Марина Власова - Энциклопедия русских суеверий
Повсеместно считалось, что знание источника порчи содействует успешному лечению. Некоторые из жителей Архангельской губернии полагали, что лучшее средство от оговора и сглаза — «лоскут от одежды или клочок волос, принадлежащих лицу, служившему причиной болезни. Добыв эти вещи, надобно старшему или младшему в семействе сжечь их на раскаленных углях. При этом действии больной спрашивает: „Что куришь?“ И ему отвечают: „Курю уроки, призоры, лихие оговоры, от мужика русака, от бабы черноволосой, от девки простоволосой“. Больной опять говорит: „Кури горазже, чтобы ввек не было“. Этим оканчивается обряд, который, смотря по надобности, повторяется еще несколько раз» <Ефименко, 1878>.
Традиционно большое место уделялось предохранению от уроков, прежде всего — детей, младенцев, наиболее им подверженных.
«Для того чтобы ребенок был „спокоен“, некоторые бабки, еще не обмыв новорожденного, завертывают его в тряпки, перевязывают лычком и кладут в передний угол» (Симб.). Другие, спеленав, три раза слизывают его голову языком или лижут только в маковку, сплевывая на левую сторону: «Это, — объясняют оне, — от худого глаза хорошо. Как слизнешь, доступности он уж не будет иметь» (Орл., Пенз.) <Попов, 1903>. «Известно, что на Руси боятся за младенца, когда его хвалят. Суеверная мать при этом обливает дитяти три раза лицо и плюет на землю, дабы уроки его не взяли, с тою же целью обмывают дитя перед сном» <Демич, 1891>. Ср. также «приговор к воде, когда обмывают ребенка»:
«Водичка кипучая,Девочка ли мальчик,Был бы ростучий».
Бабка возьмет воды через локоток, так на руку воды возьмет и спускает:
«Как на локоточке не держится вода,Так бы на деточке не держалисьПлетучие уроки, родимцы, переполохи.Искупи, переступи.
Локтем крестят младенца, вода капает с локтя» (Волог.) <Адоньева, Овчинникова, 1993>.
«Чтобы ребенка не сглазили, втыкают иголку или маленькую булавку в рубашку. Или за ушком сажей мазать. Или кусочек хлеба и соли зашьют. Говорят: „На хлеб на соль нет супостата“» (Волог.) (кроме того, надевают рубашку на левую сторону, втыкают в одежду булавку — Том.).
В Чердынском крае, «во избежание уроков», умыв поутру, дитя посыпают солью <Корнаухов, 1848>.
У казаков Таманского полуострова «дитя отнимают от груди в тот самый день, в который оно родилось, и, раз отнявши, уже не дают ему груди вновь ни под каким видом, исходя из того поверья, что такое дитя, пришедши в возраст, будет чистое на глаза, то есть никого не будет глазить» <Покровский, 1884>.
Повсеместно действенным лечебным и профилактическим средством от уроков, порчи считалась четверговая соль. «В Бичуре под Чистый четверг на столбы ограды ставили на ночь соль в баночках. Затем ею лечили от уроков (сглаза, детского родимца). Давали это лекарство внутрь как детям, так и поросятам и коням, соль эту берегли в течение одного года» (Забайк.) <Болонев, 1978>. Приготавливая четверговую соль, воронежцы клали ее в печь и вынимали в утреню первого дня Пасхи; просили священника класть соль за престол с четверга Страстной недели по первый день Пасхи; высыпав затем соль из полной солонки в какую-либо посуду, наливали ее непитой водою и умывали больных (утирая затем подолом рубашки) <Селиванов, 1887>.
«Чтобы предохранить себя от действия дурного глаза, нужно постоянно иметь при себе сетку. Поэтому-то пояса делаются в виде сети» (Арх.).
«От уроченья — продергивают в мелкую серебряную монету несколько волосков, скрепляют их воском и носят монету на кресте» (Ворон.).
«Чтобы отвести завистливый глаз от дома» вешают на дворе старые изношенные лапти — «где-нибудь на виду» (также и на пчельниках, на скотных дворах) (Оренб. и др.).
Средства против уроков упоминаются и в Травниках. Ср.: «Есть трава Рябина (по-видимому, это пижма. — М. В.), растет на пахотных землях, листочки что рябинкин цвет желт, кистями, корень бел. Та трава угодна: цвет, у кого очи болят, парь в кислом квасу с медом; а корень тоя травы, когда бывает поветрие, топи с медом — поможет. Корень же пей, кому уроки бывают, или на скот, пей и носи при себе».
