Провославие в Пруссии. Век ХVIII - Георгий Олегович Бирюков
Вашего Императорского Величества верноподданнейший раб Иммануил Кант, Кёнигсберг, 14 декабря 1758 года».
Несмотря на столь убедительные слова, вопрос был решен не в пользу Канта. Оплачиваемое место профессора получил Бук, который, конечно, вроде бы был старше и по возрасту, и по преподавательскому стажу. Но здесь могло сыграть роль ещё одно обстоятельство: религиозно-философские взгляды Канта. Арсений Гулыга в своей книге «Кант» (издательство «Молодая гвардия», Москва, 1977) приводит любопытное обоснование этой версии. Дело в том, что прошения на Высочайшее имя проходили через канцелярию российского губернатора Пруссии, а Андрей Болотов служил именно там. С губернатором Николаем Андреевичем Корфом из Санкт-Петербурга прибыл целый штат чиновников губернской канцелярии: два секретаря, протоколист, канцеляристы, подканцеляристы и копиисты. Среди них не было, однако, переводчиков. Никто из чиновников не знал немецкого языка, местные же жители ещё не успели выучить русский. Пришлось искать переводчика среди находившихся в Кёнигсберге военных. Так пехотный офицер подпоручик Андрей Болотов и оказался прикомандированным к губернскому ведомству. Долгое время он был единственным (из тех, кто фактически вершил делами), знавшим оба языка. Через его руки проходили все прошения и жалобы.
Вполне логично предположить, что Андрей Болотов предпочел бы передать кафедру философии математику Буку, равнодушному к острым мировоззренческим вопросам, чем принципиальному противнику Откровения Божиего деисту и вольфианцу Канту. Определённые возможности у Болотова, через руки которого проходили все прошения и жалобы, поданные в губернскую канцелярию, были. Возможность влияния Болотова на результат поданного Кантом прошения учитывается. Возможно, в этом и заключается ответ и на другой вопрос: почему память столь великого русского человека, трудившегося в Кёнигсберге и посвятившего прусского периоду своей жизни много места в своих «Записках», в нынешнем Калининграде никак не увековечена. Вполне возможно, что вопрос замалчивания Болотова лоббируется на всех уровнях теми, кто сотворил из Канта кумира. Зная о версии Арсения Гулыги (его книга «Кант» из серии «Жизнь замечательных людей» общедоступна), они вполне могут её разделять и подозревать Болотова во влиянии на отрицательное решение по прошению Канта о профессорском месте.
Результат мы видим: в Калининграде нет памятника Андрею Болотову. Существует какая-то мемориальная доска на здании по улице Калязинской, на которой указано, что служил в Кёнигсберге когда-то русский агроном Болотов. Да, Андрей Болотов известен как агроном. Ещё он был ботаником и лесоводом. Он внес большой вклад в признание в России помидоров, подсолнечника и картофеля сельскохозяйственными культурами. Но не только заслугами в области агрономии Болотов прославился. Он должен быть более известен как писатель, мемуарист, а так же как большой философ-моралист. Но, странное дело, именно выдающиеся русские православные люди, жившие и творившие в Кёнигсберге, не получают достойного увековечения. А Болотов достоин увековечения. Жизнь Болотова – пример плодотворной жизни православного человека по воле Божией.
Михаил Дунаев утверждал:
«Болотов – едва ли не самый интересный русский человек во всем XVIII столетии. По широте интересов с ним вообще некого рядом поставить, включая даже Ломоносова. В агрономии его заслуги бесспорны, он первым разработал теорию севооборота, установил принципы лесопользования и лесоразведения, не устаревшие и до сей поры, создал руководство по агротехнике, использованию удобрений, создал целую науку „помологию" (за сто с лишним лет до Мичурина выводил новые сорта плодовых культур). Нынешние ученые с удивлением обнаружили, разбирая труды Болотова, что он открыл один из законов генетики – но опередил время, и открытие его пропало втуне. Он был химиком, физиком, биологом, медиком и фармацевтом. Его можно назвать первым нашим физиотерапевтом: при помощи „электрической машины" он начал лечить, и не без успеха, некоторые болезни. Он был теоретиком и создателем-практиком русского пейзажного парка – в Богородске (неподалеку от Тулы) до сих пор сохраняются остатки созданного им шедевра паркового искусства. Он был художником, театральным драматургом, поэтом (хотя литературное его творчество, нужно признать, не отличалось высокими достоинствами). Он был выдающимся педагогом, причем педагогические его открытия основывались исключительно на собственном опыте: в созданной им школе он обучал и воспитывал не только своих детей, но и детей своих приятелей-соседей, и даже крепостных крестьянских, – чем отличался он от Руссо, умозрительные теории которого расходились с печальной практикой отказа от родных детей и помещения их в воспитательные дома. Болотов обладал выдающимся административным талантом, был примерным хозяином, недаром же и прослужил управителем имений Екатерины II более 20-ти лет – в Киясовской и Богородской волостях…»[211]
На протяжении десятилетий вся образованная Россия черпала знания о достижениях науки и вела хозяйство – просвещаясь трудами Болотова, издававшего еженедельные научные журналы «Сельский житель» и «Экономический магазин». Болотов был единственным автором этих журналов. Он публиковал в них результаты своих открытий, а также статьи о достижениях европейской науки. Для детей Болотов создал своеобразную научную энциклопедия под названием «Детская философия». В ней в занимательной форме беседы матери-помещицы со своими детьми рассказывалось об устройстве мира, о законах науки и её новейших достижениях. Несколько поколений российских детей овладевало научными знаниями благодаря этой «Детской философии».
Андрей Тимофеевич Болотов
Свою жизнь Болотов описал в многотомном труде «Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные им самим для своих потомков. 1738–1795 г.». Записки представляют собой в рукописном варианте 29 переплетенных томиков небольшого формата и почти одинакового объема – около 400 страниц в каждом томе. Все 29 частей написаны рукой Болотова четким, красивым подчерком. Вся рукопись разбита на главы-письма (всего 300) и каждая имеет название. Валерий Ганичев (председатель Союза писателей России с 1994 по 2018 год) назвал труд Болотова подлинной хрестоматией русской жизни XVIII века, отличающейся «выразительной образностью и красотой слога». Полностью этот труд никогда не был опубликован. Болотов действительно писал его для своих потомков для того, чтобы на примере своей жизни научить их рассчитывать, надеяться и опираться на поддержку Божию.
«Всё его существование, деяния, поступки, размышления были пронизаны сознанием, перенасыщены ощущением, что он ведом по жизни Создателем. Он постоянно переживал свою связь с Ним. Разумеется, каждый истинно верующий убежден, что, по Писанию, волос не упадет с головы без воли Бога, но каждому ли удаётся нести постоянно в себе – в сознании, в подсознании – ощущение промыслительности всех мгновений своей жизни? Болотов жил этим. Он не был святым подвижником, великим праведником. У него были свои слабости душевные, свои предрассудки житейские, свои заблуждения. Он знал многие трудности и испытания. И всегда, когда приходилось падать духом, он неизменно укреплялся мыслью и чувством: Бог – мой покровитель,
