Александр Кондратов - Когда молчат письмена. Загадки древней Эгеиды
Кем были пеласги? На каком языке они говорили? И были ли они самым древним населением Греции? Или же, подобно тому как грекам-дорийцам предшествовали греки-ахейцы, негрекам-пеласгам предшествовал другой негреческий народ (или народы)? Ответам на эти вопросы посвящены многие работы ученых Болгарии, Германии, США, Японии, Англии, СССР и других стран мира.
Греки называли пеласгский язык «варварским»; но варварскими для них были все языки мира, кроме родного греческого. Греческий язык образует особую ветвь в индоевропейской семье языков (наряду со славянской германской, кельтской, романской и другими ветвями). Был ли пеласгский язык индоевропейским?
Прежде чем решать этот вопрос, нужно ответить на другой, не менее важный: а какие, собственно говоря, имеются у нас сведения об этом пеласгском языке, кроме скудных свидетельств античных авторов? Ведь все памятники письма, найденные в Греции, написаны на греческом языке, будь это тексты слогового линейного Б или древнейшие надписи, выполненные буквенным письмом. Можно ли изучать язык, от которого не осталось никаких следов? Разумеется, нельзя, но следы пеласгского языка все-таки сохранились.
Во-первых, остались они в самом греческом языке, который как бы наслоился на пеласгский язык после того, как племена, говорившие на греческом языке, пришли в Элладу откуда-то с севера, через Балканы (приход этот датируется II тысячелетием до н. э.). В греческом языке, очевидно, должны быть слова, заимствованные греками у пеласгов.
Слова гиацинт, кипарис, нарцисс пришли в наш русский язык из греческого. Но они не исконно греческие — в язык эллинов они попали из пеласгского языка. К догреческому слою относятся и слова лабюринтос "лабиринт", китара "кифара", тюраннос "тиран", басилеус "царь"[9] и т. д. Нетрудно заметить, что слова эти — в основном культурные термины. Данные же археологии говорят о том, что еще до прихода греков в Элладе была высокая культура, родственная культуре минойского Крита. Не удивительно, что варвары-греки заимствовали «догреческие» слова вместе с самими элементами культуры, обозначавшимися этими словами.
А во-вторых, следы языка древнейшего населения страны всегда остаются в географических названиях, переживающих века и целые тысячелетия, переживающих народы и языки, на которых они говорили.
Так, названия рек Дунай, Днепр, Дон, Донец, Днестр восходят к языку древнейших обитателей степей Причерноморья (по-скифски дон означало "вода", "река"; кстати, этот корень сохранился в современном осетинском языке, родственном языку скифов). «Непонятные» названия среднерусских рек, такие, как Цна, Жукона, Смедва, свидетельствуют о том, что когда-то в глубокой древности до прихода славян в этих местах обитали предки современных литовцев и т. д.
Следы иного, негреческого языка уже давно были обнаружены в географических названиях Эллады. Таковы, например, названия городов Тиринф, Коринф и других, имеющие негреческий суффикс -nth-; другой, также негреческий суффикс -ss- содержат такие названия, как Парнасс, Кносс и многие другие.
Еще в прошлом веке было замечено, что названия со сходными суффиксами -nth- и -ss- в большом числе встречаются в Малой Азии, а также на многих островах Эгеиды.
И еще в прошлом веке немецкий ученый Пауль Кречмер сделал правильный вывод о том, что «догреческий» язык (а значит, и говорившие на нем племена и народы), которому принадлежат эти названия, был распространен по всей Эгеиде, на юге Балкан и в Малой Азии. Кречмер в солидной монографии, вышедшей в 1896 году, доказывал, что древнейшее население Эгеиды говорило на языке, не имеющем ничего общего с греческим и вообще индоевропейской семьей. Индоевропейцы же появились в Эгеиде лишь в конце II или начале I тысячелетия до н. э.
Доводы Кречмера были настолько убедительны, что все крупнейшие лингвисты и историки того времени единодушно приняли теорию о неиндоевропейском населении древнейшей Греции и других стран и островов Эгеиды, пока не были расшифрованы памятники малоазийского письма, которые оказались написанными на индоевропейских языках — на языках особой анатолийской ветви этой семьи.
