Уолтер Брюггеман - Введение в Ветхий Завет Канон и христианское воображение

Иосия вызывает у «историка» (как, впрочем, и у нас) особый интерес, поскольку именно в его правление в Храме был найден свиток (4 Цар 22:8–13). Большинство исследователей предполагают, что текстом, найденным в Храме, было Второзаконие, на основании которого Иосия провел «девтерономическую реформу» 621 года (4 Цар 23:1–24). Обнаружение этого свитка и последовавшая затем реформа — главные события девтерономической истории. Обнаружение свитка могло быть реальным историческим событием, как на протяжении многих лет считали разные исследователи. В то же время это событие могло быть вымышлено «историком». В любом случае свиток Торы играет в этом сюжете столь же важную роль, как и Иосия, представлявшийся девтерономической традиции идеальным царем, в полной мере следующим предписаниям Торы. Рассказ об обнаружении свитка делает божественные заповеди центром этой «истории», а Иосию — образцом качеств, более всего ценимых «историком». Кроме того, Иосия осуществляет в своей жизни наказ Моисея, переданный Иисусу Навину в самом начале «истории»:

Только будь тверд и очень мужествен, и тщательно храни и исполняй весь закон, который завещал тебе Моисей, раб Мой; не уклоняйся от него ни направо ни налево, дабы поступать благоразумно во всех предприятиях твоих. Да не отходит сия книга закона от уст твоих; но поучайся в ней день и ночь, дабы в точности исполнять все, что в ней написано: тогда ты будешь успешен в путях твоих и будешь поступать благоразумно. Вот Я повелеваю тебе: будь тверд и мужествен, не страшись и не ужасайся; ибо с тобою Господь Бог твой везде, куда ни пойдешь

Связь между Иисусом Навином, начинающим «историю», и Иосией, ее заканчивающим, не случайна, она делает Тору обрамлением для истории царей:

Закон Моисеев становится, в свою очередь, мандатом для всех действий Иисуса Навина и его наследием, переданным последующим поколениям (Ис Нав 1:7, 8; 8:31, 32, 34, 35; 22:5; 23:6; 24:26). Девтерономист, конечно, не останавливается на этом, но превращает сюжет с обнаружением свитка закона Моисеева Иосией в главное событие истории (4 Цар 22:8, 11; 23:24–25а). Благодаря этому Иисус Навин становится единственным прототипом царя Иосии, строго соблюдавшего предписания Второзакония, как говорится в Книге Иисуса Навина (1:7): «Не уклоняясь от него ни направо ни налево». Повеление прямо следовать закону четырежды повторяется во Второзаконии (5:32; 17:11, 20 [«законы для царя»]; 28:14) и снова повторяется Иисусом Навином в его прощальном обращении к Израилю (Ис Нав 23:6). Оно не встречается нигде во всей девтерономической истории до тех пор, пока не говорится, что так поступал Иосия (4 Цар 22:2). Подобным образом, Иосия «не отступил ни от одного слова во всем, что повелел Яхве Моисею» (Ис Нав 11:15). Опять же, подобное послушание закону Моисееву ни разу не встречается в девтерономической истории до тех пор, пока рассказ о царе Иосии не достигает кульминации в 4 Цар 23:25а

Из краткого обзора истории правлений Манассии и Иосии становится ясно, что правление Иосии оценивается в 4 Цар 23:26–27 в высшей степени положительно, однако из–за Манассии оценка общей ситуации в Иудее в 4 Цар 23:26–27 оказывается отрицательной, и такая же оценка дается в целом всей «истории» государства. Противопоставление нечестивых и благочестивых царей позволяет показать, что исполнение заповедей Торы (в случае Иосии) оказывается очень важным, однако неисполнение этих заповедей (в случае Манассии) преобладало в долгой истории правления иудейских царей настолько, что даже абсолютное соблюдение предписаний Иосией не смогло изменить ситуацию. Действия Иосии были, если можно так выразиться, «незначительными и запоздалыми».

Через описание трех царей, благочестивого Езекии, нечестивого Манассии и благочестивого Иосии, сюжет выстраивается в соответствии с замыслом «историка» и заканчивается осуществлением приговора, вынесенного жителям Иерусалима за непослушание. Оставшийся фрагмент 4 Цар 23:28–25:26 представляется всего–навсего завершением сюжета, в котором богословский приговор воплощается в истории. Конец Иерусалима ярок и всем очевиден: город гибнет от рук Навуходоносора и вавилонян. Однако внимательное прочтение «истории» позволяет предвидеть подобный печальный конец и последующее изгнание с самого начала:

Если же отвратится сердце твое, и не будешь слушать, и заблудишь, и станешь поклоняться иным богам и будешь служить им, то я возвещаю вам сегодня, что вы погибнете и не пробудете долго на земле, для овладения которою ты переходишь Иордан

И сказал ГОСПОДЬ Моисею: вот, ты почиешь с отцами твоими, и станет народ сей блудно ходить вслед чужих богов той земли, в которую он вступает, и оставит Меня, и нарушит завет Мой, который Я поставил с ним; и возгорится гнев Мой на него в тот день, и Я оставлю их и сокрою лице Мое от них, и он истреблен будет, и постигнут его многие бедствия и скорби, и скажет он в тот день: «не потому ли постигли меня сии бедствия, что нет Бога моего среди меня?»

