Анна Разувалова - Писатели-«деревенщики»: литература и консервативная идеология 1970-х годов

593

Классика и мы // Москва. 1990. № 1. С. 184.

594

Белая Г.А. Категория художественной традиции в освещении современной критики // Современная литературная критика. Семидесятые годы. М., 1985. С. 142.

595

Рассадин Ст. Не ходите в театр с папой // Литературная газета. 1976. 9 июня. С. 8.

596

Шацкий Е. Утопия и традиция. М., 1990. С. 366.

597

См., например: Сахаров А.Н. История истинная и мнимая // Молодая гвардия. 1970. № 3. С. 303–304.

598

«Использование» классики для конструирования «претендующей на общезначимость традиции» свойственно группам, консолидированным «сознанием эрозии нормативного порядка значимых культурных авторитетов» (Дубин Б., Зоркая Н. Идея классики и ее социальные функции. С. 42).

599

Впрочем, поддержка эта не была и не могла быть повсеместной и безусловной. У консерваторов были конкуренты, полагавшие, что любовь к классике должна дистанцировать от государства, а не приближать к нему на опасное для свободомыслящего интеллигента расстояние. Ср.: «То, что меня отталкивало, была особая разновидность любви к классикам, любви без риска, без личного решения, любовь к разрешенному и рекомендованному, попутно с бранью по адресу нового, рискованного и официально запрещенного. То есть примерно то, что делали Палиевский и Кожинов» (Померанц Г. Записки гадкого утенка. М., 1998. С. 232).

600

В «изживании левизны» композитор Георгий Свиридов увидит самое ценное содержание брежневской эпохи, культура которой работала на постоянное подтверждение авторитета классического наследия (См.: Свиридов Г.В. Музыка как судьба. М., 2002. С. 568).

601

Некоторые коллизии дискуссии «Классика и мы» рассмотрены в статье: Липовецкий М., Берг М. Мутации советскости и судьба советского либерализма в литературной критике семидесятых // История русской литературной критики: советская и постсоветская эпохи. М., 2011. С. 489–492.

602

Классика и мы // Москва. 1990. № 3. С. 188.

603

Ср. свойственную национально-консервативной среде критику принципа «относительности»: Семанов С.Н. О ценностях относительных и вечных // Молодая гвардия. 1970. № 8. С. 308–320.

604

См.: Кожинов В. «И назовет меня всяк сущий в ней язык…»: Заметки о духовном своеобразии России // Кожинов В. Размышления о русской литературе. М., 1991. С. 17–62; Селезнев Ю. Лучшее, что создано нами // Селезнев Ю. Глазами народа: Размышления о народности русской литературы. М., 1986. С. 4 – 12. Этот ряд работ можно продолжить статьями о России как о «цивилизации Слова», могущество которой противники подрывают, устраняя выдающихся писателей: Кожинов В. Великое творчество. Великая победа. М., 1999 (в раздел о Пушкине вошли тексты, написанные в 1970 – 1980-е годы); см. также предложенную Селезневым версию гибели М.Ю. Лермонтова: Бурляев Н. «Я грудью шел вперед, я жертвовал собой…» // Бурляев Н. Жизнь в трех томах. Избранные произведения: В 3 т. М., 2011. Т. 1. С. 454–462.

605

См.: Богданов К.А. О крокодилах в России: Очерки из истории заимствований и экзотизмов. М., 2006. С. 130–145.

606

См.: Бранденбергер Д. Национал-большевизм. Сталинская массовая культура и формирование русского национального самосознания (1931–1956). СПб., 2009.

607

«Народность в писателе есть достоинство, которое вполне может быть оценено одними соотечественниками – для других оно или не существует или даже может показаться пороком. <…> Есть образ мыслей и чувствований, есть тьма обычаев, поверий и привычек, принадлежащих исключительно какому-нибудь народу» (Пушкин А.С. Полн. собр. соч.: В 10 т. Изд. 4-е. Л., 1978. Т. 7. С. 28).

