Уолтер Брюггеман - Введение в Ветхий Завет Канон и христианское воображение

На первый взгляд, главная тема книг Царей — история объединенного царства при Соломоне, занявшем престол после смерти Давида (3 Цар 1–11), история Израильского и Иудейского царств (3 Цар 12–4 Цар 17), а также последние годы существования Иудеи после разрушения Северного царства (4 Цар 18–25). Для исследователя, проводящего критический анализ этого текста, в котором прослеживается история народа Божьего с момента смерти Давида (3 Цар 2:10–11) до описания пленения Иехонии, последнего царя из рода Давида (4 Цар 25:27–30), наиболее важны два момента. Прежде всего, следует понимать, что при работе над текстом «историк»[8] обращался к самым разным источникам. Соединяя их в единое целое, автор создавал метаповествование о пребывании Израиля в земле обетованной. Среди этих источников были как храмовые и государственные архивы, так и народные предания. Эти источники, иногда вымышленные, обладали разной степенью достоверности, которую сейчас довольно трудно оценить. Современные, скептически настроенные исследователи оценивают историческую достоверность этих текстов весьма критично, хотя они все же склонны считать, что поздние материалы, начиная с описания правления Езекии, достовернее более ранних. Судя по всему, «историк» не особенно стремился определить достоверность некоторых источников, к которым он обращался, поскольку его главной задачей была переработка разных источников и преданий в последовательный рассказ, который смог бы стать нормативным изложением прошлого.

Во–вторых, по мере того как «историк» соединял в единое целое источники разного значения и разной степени достоверности, он стремился создать общий обзор истории жизни Израиля в земле обетованной. Очень важно понимать, что Первая и Вторая книги Царей ни в коей мере не являются исторической хроникой и перед ними никогда и не ставилось подобной задачи. Они представляют собой богословский комментарий, интерпретацию истории, уже известной читателю. Так, данный текст то и дело предлагает читателю своего рода примечания, отсылающие любознательного читателя в библиотеку для того, чтобы он сам мог ознакомиться с достоверным изложением фактов, комментируемых в этих книгах:

Прочие события Соломоновы и все, что он делал, и мудрость его описаны в книге дел Соломоновых

Прочие дела Иеровоама, как он воевал и как царствовал, описаны в летописи царей Израильских

Прочие дела Авии, всё, что он сделал, описано в летописи царей Иудейских. И была война между Авиею и Иеровоамом

Три приведенных примера содержат ссылки на три основных источника, по–видимому, хранившихся в царской библиотеке, хотя ни один из них не сохранился до наших дней. В любом случае основное внимание читателя должно быть обращено не на сами источники, а на их интерпретацию, «вчитываемую» или «вычитываемую» авторами книги из текста, на их богословское значение. Это значит, что основная идея «историка», уже звучавшая в книгах Иисуса Навина, Судей и Первой и Второй книгах Самуила, но нашедшая полное выражение в Первой и Второй книгах Царей, представляет собой четкую богословскую концепцию длинной еврейской истории.

Существуют три основные попытки определить богословскую «программу», лежащую в основе интерпретации данного текста, все они были предприняты немецкими исследователями.

1. Как уже отмечалось, Мартин Нот, создатель господствующей гипотезы, предположил, что основной целью этого текста было объяснение разрушения Иерусалима в 587 году до н. э. как события, произошедшего по воле Божьей в результате постоянного нарушения заповедей ГОСПОДА (Noth 1981). То есть, по мнению Нота, все эти тексты пронизаны единственной идеей — объяснением божественного возмездия.

2. Другая гипотеза была предложена Хансом Вальтером Вольфом, считавшим главной тему покаяния (Wolff 1982). Подобное прочтение означает, что этот текст — не просто взгляд сквозь призму плена на историю непослушания Израиля, а обращение к общине, живущей в плену, но готовой выйти из него, вернувшись к соблюдению заповедей ГОСПОДА (та же тема отражена в пророчестве Иез 18).

