Шри Ауробиндо - Иша Упанишада
Ученик:
И все же большинство людей склонны называть это естественной силой, не Богом.
Гуру:
Называть можно как угодно, при условии понимания, что Матаришван есть сила Брахмана, более того, сам Брахман, который в себе помещает на надлежащее место воды. И как Матаришван есть часть, отобранная из Акаши, или эфира, так Агни, огонь, есть часть, отобранная из Матаришвана, а Воды – часть, отобранная из Огня. Отметим употребление множественного числа – Воды, апах, и совершенно так же мы обнаруживаем, что в Шрути вместо Агни, имени верховенствующего принципа, употребляется множественное число – огни, блики, сияния, блистания, jyotīṁṣi, различные проявления Агни; апах – вся текучесть различных проявлений Варуны, главной силы, ведающей ими. Не надо думать, будто воды океана или дождевые воды представляют собой единственные проявления этого принципа, как нельзя полагать, будто огонь в жаровне или солнце в небе есть единственные проявления огненного принципа. Все феномены света и все, из чего исходит тепло, имеют своей непосредственной основой или субстратом Агни. Это же касается и вод, которые при помощи тепла были отделены от Агни. Точно так же вся земля, твердость во всех формах, имеет своей основой или субстратом Притхиви, земную силу, которая в свою очередь отобрана из Джалы или Варуны, принципа текучести. Жизнь развивается таким образом – она возникает на субстрате эфира – с Матаришваном или воздушной силой в качестве принципа действием огненного или светового принципа через тепло, из жидкого к твердому, которое составляет его тело. Вот почему в Шрути часто говорится, что материальный мир создан из вод, ибо нет космоса, пока из жидкого состояния не образованы твердые тела. Когда Наука, вместо того чтобы двигаться вверх по течению природы через анализ, растворяя твердые тела в жидкости, жидкость в огненной стихии, огненную стихию – в воздушной, начнет двигаться вниз по течению, подражая процессу Пракрити, с особым вниманием изучая и используя критические фазы переходов, тогда будет разрешена загадка материального сотворения и Наука окажется в состоянии созидать материальную жизнь, а не только разрушать ее, как сейчас. Теперь мы можем понять, что имеется в виду, когда в Шрути говорится, что Матаришван в Брахмане поместил воды на их место. Брахман есть реальность за всей материальной жизнью, и операции сотворения представляют собой лишь ограниченную часть Его универсального сознания – они не могут продолжаться без этого сознания в качестве основы. Возможно, Шанкара не ошибается, когда приписывает апах значение «действия», ибо для целей человечества действия являются важнейшими из всех витальных операций, которыми ведает Матаришван. Поэтому надо помнить: все, что ты делаешь, создаешь, разрушаешь, делается, создается и разрушается в Брахмане, Он есть предпосылка всех наших деяний; чем больше ты постигаешь и усиливаешь в себе Брахмана как океан духовной силы, тем могущественнее наше созидание и наше разрушение, тем ближе и ближе мы подходим к Божественности. Ибо все есть Дух, а не тело, о котором мы должны заботиться лишь как о носителе Духа, потому что без присутствия Духа, наделяющего Пракрити силой действовать, Пракрити станет инертной, да и вообще не сможет существовать. Ибо что есть сама Пракрити как не творение могучей Шакти, у которой нет ни конца, ни начала, Шакти Вечного? Без джняны, без знания и ощущения Духа внутри нас наш труд не может быть великим, и чем глубже наша джняна, тем более велик наш труд. Все великие творцы мощно ощущали Бога внутри себя, были ли то люди дайвического или олимпийского типа, как Шанкара, или асурического, титанического типа, как Наполеон; вот только Асур, в силу ограниченности и замутненного характера своей джняны, постоянно смешивает Вечное с грубыми и преходящими проявлениями Пракрити, такими как его собственные витальные страсти – похоть или амбиции; Дэва, тип саттвический, сын света, обладает большей ясностью видения. Когда Наполеон вскричал: «Что такое Французская революция? Французская революция это я!», – он выразил в этом свое ощущение себя как чего-то большего чем просто человек, ощущение себя как силы и мощи Бога в действии, которое и давало ему его грандиозную энергию, делало такой сильной личностью; но ум его был замутнен раджасом, страстью и желанием, и он не сумел понять, что раз он сам и есть Французская революция, то уже в силу этого должен устремляться к идеалам более высоким и величественным, нежели удовлетворение витальной части своей природы через обретение власти и славы; это должно было бы побудить его стать лидером восстающего человечества, вместо того чтобы попирать бессмертный национальный дух, который есть еще более великое и энергическое проявление Вечной Шакти, чем он сам. Поэтому он пал; поэтому Адья Шакти, могучая Дэви Чанди Ранарангини Нримундамалини, лишила его своей варабхайя (varābhaya) и сражалась против него, пока не растерзали его когти ее льва. Если бы он пал как лидер человечества – он не мог бы пасть в этом случае, а если бы пал – дух его побеждал бы после его смерти и управлял бы народами и направлял бы их на протяжении веков. А потому обретай Джняну, чистое знание Брахмана внутри себя и выявляй его в Нишкамакарме, в бескорыстном труде на благо своего народа, своей страны, на благо человечества и всего мира, и тогда ты несомненно станешь Брахманом даже в этом бренном теле, а смертью своей примешь вечность.