Если вы преступите завет ГОСПОДА Бога вашего, который Он поставил с вами, и пойдете и будете служить другим богам и поклоняться им, то возгорится на вас гнев ГОСПОДЕНЬ, и скоро сгибнете с этой доброй земли, которую дал вам [Господь]

Эта очевидная связь между началом и концом говорит о том, что Первая и Вторая книги Царей — не просто история монархии, но серьезный интерпретаторский проект, представляющий собой впечатляющую эпопею, ни более ни менее чем своеобразную «философию истории», утверждаемую традицией. Все повествование, кульминация которого — рассказ о трех царях, заслуживших разные богословские оценки, оказывается назиданием касательно необходимости следовать ГОСПОДУ и соблюдать заповеди ГОСПОДА, особенно в условиях циничного самовозвеличивания, царящего в обществе. Не нужно обладать богатым воображением, чтобы увидеть, что «пророческие» предупреждения столь же актуальны для современного читателя этой «истории», как и для ее первых читателей, живших в плену.

Довольно любопытен самый конец Второй книги Царей, стихи 27–30, написанный несколько позже предшествующего материала. «Тридцать седьмой год переселения» — 561 год до н. э. Именно этим временем Нот датирует весь корпус. Однако далеко не все ученые разделяют его серьезное отношение к этому фрагменту. Его можно было бы счесть простым историческим примечанием, если бы не одно обстоятельство: «историк», создававший текст, никогда не вводит в текст «просто» исторические примечания. Самое значительное и наиболее влиятельное прочтение этого фрагмента было предложено фон Радом. Он считал этот отрывок знаком надежды на сохранение давидической династии. Видимо, во время плена (и позже) у евреев были основания для надежд, связанных с Давидом, даже в условиях подчинения чуждой империи:

Девтерономист понимал, что в истории действует еще одна сила — спасение, обещанное в пророчестве Нафана, столь же действенное в истории, как и осуждение. Исполнилось ли это обещание? Девтерономист оставляет этот вопрос открытым. Однако завершение повествования словами о милости, оказанной Иехонии (4 Цар 25:27–33), указывает на то, что Яхве допускает подобную возможность

Эти мессианские ожидания царя из рода Давида, едва уловимые в данном повествовании, выходят на первый план в других текстах периода плена (см. Ис 55:3, Иер 23:5–6; 33:14–16, 17, 23–26, Иез 34:23–24), а впоследствии и в ранних описаниях Иисуса. «Историк», однако, далек от подобных утверждений. Он говорит лишь о том, что божественное осуждение, приведшее к разрушению Иерусалима в 587 году до н. э., стало в истории решающим, но не окончательным. Осуждение не могло не реализоваться, учитывая безапелляционность требований Торы, так отчетливо сформулированных Девтерономистом, так яростно защищаемых Иисусом Навином и так отважно выполненных Иосией. С этой точки зрения, все цари живут в мире Торы. Об этом свидетельствует «историк». Если царь не исполняет предписаний Закона, руководство народом переходит к кому–то другому, к таким необычным и странным людям, как Илия, Елисей и Михей, сын Иемвлая. В сознании народа они всегда противостояли царям, отвергавшим Тору. В итоге читатель должен понять: столь странная «история царей» иначе как такой странной быть и не могла!

Глава 14. Книга пророка Исайи

Книга пророка Исайи открывает раздел Библии, называемый Поздние Пророки. Соответственно, в еврейском каноне она идет следом за Второй книгой Царей (у христиан — Четвертая книга Царств) — последней книгой Ранних Пророков. Подобное деление, незаметное из–за несколько иной последовательности книг в христианской Библии, очень удачно, поскольку и книги Царей и Книга Исайи говорят о судьбе Иерусалима. Вторая книга Царей завершается описанием трагического разрушения города вавилонянами и последовавшего за этим пленения. Книга Исайи, в свою очередь, представляет собой довольно сложное по структуре размышление о судьбе жителей Иерусалима, пребывающих в плену, и об обещании ГОСПОДА вывести их из плена и дать им новую, благополучную жизнь.