Александр Ватлин - Германия в ХХ веке
Вернувшись в Берлин, Пик и Гротеволь приступили к подготовке политического отступления. 9 июня Политбюро ЦК СЕПГ признало ошибки в форсировании строительства социализма и провозгласило «новый курс», направленный на улучшение условий жизни населения. Предусматривалось снижение налогов в частном секторе экономики, выделение кредитов на производство товаров народного потребления, меры по возвращению крестьян к брошенному хозяйству. Предполагались и политические перемены, в частности, «облегчение транспортного сообщения с Западной Германией», восстановление в школах и вузах учащихся и студентов, исключенных из-за принадлежности к церковным молодежным организациям. Несмотря на то, что решение 9 июня носило характер покаяния, в нем ничего не было сказано об отмене снижения производственных расценок, одобренного правительством ГДР буквально накануне. Идя на уступки «нэпманам», власть еще слишком доверяла «своему» рабочему классу. Именно он не упустил своего шанса попробовать власть на прочность, ее уступки и колебания прибавили трудящимся дополнительной энергии.
Беспорядки в Берлине начались 16 июня с марша протеста строителей Аллеи Сталина, копировавшей в своем архитектурном исполнении помпезность Ленинского проспекта в Москве. На первых порах демонстранты ограничивались социально-экономическими требованиями, затем появился лозунг «Мы хотим быть свободными людьми!». У здания правительства ГДР стали раздаваться требования его отставки и всеобщей забастовки, проведения многопартийных выборов, обстановку не разрядило и обещание властей поднять расценки оплаты труда строителей. На следующий день волна протестов и демонстраций вышла за пределы Берлина, забастовками было охвачено около 600 предприятий. Массовые митинги и демонстрации проходили 17 июня в 250 населенных пунктах, в ряде крупных городов стачечный комитет заявлял о переходе власти в свои руки. Стихийные волнения выливались в освобождение из тюрем политических заключенных, стычки с полицией и разграбление магазинов.
Около полудня на всей территории страны было объявлено чрезвычайное положение, на улицах Берлина и других городов появились советские танки. Согласно воспоминаниям советского посла в ГДР Семенова, Москва требовала для разгона демонстраций вести огонь на поражение. Чтобы не накалять обстановку, советские военные власти ограничились выстрелами в воздух. И все же при разгоне демонстраций с обеих сторон появилось несколько десятков погибших, к 1 июля было арестовано 10 тысяч реальных и мнимых «подстрекателей» – на поверку 70 % из них оказались рабочими. Волнения 16-17 июня вызвали паралич руководителей СЕПГ, которые так и не решились пойти на прямой контакт с вышедшими на улицы людьми. Не найдя лучших объяснений, партийная пропаганда назвала случившееся «фашистской провокацией», руководимой из Бонна.
Внутрипартийный кризис был использован оппонентами Ульбрихта в Политбюро ЦК СЕПГ – министром госбезопасности Вильгельмом Цейсером и главным редактором центрального партийного органа Рудольфом Хернштадтом – для того, чтобы заставить его отказаться от власти. Подготовленная ими платформа опиралась на положения московского документа, делая акцент на кризисе в самой партии. Превратившись в ядро административно-бюрократического аппарата, СЕПГ «потеряла связь с широкими массами, доверие значительной части рабочего класса». Интересно, что в платформе ЦейсераХернштадта впервые указывалось на «культ личности» (Persönlichkeitskult) как одну из причин партийного перерождения. Попытка оппозиционеров свергнуть Ульбрихта на заседании Политбюро ЦК СЕПГ 7 июля не привела к успеху. Воспользовавшись арестом Берии в Москве, большинство Политбюро объявило Цейсера и Хернштадта его сторонниками, фактически записав на счет бериевского заговора и майское решение Президиума ЦК КПСС. Советское руководство, занятое внутренней борьбой, не решилось вторично вмешиваться в ход событий в ГДР, опасаясь еще более трагических последствий. Это позволило сохранившему рычаги власти Ульбрихту развернуть масштабную кадровую чистку, стоившую карьеры более чем половине партийных функционеров среднего звена.
