Ольга Бухина - Гадкий утенок, Гарри Поттер и другие. Путеводитель по детским книгам о сиротах

Продолжим кошачью тему всем известным произведением советской литературы. В сказке – пьесе Самуила Маршака «Кошкин дом» (1922) котята – сироты никак не могут рассчитывать на помощь богатой и противной тети – кошки, однако после пожара в ее доме роли почти мгновенно переворачиваются, и котята становятся помощниками и спасителями жестокой тетушки, которая теперь готова на все: «Я буду вам вторая мать. Умею сливки я снимать. Мышей ловить я буду. Мыть языком посуду»[329]. Так что котята, по доброте душевной пустившие к себе погорельцев, все – таки обретут новую родительницу и даже кого – то вроде папы в виде Кота Василия.

Еще одно создание без отца и без матери – это Чебурашка, герой книги Эдуарда Успенского «Крокодил Гена и его друзья» (1966)[330]. Ему семью заменяют новые друзья, Крокодил и Галя. Чебурашка одновременно и игрушка (вернее, может работать игрушкой, как Крокодил Гена может работать крокодилом), и живая зверушка неизвестного происхождения; находят его в ящике с апельсинами. Но из всеми забытого одиночки Чебурашка постепенно превращается в достойного члена общества – у него появляется «ответственная работа», он обретает новых друзей. Мы уже говорили о роли коллектива в жизни советского ребенка: воспитательная роль коллектива гораздо важнее роли родителей, даже когда речь идет о непонятных зверушках.

Глава 32

Игрушки – родители и дети

Подумай только, эти дети не умеют играть.

Отправимся дальше в путешествие по миру зверушек и игрушек. В детской литературе человекоподобные звери, оживающие плюшевые игрушки и куклы, миниатюрные и мифические создания очень популярны. «Использование таких героев наделяет читателя особой силой, поскольку ребенок обычно больше и сильнее, чем игрушка, лилипут или мышь. Если такая игрушка или зверь действуют в истории вместе с ребенком, тот ведет себя как более мудрый и заботливый взрослый»[331].

Именно так Кристофер Робин заботится об игрушечном медвежонке. В сказке Алана Александра Милна «Винни – Пух и все – все – все» (1926, 1928)[332] ничего не говорится о родителях Винни – Пуха и других любимых игрушек мальчика, Пятачка и Тигры. Кристофер Робин, хотя сам еще мальчик, наделен взрослой мудростью, особенно по сравнению с глуповатым Винни – Пухом. И Винни – Пух, и Пятачок – очевидные дети. Другие герои – Сова, Кролик, Иа – Иа – воспринимаются как взрослые. Мама есть только у Крошки Ру, и все ему немножко завидуют. Однако все лесное сообщество живет в каком – то смысле, одной дружной семьей, что вполне компенсирует отсутствие родителей. Можно постоянно ходить друг к другу в гости: «Каждый вторник Крошка Ру отправлялся на целый день в гости к своему новому другу – Кролику, а Кенга проводила весь день со своим новым другом – Пухом, обучая его прыгать, а Пятачок в эти дни гостил у своего старого друга Кристофера Робина. И всем было ужасно весело!»[333]

«За игрушками – животными сохранилась сакральная функция оберега, который очень дорог ребенку… Зооморфные игрушки в литературе обладают свойством связывать человека с близкими, родным пространством дома, его охранительной энергией»[334]. Такой же силой обладают и куклы, нередко упоминаемые в сказках. В своей книге «Игрушка в детской литературе» Марина Костюхина показывает, как происходит процесс изготовления, вернее, рождения игрушки. «Бабушки и няни – лучшие мастерицы – кукольницы. И дело не только в том, что они ловко владеют ножницами и иголкой, – мудрые и опытные, они понимают, что открывают маленьким девочкам нечто жизненно важное»[335].

Передача куклы от бабушки или матери к внучке или дочери – древняя традиция; очень раннее ее упоминание мы находим в сказке о Василисе Прекрасной. Василиса – сирота, которой мать перед смертью дает куклу – помощницу. Кукла (если ее покормить) охраняет девочку от всякого зла, спасает от притеснений мачехи и сводных сестер, она – «материнское благословение», материнская мудрость. В каком – то смысле кукла становится девочке приемной матерью, они выполняет за Василису заданные мачехой или Бабой – ягой уроки. Подросшая Василиса не лентяйка и сама без дела не сидит: ткет полотно и шьет из него сорочки – залог встречи с царем и выгодного замужества. Присутствует мотив охранительных куколок и в сказке о другой Василисе, Василисе Премудрой, но там их изготавливает она сама.

