Вардан Айрапетян - Толкуя слово: Опыт герменевтики по-русски

Собственное, прямое значение отличает слово от его синонима или антонима, это главное значение, ради него и нужно особое слово. Слово в своем собственном значении толкуется через род и отличие (собственно толкование). Каждое слово имеет по меньшей мере одно собственное значение; это утверждение можно назвать принципом Продика, в честь софиста с острова Кеос, учившего различать синонимы, судя например по Протагору Платона. 340а—41с. еще см. Р. Пфайфер, Ист. кл. филол., с. 39–42. «Абсолютная» синонимия — мнимость, синонимы неравнозначны, а взаимно равнозначные слова принадлежат разным говорящим и разным языкам или диалектам. В силу сходства слова и человека принцип Продика соответствует пословицам «У каждого свой царь в голове», «Сто голов — сто умов», «Брат он мой, а ум (Даль: „т. е. воля“) у него свой» (ПРН, с. 394. 406, 440 сл… 616. 627 и 840). Синонимы это слова-братья или друзья, но у каждого свой смысл. Слово имеет, конечно, и несобственные значения — значения других слов, а именно его синонимов. (↓1: К собственному значению. — 2: Синонимы.)

(Критика чистого разума, 0.4):

Во всех суждениях, в которых мыслится отношение субъекта к предикатуЙЙЙ, это отношение может быть двояким. Или предикат В принадлежит субъекту А как нечто содержащееся (в скрытой форме) в этом понятии А, или же В находится вне понятия А. хотя и стоит в связи с ним. В первом случае я называю суждение аналитическим, а во втором синтетическим. — Первые можно было бы также называть поясняющими, а вторые — расширяющими, так как первые своим предикатом ничего не присоединяют к понятию субъекта, а только разлагают его путем анализа на части, которые уже мыслились в нем (хотя и в смутной форме), между тем как последние присоединяют к понятию субъекта предикат, который вовсе не находился в нем и не мог бы быть извлечен из него никаким анализом[20].

Как предикат относится к субъекту, так зависимое слово относится к главному слову сочетания, ср. определение в логическом и в грамматическом смысле. Об аналитичности и синтетичности словосочетаний уже говорилось, но иначе:

Атрибутивное сочетание, в котором атрибут выделяет признак, входящий в содержание понятия-основы, можно назвать аналитическим. В отличие от него сочетание, в котором атрибут присоединяется к основе в качестве нового элемента и ведет к образованию нового составного понятия, может быть названо синтетическим.

Аналитическое атрибутивное сочетание по сути дела представляет собой не сочетание понятий, а просто понятие с выделенным (подчеркнутым) признаком.

— Н. Годер, Лог. словосоч… с. 53. А. Горнфельд признавал эпитетами «лишь аналитические определения»; «определение, суживающее объем определяемого понятия, не есть эпитет» (Эпитет, с. 340).

Аналитическое сочетание это полузначение — слово и рядом с ним отличие. Полузначение другого типа показывает не отличие, а род, например иметь значение вместо значить, и слово меняет не значение, а грамматический разряд. Еще два типа сочетаний: полное значение, оно же синтетическое сочетание, и этимологическая фигура, то есть род и отличие и ни род ни отличие. Толкование — аналитическое действие, это разложение слова на род и отличие (толковать: толочь), но род и отличие образуют синтетическое сочетание, метафору: толкование есть анализ через синтез. Только синтетическое сочетание может служить (собственным) значением слова, всякое толкуемое слово метафорично. «Интеллектуализм аристотелевской эстетики», который сказался в том, что Аристотель ценит метафору за познава-тельность (С. Аверинцев в примечании к Риторике, 1410b. — РИЕЛТ, с. 397), вышел из метафоричности, синтетичности человеческого познания. Пример метафоры «по аналогии» у Аристотеля: «чаша так относится к Дионису, как щит к Аресу, поэтому можно назвать чашу „щитом Диониса“, а щит — „чашей Ареса“»[21] — Поэтика, 1457b. Таков и кеннинг, метафора-загадка, по Снорри Стурлусону (Младшая Эдда, разд. Язык поэзии) состоящий «в том, что мы говорим „Óдин“, либо „Тор“, либо кто другой из асов или альвов, а потом прибавляем к именованному название признака другого аса или какого-нибудь его деяния. Тогда всё наименование относится к этому другому, а не к тому, кто был назван»[22]. Но точно так же образуется всякое понятие. Даже человекообразные обезьяны, обучаемые языку глухонемых, способны образовывать жестовые синтетические сочетания, например шимпанзе Уошо назвала двух лебедей «вода (водяная) птица», см. Ю. Линден, Обез. язык, 6. Чтобы выразить новое понятие, берется ближайшее к нему знакомое слово и прибавляется отличие нового понятия, отменяющее неявное собственное отличие слова: только потом, под пару этому синтетическому сочетанию появляется аналитическое сочетание слова с собственным отличием (кáк старые признаки выявляются в противопоставлении новым, разобрал И. Лакатош в Доказ. опров., 1.8: Образование понятий). Само сочетание «синтетическое сочетание» аналитично, а «аналитическое сочетание» синтетично. (↓1: К этимологической фигуре. — 2: Синтетичность познания. — 3: Обращение метафоры. — 4: Старое-новое.)