Объяснив природу Бога и отождествив Его с Брахманом, Шрути переходит к суммированию кажущихся парадоксов, касающихся Его двойного аспекта как Непознаваемого Парабрахмана и как Властелина Вселенной, как «Я» внутри вселенной и как «Я» внутри нашего тела. Это движется и Это недвижно – что уже было объяснено; Это далеко и Это совсем близко, Это внутри всего сущего и Это вне всего сущего.
Ученик:
В этом положении нет ничего трудного.
Гуру:
Да, ничего трудного здесь нет, если у тебя есть ключ. Но постарайся осознать, что это значит. Подними глаза к Солнцу: Он там, в этом удивительном сердце жизни, света и блеска. Понаблюдай ночью бесчисленные созвездия, сверкающие как множество спокойных сторожевых костров Вечного в беспредельном безмолвии, которое не есть пустота – там пульсирует присутствие единого покоя и непостижимого существования; взгляни, сияет своим мечом и поясом Орион, как сиял он и арийским праотцам десять тысяч лет назад в начале арийской эры; Сириус в его великолепии; Лира, плывущая в биллионах миль от нас по океану пространства. Вспомни, что эти неисчислимые миры, большинство которых могущественней нашего, вращаются с неописуемой скоростью по велению Древнего Днями, а куда они несутся, не знает никто, кроме Него, и подумай, что они в миллион раз древнее твоих Гималаев, прочнее, чем основание твоих холмов, и такими пребудут, пока Он по воле своей не стряхнет их как увядшие листья с вечного древа Вселенной. Представь себе бесконечность Времени, осознай беспредельность Пространства и тогда вспомни, что, когда этих миров не было, Он уже был такой же, как сейчас, и когда не станет этих миров, Он будет такой же, как сейчас; представь себе, что Он есть за пределами Лиры и Он есть далеко в Пространстве, где не видны звезды Южного Креста. А потом вернись на землю и подумай, кто этот Он. Он совсем близко от тебя. Видишь согбенного старика, который проходит мимо тебя, опираясь на клюку? Ты сознаешь, что это Бог проходит мимо тебя? Вот со смехом носится на солнышке ребенок. Ты слышишь ли Его в этом смехе? Но на самом деле Он еще ближе. Он в тебе, Он есть ты. Это ты светишь на расстоянии миллионов миль в беспредельном Пространстве, это ты уверенным шагом проходишь по кипящим волнам эфирного моря, это ты расставил звезды по местам и нанизал ожерелье солнц – не руками, но при помощи Йоги, этой безмолвной, свободной от действия, внеличностной Воли, которая сегодня поместила тебя здесь, слушающим себя во мне. Взгляни, о дитя древней Йоги, и перестань трепетать и сомневаться; не бойся, не сомневайся, не скорби, ибо в том, что кажется твоим телом, есть Единый, который дуновением способен созидать и разрушать миры.
Поистине Он внутри всего этого, как безбрежный океан духовной силы, ибо не будь Его, ни внешний ты, ни этот внешний я, ни это Солнце, ни эти миры не могли бы просуществовать даже миллионную долю мгновения. Но Он и вне всего этого тоже. Даже в своих проявлениях Он вне сущего в том смысле, что превосходит все сущее, atyatiṣṭhaddaśāṅgulam, в непроявленности же своей Он совершенно вне сущего. Эту истину постичь труднее, нежели другую, но постичь ее необходимо. Существует тип пантеизма, который видит Вселенную как Бога, а не Бога как Вселенную; но если Вселенная есть Бог, то Бог материален, делим и изменчив, он простое течение и перетекание материи; но все это не есть Бог сам по себе, а Бог в своих тенях и видимых проявлениях; если вернуться к нашему сравнению, то все это – тени и вымыслы шекспирова ума, сам же Шекспир не только больше, чем весь мир его театра вместе взятый, Шекспир не только в нем и вне его, он еще существует и отдельно от этого мира, отличаясь от него.