УСИЛОК-ОБМЕН — подмененный лешим ребенок.
Согласно распространенным поверьям, оставленный без должного присмотра или «сбраненный» родителями ребенок может быть подменен нечистым духом (лешим, чертом) или попадает во власть нечистых в определенном возрасте (см. ЛЕШИЙ, ОБМЕН, ПРОКЛЯТЫЙ).
В Архангельской губернии подобное дитя именуется иногда усилок-обмен, что подчеркивает его физическую силу и прочие необыкновенные качества. «Усилок-обмен в одиннадцать лет убегает в лес и приносит родителям кошели звонких рублей». Усилок — «мужик в синем армяке, левая пола наверху, на голове плисовая с бельковым околышем шапка, строченые рукавицы и сапоги устюжские с выпуклыми закаблучьями» <Харитонов, 1848>.
Ф
ФАДЕЙКА — черт, обитающий в окрестностях г. Холмогоры (см. ХОЛМОГОРСКИЕ ЧЕРТИ).
ФАРАОН, ФАЛЯРОН, ФАРАОНКА, ФАРАОНЧИК — фантастическое существо с человеческой головой, туловищем и рыбьим хвостом; русалка.
«А мужики видели, как из реки выходила женщина. Она первый раз вышла и говорит: „Фараон, фараон“, — и ушла в воду» (Волог.).
Фараоны, мифические полулюди-полурыбы (и женского и мужского пола), произошли от потонувшего в Чермном море (в Красном море) «войска фараонова» (при преследовании евреев, выводимых Моисеем из Египта).
В основе таких представлений лежат апокрифические легенды, возникшие в результате народной переработки библейского сюжета о переходе Моисея через Красное море, когда вода расступилась, пропустила Моисея и ведомый им народ, но сомкнулась над головами преследователей; «люди фараоновы обратишася рыбами», «у тех рыб главы человеческие, а тулова нет, токмо едина глава, а зубы и нос человеч; а где уши, тут перья, а где потылица, тут хвост, и не яст их никтоже».
Обратились рыбами и оружие, кони воинов: «…а на конских рыбах шерсть конская, а кожа на них толста на перст, ловят их и кожи в них снимают, а тело мечут, а в кожах переды и подошвы шьют; а воды те кожи не терпят, а в сухоноско, на год станут» [Сказание о переходе Чермного моря по списку 1602 г.] <Черепанова, 1983>.
Образ «фараона лютого», по-видимому поразивший народное воображение, нередко появляется в старинной русской литературе, в сказаниях, легендах. «Переход библейско-книжного образа в сферу народных мифологических представлений осуществлялся несколькими путями: через официальную книжность, через литургику, через апокрифическую литературу, народную трансформацию духовной литературы, в частности, духовные стихи. В канонической церковной и светской книжности и сам библейский сюжет, и образ фараона, преследовавшего иудеев, приобретает символическое значение и используется для обобщенной характеристики и именования отрицательно маркированных явлений и ситуаций, как, например, в „Молении Даниила Заточника“: „И покры мя нищета, аки Чермное море фараона“» <Черепанова, 1996>.
В новгородском «Сказании о знамении от иконы Пресвятой Богородицы» с «лютым фараоном» сравнивается Андрей Боголюбский, пришедший с войском силою собирать дань с двинян. Как и фараоновы воины, он «Божьим гневом потоплен бысть» <Буслаев, 1862>.
«Это „Сказание“ было очень популярно и стало впоследствии, по словам Ф. И. Буслаева, „достоянием всей земли русской“. Поэтому развернутый параллелизм библейского злодея-фараона и врага Новгородско-Псковской земли Андрея Боголюбского в „Сказании“ мог способствовать тому, что именно на территории Северо-Запада России и отмечается в первую очередь мифологический персонаж, именуемый фараоном, персонаж, сохранившийся в народной памяти вплоть до XX в.» <Черепанова, 1996> (уточним, однако, что связанные с фараонами поверья отмечаются повсеместно).
В народных верованиях образы фараонов и фараонок сливаются с образами водяных и русалок, однако из-за «книжного» происхождения представлений о «войске фараоновом» полулюди-полурыбы часто воображаются обитающими далеко, в морях; например, фараончики — «чудные белотелые девы с русыми кудрями, которые плавают в море. У них рыбьи хвосты» (Сарат.). В Новгородской губернии считали, что у фараонов только «голова человеческая», а остальное у них рыбье. Случается, что в ясную погоду они выскакивают из моря и кричат: «Царь Фараон в воде потонул».
