Бегство из пламени огня - Алден Томпсон
Наверное, вы скорее согласитесь с этим выводом, если я расскажу вам об одном событии, имевшем место в Эдинбургском университете. Оно затмевает все, что случилось за время нашего пребывания в Шотландии, став ключом к моему пониманию Бога Ветхого Завета. Если коротко, то речь пойдет о сатане в Ветхом Завете.
Более полно соответствующие библейские отрывки рассмотрены мною в моей книге Кто боится ветхозаветного Бога?[114]. А здесь я хочу вам вкратце рассказать, как сложились в моем сознании отдельные части этой сложной головоломки.
Ключевая лекция
Основной темой моей докторской диссертации была «ответственность за зло» в 4–й книге Ездры[115] — еврейском апокрифе, датируемом примерно 100 годом нашей эры. Эта книга представляет собой оживленный спор об участи Израиля между сетующим книжником Ездрой, с одной стороны, и ангелом–наставником Уриилом — с другой. В соответствии с целями, стоявшими передо мной в диссертации, я должен был определить, кто выражает взгляды автора книги — сетующий Ездра или ангел Уриил (я принял решение в пользу Ездры). В процессе работы над диссертацией я исследовал также различные подходы к проблеме зла в Ветхом Завете и в межзаветной еврейской литературе, то есть в документах, написанных в период между Ветхим и Новым Заветами.
Однажды мне позвонил мой профессор, чтобы пригласить меня на лекцию, которую он собирался читать студентам богословского факультета. Тема лекции: «Демонический элемент у Яхве». Он подумал, что она будет полезна мне в моих исследованиях. И оказался прав. Но ему и в голову не могло прийти, что ко всему прочему эта лекция сыграет ключевую роль в моих личных взглядах на Священное Писание и в моем собственном религиозном опыте. Так или иначе, благодаря этой лекции в моей голове сложились недостающие части головоломки, и я понял, как и почему добрый Бог допустил, чтобы Его деяния в Ветхом Завете были изображены под столь противоречивым углом.
Моя головоломка сложилась, но не совсем так, как у моего профессора. В основе наших умозаключений — разные посылки. Для него Ветхий Завет — это плод чисто человеческих усилий; Бога там нет и в помине. Для меня Бог проникает всюду, Он трудится рука об руку с человеком — в полном соответствии с концепцией «воплощения», предложенной Еленой Уайт[116].
Основная мысль его лекции заключалась в том, что Бог Ветхого Завета был своего рода комбинацией демона пустыни и доброго Бога. В качестве подтверждения своей мысли он перечислил ключевые ветхозаветные эпизоды, в которых изображен «жестокий» Бог. С большинством из них я был хорошо знаком: ожесточение сердца фараона[117]; истребление египетских первенцев[118]; злой дух, нападавший на царя Саула[119]; Оза и «высоковольтный» ковчег (по выражению самого профессора)[120]; две медведицы, растерзавшие сорок два ребенка[121]. Но помимо этих отрывков он приготовил еще несколько, на которые я раньше не обращал особого внимания. Наибольшее впечатление на меня произвели отрывок, где Господь угрожает убить Моисея, когда тот возвращался обратно в Египет[122], и слова Бога о том, что Он подспудно подталкивал израильтян на человеческие жертвоприношения, чтобы повергнуть Израиль в ужас[123].
Не менее удивительно (и очень полезно) было для меня узнать, что только три отрывка из всего Ветхого Завета говорят о сатане как о сверхъестественном существе, противостоящем Богу. И все три были написаны либо канонизированы (включены в библейский канон) ближе к концу ветхозаветного периода: 1–я и 2–я главы Книги Иова (сатана представлен как мучитель Иова), 3–я глава Книги пророка Захарии (сатана как обвинитель Иисуса, великого иерея) и Первая книга Паралипоменон 21:1 (сатана как подстрекатель, заставивший Давида устроить перепись населения). Более того, некоторые традиционные отрывки, смысл которых, как мне казалось, совершенно ясен, лишь опосредованно указывают на присутствие сатаны, не упоминая его по имени. В Быт. 3:1, например, о змее сказано лишь, что он «был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог». И только в Откр. 12:9 он явным образом отождествлен с сатаной.
Однако наиболее значима, на мой взгляд, история с переписью, устроенной Давидом (1 Пар. 21), поскольку она представляет собой «поздний» пересказ (Паралипоменон — это последняя книга в еврейской Библии) «более ранней» истории, записанной во 2 Цар. 24, в который были внесены некоторые примечательные изменения. В частности, в Книге Царств сказано, что не сатана, а Бог побудил Давида объявить перепись[124].
Истина для настоящего времени во спасение
Эти две версии событий, сопровождавших перепись Давида, тесно связаны с одним ключевым понятием в адвентистской истории, которое было хорошо знакомо первым адвентистам и на котором особый акцент делала Елена Уайт, а именно с понятием «истины для настоящего времени». Адвентисты–пионеры под выражением «истина для настоящего времени» понимали наиболее актуальную на данный момент истину, выделяющуюся на фоне «вех», то есть давно утвердившихся истин. Наиболее показателен в этом смысле «новый» акцент на праведности по вере, о котором говорила Елена Уайт в 1888 году. Она считала, что адвентисты настолько поглощены законом, что не видят за ним Иисуса.
«Предоставьте закон самому себе, — восклицала она в 1890 году. — Мы были так долго сосредоточены на законе, что высохли, как холмы Гелвуйские без росы и дождя. Будем же уповать на заслуги Иисуса Христа из Назарета»[125].
Вот почему она так ярко и убедительно говорила об «истине для настоящего времени» на сессии Генеральной Конференции 1888 года. О новом акценте на праведности Христа в докладах А. Т. Джоунса и Э. Дж. Ваггонера ею было сказано следующее:
«То, о чем сейчас по воле Божьей говорят Его слуги, возможно, не было истиной для настоящего времени двадцать лет назад, но это Божья весть для сегодняшнего дня»[126].
В применении к лекции моего профессора принцип «истины для настоящего времени» помог мне увидеть следующую картину: катастрофические результаты воздействия греха привели к тому, что истина о Боге все больше и больше искажалась. Языческие народы выработали для объяснения существующих реалий целый ряд политеистических религий (для которых свойственно многобожие). В политеизме ответственность за зло обычно несут всякого рода зловредные божества. А поскольку этим зловредным божествам ничего не стоит напакостить человеку, верующие всеми силами старались как–то влиять на них и управлять ими посредством сложных магических ритуалов.
Когда истинный Бог стал снова активно вмешиваться в историю при Аврааме, Он решил взять на Себя всю
