like a rotten twig in the giant hands.
2
Jehungir Agha, lord of Khawarizm and keeper of the coastal border (Джихангир Ага, владыка Хоаризма и хранитель береговой границы), scanned once more the ornate parchment scroll with its peacock seal and laughed shortly and sardonically (просмотрел еще раз свиток из богато украшенного пергамента с печатью с павлином и засмеялся отрывисто и язвительно; shortly — кратко; отрывисто).
"Well (ну)?" bluntly demanded his counsellor Ghaznavi (резко спросил его советник Газнави).
Jehungir shrugged his shoulders (Джихангир пожал плечами). He was a handsome man (он был статным мужчиной), with the merciless pride of birth and accomplishment (с жестокой надменностью от рождения = происхождения и успеха; pride — гордость; гордыня, надменность;accomplishment — выполнение; успех; to accomplish — совершать, выполнять; достигать).
ornate [ɔ:ˈneɪt], laugh [lɑ:f], handsome [ˈhænsəm]
Jehungir Agha, lord of Khawarizm and keeper of the coastal border, scanned once more the ornate parchment scroll with its peacock seal and laughed shortly and sardonically.
"Well?" bluntly demanded his counsellor Ghaznavi.
Jehungir shrugged his shoulders. He was a handsome man, with the merciless pride of birth and accomplishment.
"The king grows short of patience (король теряет терпение; to grow — расти; становиться;to be short of — недоставать, не хватать)," he said. "In his own hand he complains bitterly (своей собственной рукой он резко выражает недовольство; bitterly — горько; резко) of what he calls my failure to guard the frontier (тем, что он называет моей неспособностью охранять границу; to call — кричать; называть; failure — провал; неспособность; to fail — недоставать; потерпеть неудачу; не иметь успеха; не исполнить, не сделать; подвести). By Tarim (/клянусь/ Таримом), if I cannot deal a blow to these robbers of the steppes (если я не смогу нанести удар по этим степным разбойникам; to deal a blow — нанести удар), Khawarizm may own a new lord (у Хоаризма может появиться новый повелитель; to own — владеть; иметь)."
Ghaznavi tugged his gray-shot beard in meditation (Газнави пощипывал в раздумье свою усеянную сединами бороду; to tug — тащить, дергать; shot — переливчатый; усеянный /чем-л./). Yezdigerd, king of Turan (Ездигерд, король Турана), was the mightiest monarch in the world (был могущественнейшим монархом в мире). In his palace in the great port city of Aghrapur was heaped the plunder of empires (в его дворце в огромном городе-порте Аграпуре были накоплены груды трофеев из империй; to heap — складывать в кучу, нагромождать; накоплять; plunder — грабеж; трофеи; to plunder — грабить). His fleets of purple-sailed war galleys had made Vilayet an Hyrkanian lake (его флоты военных галер с пурпурными парусами сделали Вилайет гирканийским озером). The dark-skinned people of Zamora paid him tribute (смуглый народ Заморы платил ему дань), as did the eastern provinces of Koth (как и восточные провинции Кофа). The Shemites bowed to his rule as far west as Shushan (шемиты подчинялись его господству на запад до самого Шушана; to bow — гнуть; подчиняться, покоряться; rule — правило; господство).
patience [ˈpeɪʃəns], guard [ɡɑ:d], monarch [ˈmɔnək]
"The king grows short of patience," he said. "In his own hand he complains bitterly of what he calls my failure to guard the frontier. By Tarim, if I cannot deal a blow to these robbers of the steppes, Khawarizm may own a new lord."
Ghaznavi tugged his gray-shot beard in meditation. Yezdigerd, king of Turan, was the mightiest monarch in the world. In his palace in the great port city of Aghrapur was heaped the plunder of empires. His fleets of purple-sailed war galleys had made Vilayet an Hyrkanian lake. The dark-skinned people of Zamora paid him tribute, as did the eastern provinces of Koth. The Shemites bowed to his rule as far west as Shushan.
His armies ravaged the borders of Stygia in the south and the snowy lands of the Hyperboreans in the north (его армии опустошали границы Стигии на юге и снежные земли гиперборейцев на севере; to ravage — губить; грабить, опустошать). His riders bore torch and sword westward into Brythunia and Ophir and Corinthia (его всадники несли факел и меч = шли с огнем и мечом на запад в Бритунию, Офир, и Коринфию; to bear — нести), even to the borders of Nemedia (даже до границ Немедии). His gilt-helmeted swordsmen had trampled hosts under their horses' hoofs (его мечники в позолоченных шлемах топтали войска копытами своих лошадей; host — масса, куча; войско), and walled cities went up in flames at his command (а города-крепости сгорали в пламени по его приказу; walled — обнесенный стеной; окруженный крепостной стеной; walled town — город-крепость;to go up — подниматься; сгореть). In the glutted slave markets of Aghrapur, Sultanapur, Khawarizm, Shahpur, and Khorusun (на заваленных товаром рынках рабов в Аграпуре, Султанапуре, Хоаризме, Шахпуре и Хорусуне; to glut — насыщать; заваливать товаром), women were sold for three small silver coins (женщин продавали за три маленьких серебряных монеты; to sell — продавать) — blonde Brythunians, tawny Stygians, dark-haired Zamorians, ebon Kushites, olive-skinned Shemites (белокурых бритуниек, смуглых стигиек, темноволосых замориек, эбеновых кушиток, шемиток с оливковой кожей).
