Александр Кондратов - Когда молчат письмена. Загадки древней Эгеиды
Линейное письмо ахейцев было очень несовершенным. Чэдуик сравнивает его с нашей стенографией: человек, делающий запись, легко ее и расшифрует, но, чтобы понять текст другому, нужно знать, хотя бы приблизительно, о чем идет речь. Отсюда Чэдуик делает вывод, что вряд ли лопата археолога когда-нибудь наткнется на библиотеку «глиняных книг» — табличек: ведь «читающая публика» должна была бы заранее знать о примерном содержании «книги»!
Среди текстов линейного Б не удалось найти даже деловых писем, а ведь и в Египте, и в Двуречье, и в Сирии той эпохи эпистолярный жанр был весьма развит. Однако линейное письмо Б вполне годится для переписки! Чэдуик и Вентрис переписывались друг с другом с помощью знаков линейного Б — на древнегреческом языке.
Вот, например, какое письмо послал Чэдуик своему другу, извещая его о завершении работы над совместной книгой: «Джон Майклу с приветом. Сегодня я передал книгу печатникам. До свиданья! Кембридж, июля 7». По свидетельству Чэдуика, Вентрис говорил, что обычно на чтение табличек он тратил намного больше усилий, чем на чтение этого письма.
Один из крупнейших знатоков древних письмен, советский ученый Игорь Михайлович Дьяконов, пишет: «На часто задаваемый вопрос — будут ли найдены микенские поэтические тексты, предтечи гомеровских поэм, описания Троянской войны? — нужно, по всей вероятности, ответить отрицательно. Вряд ли примитивным микенским письмом можно было записывать литературные тексты — разве только в виде мнемонического средства для устной речи».
В самом деле, до нас дошло несколько тысяч надписей, сделанных линейным письмом Б. И среди них нет ни одной таблички, в которой содержалась бы дипломатическая переписка, законодательный акт, религиозный текст и т. п. Названия храмов, имена богов или жрецов упоминаются в табличках лишь в связи с учетом материальных ценностей, имущества, рабов и т. п. И нет никаких намеков на то, что греки-ахейцы записывали на своих глиняных табличках какие-либо литературные тексты.
ГОМЕР, АРХЕОЛОГИЯ И ТАБЛИЧКИУже первые раскопки Шлимана показали, что в поэмах Гомера заключено историческое зерно. Очень многие описания в эпосе могут быть поняты лишь тогда, когда мы обратимся не к «классической» культуре Эллады, а к ахейской эпохе.
Вот яркий пример этому. Гомер описывает в «Илиаде» странную шапку из войлока, к которой пришиты пластинки из кабаньих клыков. «Классические» греки таких шапок не носили. Но археологи раскопали гробницу, где обнаружено множество осколков кабаньих клыков. И если их надлежащим образом прикрепить к войлочной шапке, мы получим именно тот странный головной убор, который описывал Гомер!
Очевидно, описание шапки передавалось в течение нескольких столетий из поколения в поколение. То же самое можно сказать и об описании кубка мудрого царя Нестора, большого щита, закрывавшего воина с головы до ног, и т. д. Все это — отзвуки ахейской культуры.
Умело комбинируя сообщения гомеровского эпоса, археологические данные и свидетельства глиняных табличек линейного Б, ученым удается восстанавливать ценные черты общественного строя и быта ахейской Греции. Археологи находят широкие обоюдоострые мечи, которыми пользовались на Крите и материковой Греции; эти мечи упоминаются и в табличках линейного Б, причем они называются тем же самым словом, что и в гомеровском эпосе.
Вот другой, еще более поразительный пример соответствия данных археологии, поэм Гомера и табличек. Гомер рассказывает о том, что Одиссей прибыл в Амнис, где была пещера Эйлевтийи, богини деторождения. На побережье Крита, неподалеку от Кносса, археологи нашли древнее святилище в пещере: храм этот действовал в греческую эпоху ахейцев и позднее. А в одной из написанных линейным Б табличек, найденной в Кноссе, была прочтена фраза о приношении сосуда с медом; здесь названо имя Элевтии из Амниса. Элевтия, как было хорошо известно филологам, является вариантом имени Эйлевтийи; название же Амнис звучит совершенно одинаково у Гомера и на глиняной табличке, хотя между глиняными табличками и Гомером лежит значительный разрыв во времени — приблизительно 700 лет.