3. Наиболее влиятельной оказалась гипотеза Герхарда фон Рада, согласно которой интерпретация истории в этом тексте строится на двух идеях, не очень согласующихся друг с другом (von Rad 1953, 74–91; 1962, 334–374). С одной стороны, в «истории» очень важную роль играет пророческое провозвестие суда, позже исполнившееся. Яркий пример подобного реализовавшегося осуждения — жесткое пророчество Илии о пресечении царского рода (3 Цар 21:20–24), полностью осуществившееся несколько позже, как об этом говорится в 4 Цар 9:36–37:

И возвратились, и донесли ему. И сказал он: таково было слово ГОСПОДА, которое Он изрек чрез раба Своего Илию Фесвитянина, сказав: на поле Изреельском съедят псы тело Иезавели, и будет труп Иезавели на участке Изреельском, как навоз на поле, так что никто не скажет: это Иезавель.

В то же время фон Рад отмечает, что хотя в основе «истории» лежат именно такие пророчества о суде, значение текста этим не исчерпывается. Проблема в том, что наряду с подобными пророчествами о суде в тексте присутствуют явно «недевтерономические» элементы (von Rad 1953, 82). Прежде всего имеются в виду долготерпение милостивого ГОСПОДА к строптивому народу и очевидное замедление исполнения приговора. Фон Рад отмечает:

Прежде всего мы имеем дело с историей непослушания людей, над которыми сгущаются тучи божественного гнева. Как же можно объяснить божественное терпение, столь длительное откладывание суда? Чтобы ответить на этот вопрос, нам следует обратиться к тому элементу девтерономического богословия истории, которое мы до сих пор оставляли без внимания

Основа божественного долготерпения и милосердия — пророчество 2 Цар 7:

Обещание, данное Давиду Яхве, понимается Девтерономистом как слова, сказанные в пророчестве Нафана, записанном в 2 Цар 7, где Яхве признает законность династии Давида и дает его потомкам определенные гарантии. Интересно отметить, как умело соединяет Девторономист эту пророческую традицию с девтерономическим богословием священного места и имени. Именно так, в данном случае, два традиционных элемента совершенно разного происхождения вплетаются в целостный текст (ср. особ. 3 Цар 3:36)

Фон Рад заключает:

Наконец, можно сказать, что Девтерономист со своей стороны всего–навсего был верен дошедшей до него традиции. Он унаследовал в качестве принципа, действующего в истории, не только слова божественного проклятия, обращенного к нарушающим заповеди (основная идея Девтерономиста), но и пророческие слова обещания, часть Завета, заключенного с Давидом. Девтерономическое изложение истории должно учитывать оба элемента. Видимо, форма изложения и общий взгляд на историю Иудеи появились под влиянием именно этих двух творческих принципов, что дает нам возможность прийти к важному выводу: по представлениям Девтерономиста, слово Яхве — активно действующая сила в истории Иудейского царства. Именно благодаря ему возникает как сама история, так и характерная для нее двойственность: с одной стороны, оно проявляет себя в Законе, суде и разрушении, с другой, — в доброй вести (постоянно исполняющегося пророчества, обращенного к Давиду) о спасении и прощении

В конечном итоге, в 587 году до н. э., осуществились пророчества, говорящие об осуждении народа, и вскоре действительно начались разрушения. Единственным исключением становится выделенное фон Радом маленькое примечание о судьбе Иехонии в 4 Цар 25:27–30, залог надежды на будущее, подкрепленной династическим пророчеством 2 Цар 7:1–17:

На наш взгляд, нет никакого сомнения в том, что сообщение об освобождении Иехонии из тюрьмы, завершающее работу Девтерономиста, имеет особое значение с точки зрения богословия

Проницательная оценка фон Рада оказала значительное влияние на все последующие интерпретации этого текста, хотя двойной акцент на ОСУЖДЕНИИ И ИЗБАВЛЕНИИ может быть не совсем верным. Вместе с тем, наряду с гипотезами Нота и Вольфа, предположения фон Рада позволяют понять, что данное повествование — это вовсе не «история», но яркий пример акта творческого воображения, при помощи которого автор стремился показать влияние воли и замыслов ГОСПОДА (осуждение и милость) на жизнь и историческую память еврейской общины.

Первая большая часть книг Царей посвящена правлению Соломона (3 Цар 1–11). Оно началось со смерти Давида, а закончилось смертью Соломона (3 Цар 11:41–43) и обычно датируется 962–922 годами до н. э. Очевидно, в распоряжении «историка», создававшего текст, были какие–то источники, в которых особое внимание уделялось постройке Храма, а также народные предания о мудрости Соломона.