Новый курс, сформулированный в постановлении ЦК СЕПГ от 23 июля 1953 г., имел немало аналогий с «нэповским» отступлением – правящая партия заявила о переносе акцента на удовлетворение потребностей населения, фактически был реабилитирован частный сектор экономики. Среди конкретных мер называлось снижение регулируемых государством цен на 10-20 %, пересмотр норм выработки в ключевых отраслях промышленности и повышение пенсий. В этом плане стихийные выступления 16-17 июня, несмотря на последовавшие репрессии власти, принесли трудящимся ощутимые перемены к лучшему. Советскому Союзу пришлось пойти на дополнительные уступки, чтобы стабилизировать ситуацию в ГДР. В 1954 г. было объявлено о прекращении взимания репараций, сокращена доля ГДР в затратах на содержание советских воинских частей. 4 мая 1955 г. Германская Демократическая Республика стала членом Организации Варшавского Договора – военно-политического союза социалистических стран – и приступила к созданию Народной армии численностью около 100 тыс. человек. В ходе своего визита в Берлин в июле того же года Н.С. Хрущев заявил, что воссоединение Германии будет возможно лишь при учете социалистических достижений ГДР. Договор об основах отношений двух стран, подписанный в Москве 20 сентября 1955 г., предусматривал роспуск советской Контрольной комиссии и восстановление полного суверенитета ГДР при сохранении на ее территории значительного контингента советских войск.
Весьма противоречивым было отношение политической элиты ГДР к процессам десталинизации, развернувшимся в Советском Союзе. Реагируя на сигналы, идущие из Москвы, Ульбрихт уже 4 марта 1956 г. заявил, что «Сталин не был классиком марксизма», но глубокая дискуссия о пороках сталинизма как общественно-политической системы в ГДР не допускалась. Из СССР возвращались жертвы репрессий второй половины 30-х гг., дававшие в обмен на персональные пенсии обет молчания. То же происходило и при реабилитации представителей старой коммунистической гвардии, лишившихся своих постов в годы правления СЕПГ – Аккерман, Далем и Меркер уже не могли вернуть себе былого влияния. И все же критика Сталина, пусть даже в узких рамках «разоблачения культа личности», давала общественности ГДР выход для выражения своих взглядов, атмосфера «оттепели» порождала надежды на близкие перемены. В университетах проходили острые политические дискуссии, среди студенческой молодежи явный ренессанс переживали идеи «третьего пути» между Востоком и Западом. Широкую известность приобрела группа партийных интеллектуалов, лидерами которой являлись философ Вольфганг Харих и издатель Вальтер Янка. Их публикации и выступления требовали глубокого анализа существующей системы, высказывались за реформы в направлении демократического социализма.
Контрудар партийных консерваторов не заставил себя ждать. После подавления восстания в Венгрии осенью 1956 г. они активизировали свои действия, потребовав решительной борьбы с «ревизионизмом» в общественных науках. Янка и Харих были арестованы, их сторонники лишились своих постов и кафедр. Ульбрихт, прошедший в Москве суровую школу сталинских интриг, дождался спада «оттепели» и нанес решающий удар по своим оппонентам в феврале 1958 г., когда были обвинены во фракционной деятельности и сняты со своих постов член Политбюро Карл Ширдеван, считавшийся вторым человеком в партии, и министр госбезопасности Эрнст Вольвебер. Очередная чистка перетряхнула весь партийный аппарат, верхушка которого формировалась отныне по принципу личной преданности генеральному секретарю ЦК СЕПГ.
К концу 50-х гг. ГДР вышла на пятое место в Европе по уровню промышленного развития и на второе – в социалистическом лагере. В рамках разделения труда стран СЭВ Восточная Германия утвердилась в качестве производителя высокотехнологичных товаров, электроники и бытовой химии. Последняя активно развивалась благодаря поставкам нефти из СССР по льготным ценам. В годы второй пятилетки в ГДР был введен в строй крупнейший в мире комбинат по добыче бурого угля «Шварце пумпе», начал свою работу первый атомный реактор. Пятый съезд СЕПГ, состоявшийся в июле 1958 г., утвердил курс на ускорение социалистического строительства, чтобы в 1961 г. обогнать ФРГ по основным социально-экономическим показателям, включая производство товаров на душу населения. Через год партийное руководство решилось на пересмотр второго пятилетнего плана в сторону его увеличения, приняв по примеру СССР программу семилетки. Под лозунгом «стандартизация – механизация – автоматизация» подразумевался отказ от экстенсивного развития промышленности, хотя решающим показателем успехов той или иной отрасли оставалось наращивание объемов производства. Экономические нововведения тех лет включали в себя робкие попытки децентрализации планирования и передачи рычагов управления местным хозяйственным советам, содержавшие в себе рациональное зерно, но натолкнувшиеся на непреодолимое сопротивление берлинских министерств. Более успешной оказалась кампания по привлечению рабочих к рационализации своего труда, обещавшая изобретателям не только почет, но и существенные материальные привилегии. В рамках введенных в 1956 г.