Зачастую таблички очень определенно говорят о том, что у Гомера уже звучит туманно и неопределенно — ведь не могла же народная память сохранить все детали жизни ахейцев на протяжении столетий! Так, в гомеровском эпосе есть некое таинственное существо — Ифимедейя. В табличках же Ифимедейя — могущественная богиня. Гомер описывает великолепные колесницы богов — таблички же, равно как и находки археологов, говорят о том, что этими колесницами пользовались правители ахейцев. У Гомера колесницы используются лишь как средство передвижения: они привозят воинов на поле брани и увозят их с него. А это — свидетельство того, что в гомеровскую эпоху было забыто истинное назначение колесниц ахейцев. На самом же деле они использовались как своеобразные «танковые колонны»: отряд из сотни колесниц в тесном строю галопом мчался на неприятеля, сминая и опрокидывая его ряды. Но воспоминание об этом «танковом ударе» все-таки сохранилось и в гомеровском эпосе: мудрый старец Нестор, правитель Пилоса, советует применить подобную тактику, полагая, что о ней забыли молодые герои Троянского похода.
Таблички линейного письма Б дали новые подтверждения историчности гомеровского эпоса. Но они же показывают и весьма значительное несходство (кстати, о подобных расхождениях говорят и раскопки археологов). В табличках сплошь и рядом употребляется слово, обозначающее земельный участок, — у Гомера вообще нет этого слова. Таблички говорят о «лавагетах», царских воеводах, которые, судя по всему, были вторыми лицами после царя в городах-государствах ахейцев. В текстах гомеровских поэм «лавагеты» не встречаются.
Во многих табличках, найденных в Пилосском дворце, в определенном порядке перечисляется девять важнейших поселений. Девять городов пилосского царства перечисляется и у Гомера, но название лишь одного из них совпадает с перечнем табличек! Вот почему совершенно прав Джон Чэдуик, когда он говорит, что ахейские и более поздние наслоения в поэмах Гомера настолько перемешаны, «что героические попытки ученых отделить одно от другого не привели к согласованным результатам», и делает вывод о том, что в силу этого «не следует ни преувеличивать, ни преуменьшать роли микенского наследия в поэмах Гомера».
В ПОИСКАХ ПЕЛАСГОВМогущество микенской Греции было сокрушено в XII в. до н. э. Дорийцы завоевали Элладу: великолепные дворцы были разрушены, искусство письма забыто. Но многие достижения микенской культуры перешли к варварам-дорийцам. И в I тысячелетии до н. э. начинается расцвет «классической» культуры Греции.
До прихода дорийцев в Элладе жили ахейцы, народ, родственный пришельцам, говоривший на сходном языке. Имели ли племена ахейцев своих предшественников? Или они с незапамятных времен населяли Грецию?
На этот вопрос пытались ответить уже сами древние греки. И ответ их был почти единодушен: на территории Эллады жили когда-то более древние народы и племена — лелеги, карийцы, ликийцы и др. Но чаще всего античные авторы называют имя одного племени — пеласгов.
«Отец истории», великий Геродот, сообщает, что Эллада именовалась ранее Пеласгией, т. е. страной пеласгов; что пеласги говорили на варварском (т. е. негреческом!) наречии; что греки позаимствовали у пеласгов даже некоторых богов. Другой знаменитый историк античности, Фукидид (пожалуй, самый надежный автор — современным историкам не удалось пока что ни разу опровергнуть его свидетельств), говорит в первой книге своей «Истории»: «По-видимому, страна, именуемая ныне Элладой, прочно заселена не с давних пор. Раньше происходили в ней переселения, и каждый народ легко покидал свою землю, будучи тесним каким-либо другим, всякий раз более многочисленным народом». Больше того, по словам того же Фукидида, сама страна Эллада «вся, как таковая, не носила еще этого имени... названия ей давали по своим иные племена (не греки), главным образом пеласги».
О пеласгах сообщается и в гомеровских поэмах «Илиаде» и «Одиссее». В первой из них они упоминаются как союзники троянцев; во второй называются среди многочисленных народов, населяющих остров Крит. Говорят о пеласгах и многие другие античные авторы.
Их свидетельства были собраны воедино и тщательно проанализированы в книге «Пеласги», вышедшей в Вене в 1960 году и написанной Ф. Лохнер-Хюттенбахом. Ему удалось убедительно показать, что пеласги обитали на Балканах, в северной части полуострова Пелопоннес (не говоря уже о Центральной Греции), на Крите, в Трое, а также и на других островах Эгейского моря и эгейском побережье Малой Азии.