1) простое, внешне безадресатное

1.1) прямое, внутренне (обще)адресатное: говорить как говорить другим

1.2) внутренне иноадресатное

1.2.1) переносное иноадресатное: говорить как думать

1.2.2) прямое иноадресатное: думать как говорить себе

1.3) широкое, внутренне безадресатное: говорить в говорить себе и другим, думать в думать себе

2) составное

2.1) внешне (обще)адресатное, аналитическое (обще)адресатное: говорить другим

2.2) внешне иноадресатное

2.2.1) синтетическое иноадресатное: говорить себе

2.2.2) аналитическое иноадресатное: думать себе

Усилительное выведение отличия наружу противоположно эллипсису, опущению, втяжению. Вот концовка Бориса Годунова:

Мосальский.

Народ! Мария Годунова и сын ее Феодор отравили себя ядом. Мы

видели их мертвые трупы. (Народ в ужасе молчит.) Что ж вы молчите?

кричите: да здравствует царь Димитрий Иванович!

Народ безмолвствует.

Здесь сразу два аналитических сочетания, отравили себя ядом и мертвые трупы, не просто отравились или трупы, но и не уморили себя ядом или мертвые тела. Эти сочетания приняты за плеоназм и мотивированы волнением в статье М. Гаспарова Ритор, сист., 9; к аналитичности Пушкина см. Л. Пумпянский, Исчерп. дел. Мосальский хочет убедить, он говорит усиленно, а народ в ответ усиленно молчит. Два русские мужика в начале Мертвых душ тоже аналитическое сочетание. Владимир Федоров остроумно рассматривает его как парное: «Этим уточнением читатель ставится в такое положение, когда вынужден предположить, что мужики могли оказаться и не русскими, а иностранными»: «наше предположение, что они могли оказаться „иностранными“. неожиданно оправдывается такими фактами, как „иностранец“ Василий Федоров, „турок“ Савелий Сибиряков, знаменитый Фемистоклюс, оказавшийся греком и римлянином одновременно, и др.» — Поэт, реальн… с. 91 и 105 сл., ср. о носовых ноздрях Манилова на с. 92. Но считать ли нам парными и мертвые трупы, произведя их от веры в живые трупы? А как насчет русской харчевни в начале Исторического эпизода Хармса — «Иван Иванович Сусанин — зашел однажды в русскую харчевнюЙЙЙ» (Случаи)? Всё это вряд ли противопоставляющие уточнения, хотя, конечно, и не плеоназмы, не обмолвки, это аналитические сочетания, но непарные. Непарное аналитическое сочетание отличается от парного своей усилительностью.

(ЭССЯ 5. с. 154—56): его не переворачивает старинная пословица Подумай перво с подушкой, а потом с людми (ППЗ. с. 106. собрание А. Богданова), где думать еще значит «говорить, советоваться»,ср. Сперва подумай, а там и (нам) скажи! (ПРН, с. 410 и 432). Семантические переходы совершаются во времени, они, должно быть, необратимы.