Не означает ли это, что нужно заново пересмотреть теорию, выдвинутую Кречмером? Целый ряд лингвистов предприняли попытку сделать это. Болгарскому ученому, академику Владимиру Георгиеву, удалось показать, что многие «негреческие» географические названия являются все-таки индоевропейскими, а это означает, что язык пеласгов также был индоевропейским языком! Пеласги не были греками, но говорили они на языке, который, как и греческий, восходит к одному общему языку-предку — индоевропейскому языку-основе.
«В период между 1936 и 1941 годами нам удалось по-новому подойти к исследованию догреческих элементов в греческом языке, — пишет Георгиев. — При анализе слов, географических названий, собственных имен и суффиксов, считавшихся догреческо-неиндоевропейскими, бросается в глаза то, что некоторые из них могли бы быть индоевропейского происхождения, т. е. иметь этимологические связи со словами других индоевропейских языков, но они появляются в греческом языке в форме, не соответствующей закономерностям сравнительно-исторической фонетики греческого языка».
Вот, например, греческое слово πύργοϛ (пюргос), которое значит "крепость" (оно неоднократно встречается в «Илиаде»). Звучит оно почти как немецкое слово Burg "крепость", отсюда и наши Петербург, Шлиссельбург и др. Происхождение немецкого слова Burg хорошо известно — оно восходит к древней индоевропейской основе * bhrgh (со слоговым r). А вот греческое пюргос нельзя возвести к этой праоснове. Образованное от нее слово должно было бы звучать в греческом фархос. Значит, слово пюргос не греческое, а догреческое — пеласгское. Греки до своего прихода в Грецию стояли на весьма низкой ступени развития культуры, и слово «крепость» было заимствовано ими из языка пеласгов, имевших высокую культуру и живших в укрепленных городах-крепостях.
И слово это, как показал Вл. Георгиев, восходит к какому-то другому индоевропейскому языку, в котором оно подверглось изменениям по особым «негреческим» звуковым законам. В греческом слоговое р индоевропейского языка-основы превращалось в ар, а в этом языке — в ур; бх языка-основы переходило в греческом в ф, а в догреческом — в б и т. д.
На основе подобного анализа так называемых доиндоевропейских слов и имен собственных греческого языка была установлена система звуковых соответствий, давшая возможность объяснить как индоевропейское (но не греческое) значительное количество слов (а также собственных имен) из лексики греческого языка, пишет Георгиев в книге «Исследования по сравнительно-историческому языкознанию», изданной в нашей стране в 1958 году. Таким образом, было установлено, что в греческом языке скрывается другой индоевропейский язык, до сих пор неизвестный. Мы не знаем названия этого языка и поэтому называем его условно «догреческим индоевропейским» или «пеласгским».
Проанализировав характерные черты фонетики пеласгского языка, которые ему удалось восстановить, Георгиев пришел к выводу, что «этот особый „догреческий“ индоевропейский язык (пеласгский) занимает среднее место между албанским и армянским языками как в географическом отношении, так и по особенностям своего фонетического развития».
Армянский язык, как показывают современные исследования, родствен языку фригийцев, живших в древности на территории Малой Азии. Об этом же говорят и античные авторы, утверждавшие, что армяне — это фригийские переселенцы. Но из тех же античных источников мы узнаем, что и сами фригийцы были, в свою очередь, переселенцами — в Малую Азию они пришли с Балканского полуострова.
На Балканах фригийцы жили по соседству с другими народами и племенами, чьи языки, как и фригийский, относились к индоевропейской семье языков. От этих племен до нашего времени дошли краткие тексты, а также отдельные слова, географические названия и собственные имена, записанные учеными античности. К таким языкам относится малоизученный (возможно, близкородственный фригийскому) фракийский язык, на котором говорил вождь восставших рабов Спартак; дако-мизийский язык, впоследствии вытесненный на территории Дакии (нынешней Румынии), ставшей римской провинцией, латинским языком. Это — широко распространенный не только на Балканах, но и по всей Центральной Европе иллирийский язык; месапский язык, известный нам по дошедшим тремстам кратким надписям, и венетский язык, который более близок к германским и романским языкам, чем к древним языкам Балкан. До нашего времени «в живых» остался лишь один потомок когда-то, очевидно, широко распространенных иллирийских языков — албанский (естественно, сильно изменившийся за истекшие 20 столетий).