В уже упомянутой повести Дины Сабитовой «Где нет зимы» кукла тоже заменяет девочке умерших мать и бабушку. Кукла Лялька, весьма важная для повествования героиня, была сделана именно бабушкой для внучки Гуль и именно затем, чтобы Лялька девочку охраняла, когда та останется сиротой. Лялька – какой – то зверь, но никто не знает какой, потому что уши ее спрятаны под шляпой, а шляпу бабушка пришила крепко – накрепко. После смерти сначала бабушки, а потом и матери Гуль Лялька помогает своей маленькой хозяйке возродиться к жизни, она – то связующее звено между поколениями, в котором запечатлена бабушкина мудрость. Не говоря уже о том, что в повести она как бы авторский голос и часть повествования ведется от ее, куклиного, лица. Она воистину волшебный помощник, хотя, будучи просто куклой, она не может сама двигаться и только подсказывает другим, когда надо сделать что – то хорошее.

Кукла даже может заменить сироте сестру, как в повести Юрия Олеши «Три толстяка» (1924)[336]. Разлучив близнецов Суок и Тутти, девочку подменяют волшебной механической куклой, которая растет вместе с мальчиком. Сирота Тутти просто жить не может без своей куклы. Потом, конечно, происходит обратная подмена – испорченную куклу подменяют живой девочкой – и брат с сестрой снова вместе. Оба героя фактически сироты, похищенные у родителей[337]. Дженнилииза Салминен разбирает это произведение с точки зрения его советской, классовой сущности, объясняя, что «все четыре главных героя представляют четыре группы населения: Доктор Арнери представляет ученых – интеллектуалов, канатоходец Тибул – художественный мир, кузнец Просперо представляет рабочий класс и маленькая девочка Суок – детей»[338]. Добавлю: не просто детей – обездоленных детей – сирот. Но не надо забывать, что книга эта в первую очередь сказка, и действие в ней развивается по сказочным законам. Суок бесстрашно сражается на стороне добра, и победа ей обеспечена.

Суок и Тутти совершенно по – разному реагируют на свое сиротство. Он, которому полагалась бы активная роль – мальчик все – таки, – печален и пассивен. Она – девочка – решительна и полна жизни. В сказке явно просматриваются шекспировские мотивы перепутанных близнецов (это и «Двенадцатая ночь», и «Комедия ошибок») и перепутанных в каком – то смысле гендерных ролей («Как вам это понравится»).

У Тутти – наследника трех толстяков – как бы три отца, но на самом деле ни одного. У Суок, проданной за ненадобностью в цирк, в родителях весь цирк, а в особенности – канатоходец Тибул, которого девочка боготворит. Тибул, по всей видимости, весьма удачно заменяет ей отца, что позволяет Суок обрести уверенность и занять активную позицию, которая совершенно недоступна Тутти. Но и он – покорная судьбе жертва – по законам сказочного жанра получает награду, потому что не желает никому зла, хотя и убежден, что не способен на добрые поступки – у него железное сердце. Взамен единственного близкого существа – хоть и сложно устроенной, но все же куклы – он обретает настоящую родную сестру.

Сиротка Козетта у Виктора Гюго мечтает о прекрасной кукле, выставленной в витрине магазина. У Козетты, не знавшей никаких родных, потребность в кукле – это в первую очередь потребность в связи с близким существом. «Даже выйти замуж за принца – перспектива не столь привлекательная, как получить в подарок желанную игрушку. Это и есть тот “бал”, на который по волшебству попадает сирота»[339]. Получив куклу и избавившись от жестоких опекунов, Козетта меняется. «Ничего не пытаясь уяснить себе, Козетта была невыразимо счастлива подле этой куклы и подле этого человека»[340]. Незнакомец заменяет ей отца, кукла – мать.

Но чаще игрушки – это не защитники и помощники, а дети, сами нуждающиеся в любви и защите. «В роли любящей матери – дитя, в роли ребенка – кукла. Причем любая. От нее не требуется ангельской красоты и светских нарядов, характерных для фарфоровой куклы»[341]. Привязанность ребенка – хозяйки игрушки бесконечна, и в детской книжке кукла отвечает ей полной взаимностью.

Кукла порой чувствует себя осиротевшей, расставаясь с хозяйкой – мамой. В книге Дика Кинг – Смита «Леди Дейзи» (1992) говорящая кукла (конечно, ее слышат только дети) после расставания со своей первой хозяйкой, девочкой Викторией, жившей в эпоху королевы Виктории, впадает в длительный сон. Когда ее обнаруживает мальчик Нэд (Виктория, предыдущая владелица куклы, приходится ему пратетушкой), он становится кукле отцом, ухаживает за ней, укладывает ее спать – в общем, ведет себя так, как будто у него появился ребенок. Так осиротевшая кукла обретает родителя.