608

Следования классовым критериям и внятного различения «понятий “народ” и “нация”, “национальный” и “народный характер”» требовал, например, известный критик «Октября» (См.: Строков П. О народе-«Саврасушке», о «загадках» русского характера и исканиях «при свете совести» // Октябрь. 1968. № 12. С. 193). Национальная проблематика в СССР не табуировалась полностью, хотя неосторожное обращение с ней было чревато обвинениями в шовинизме и национализме. В большинстве случаев термины «национальное своеобразие», «национальный характер» использовались в отношении литератур союзных республик, чья «инаковость» была нужна для поддержания реноме многонациональной советской культуры. В 1960-е годы ссылки на «национальный характер» в гуманитарных исследованиях стали настолько частыми, что Ю. Суровцев увидел в этом настораживающую тенденцию и поднял тревогу по поводу «схоластических» объяснений «национального своеобразия искусства» «психическим складом народа» (см.: Суровцев Ю. В тисках предрассудка // Литературная газета. 1964. С. 2–3). Ход вялой дискуссии доказывал, что языка для рефлексии «национального», помимо того, что сложился вокруг знаменитого сталинского определения нации, не было. Суровцев, к примеру, соглашался признать, что «мир личности художника вовсе небезнационален», хотя отказывался считать «национальный характер» «регулятором» культуры, его оппоненты заявляли, что «национальный характер» нужно понимать материалистически и тогда в качестве аналитического инструмента он станет вполне приемлем (см.: Джусойты Н. Авторитетна только истина // Литературная газета. 1965. 14 января. С. 3; Зингер Е. Вопрос намного сложнее // Литературная газета. 1965. 4 февраля. С. 3). В возобновившемся спустя некоторое время обсуждении этой проблемы применительно к современному литературному процессу категорию «национальный характер» в споре с критиком В. Оскоцким уже по традиции отстаивали представители национальных литератур (см.: Оскоцкий В. Литературный герой и его национальный характер // Дружба народов. 1966. № 5. С. 259–273; Бязарти К. Национальный характер в искусстве и в действительности // Дружба народов. № 7. С. 254–258; Пакальнишкис Р. Проблема национального своеобразия и творческая практика // Дружба народов. 1966. № 8. С. 269–276; Пархоменко М. Проблемы национального и интернационального в эстетике Ивана Франко // Дружба народов. 1966. № 9. С. 242–247; Чимпой М. Национальный характер и художественное мышление // Дружба народов. 1966. № 10. С. 270–273). Примечательно, что Суровцев и Оскоцкий, высказывавшиеся в ходе дискуссии за соблюдение методологических принципов советского марксистско-ленинского литературоведения, в 1970 – 1980-е годы периодически оппонировали «неопочвенникам» – пропагандистам «национального своеобразия» русской культуры (см.: Суровцев Ю. О национальной самобытности и «фантастически вычурной любви» к ней // Литературное обозрение. 1973. № 2. С. 60–70; Оскоцкий В. Не слишком ли долгое прощание? // Вопросы литературы. 1977. № 2. С. 34–49).

609

Лобанов М.П. В сражении и любви. М., 2003. С. 165.

610

Ср.: Хватов А. Духовный мир человека и координаты времени // Звезда. 1968. № 4. С. 192–208; Уроки Льва Толстого // Молодая гвардия. 1969. № 12. С. 267–294; Иванов Ю. Корни народности // Молодая гвардия. 1969. № 2. С. 298–310; Он же. Эхо русского народа // Молодая гвардия. 1969. № 6. С. 286–294; Селезнев Ю. Лучшее, что создано нами. С. 63.

611

Добренко Е., Калинин И. Литературная критика и идеологическое размежевание эпохи оттепели: 1953–1970 // История русской литературной критики: советская и постсоветская эпохи. С. 469–470.

612

Селезнев Ю. Залог возрождения в народности // Селезнев Ю. Глазами народа. С. 301.

613

Селезнев Ю. Лучшее, что создано нами. С. 75.

614

Там же. С. 74.

615

См. диалог В. Чалмаева и Льва Аннинского, в котором мнения критиков относительно «предтеч» «деревенской прозы» в литературе XIX века разошлись. Чалмаев полагал, что в силу ориентации авторов-«неопочвенников» на идеал «натурального человека» это Федор Решетников, Николай Успенский, Николай Помяловский, в то время как Аннинский указывал на значимость толстовской традиции (См.: Проза. Этика. Эстетика: Диалог критиков Льва Аннинского и Виктора Чалмаева // Литературная Россия. 1976. 2 января. С. 8).

616

Дубин Б. Словесность классическая и массовая: литература как идеология и литература как цивилизация // Дубин Б. Слово – письмо – литература. С. 315.